Весьма безрассудно (ЛП)

Я вздрагиваю, но ничего не говорю, пока Хоук наливает ему виски с верхней полки — ведь даже в подпольных барах должна быть верхняя полка для таких, как он, — и протягивает ему. Маленький стаканчик оказывается в руке мужчины.
— Отличный бой сегодня, — говорит Хоук, усмехаясь.
Силовик издал звук, который можно было назвать то ли смехом, то ли ворчанием, и бросил на меня еще один укоризненный взгляд. Но он все еще не заговорил, и, похоже, бармена это устраивало.
— У тебя сломан язык? — спрашиваю я.
Разумеется, он не отвечает, просто подносит стаканчик к губам и выпивает жидкость.
Хоук с забавой наблюдает за нами, наливая себе напиток и откидываясь назад.
— Вау, — присвистнула я, отхлебнув пива. — Дамы, должно быть, очень разочарованы тобой в спальне.
Тыкать медведя палкой казалось мне отличной идеей.
— Полагаю, это неудивительно, — пожимаю я плечами, как бы разговаривая сама с собой. — Раз не можешь нормально драться на ринге, значит не можешь и нормально удовлетворить в постели. Неудивительно, что ты так злишься, — я драматично вздыхаю. — Как жаль.
Я не успеваю заметить его движений, что кажется невозможным, учитывая его размеры, поэтому с моих губ срывается недостойный писк, когда он внезапно оказывается прямо передо мной. Мужчина достаточно грубо и сильно разворачивает меня на табурете, чтобы я почувствовала, как скотч еще больше впивается в кожу, а затем его рот оказывается на моем.
О черт!
Его губы раздвигают мои настолько, что его язык проникает внутрь, доказывая, насколько хорошо он владеет телом, и все, что я могу сделать, — это держаться, чтобы не сорваться. Я должна была быть в ярости от того, что он сделал это без моего разрешения, но мое тело не понимает этого, особенно мои собственные руки, пробирающиеся по его груди, чтобы вцепиться в лацканы его пиджака, притягивая ближе. Его бедра раздвигают мои ноги, а язык с точностью и мастерством проникает в мой рот, заставляя меня съесть свои собственные слова, сказанные ранее.
Если он так целуется со своим хорошо работающим языком, то я могу себе представить, чтобы я чувствовала, если бы он был направлен в другое место.
И так же быстро, как все началось, все прекращается, и мужчина отстраняется, оставляя меня покачиваться на табурете, прежде чем уйти.
Я остаюсь смотреть ему вслед, губы опухли от его нападения, когда я потрясенно перевожу взгляд на Хоука, который, кажется, только сильнее разгорячился за прошедшие мгновения.
— Если ты хотела знать, насколько искусен его язык, — усмехается он, — тебе следовало бы спросить.
— Ты…? — задыхаюсь я. — И он?
— Это было всего раз или два, — он зашевелил бровями, отчего его шрам стал еще заметнее, и опустил взгляд на мои распухшие губы, — но сейчас, дорогая, ты выглядишь ужасно аппетитно, сидя здесь с широко раскрытыми глазами и в смущении. Немного страдаешь, да?
Я сглатываю и ерзаю на своем месте, что привлекает мое внимание к тому, насколько я мокрая.
Святое дерьмо, я не была так возбуждена уже чертовски долгое время. Секс был сексом, я получала его, когда у меня был зуд, но сейчас это полномасштабная война с моим телом. Я такая чертовски горячая, что мои бедра заныли от этого.
Хоук облизнул губы.
— Итак, как тебя зовут?
— Блэйк, — выдохнула я, глядя на него с широко открытыми глазами, когда он обошел бар и провел рукой по моей спине. — Меня зовут Блэйк.
— Ты хочешь стать моей сегодня ночью, Блэйк? — шепчет он мне на ухо, прижимаясь и вызывая бурю бабочек в моем животе. Это ощущение добавляет жара, который оставил после себя Силовик.
— Да, — говорю я, позволяя ему провести пальцем по моему подбородку.
Его губы резко прижимаются к моим, а язык проникает в рот. Там, где здоровяк был искусным, но жестоким, Хоук — страстным и огненным, разжигая внутри пламя до маленького ада.
И когда мужчина целует меня, обнимая ладонями лицо, я чувствую на себе чей-то взгляд. Мужчина отстраняется, чмокает меня в губы и поднимает глаза над моей головой. Веки опускаются в дымке похоти, прежде чем он снова обращается ко мне:
 
— Пойдем, дорогая.
Глава 3
Блэйк
Мы не покидаем подвал. Вместо этого Хоук берет меня за руку и ведет через ряд длинных узких залов, влажных от конденсата. Я задавала правильные вопросы, поэтому найти это место было несложно. После того, как я подъехала к старому складу, охранник провел меня внутрь, мимо ряда сверкающих машин, к двери, за которой открывалась лестница.
Я не скрывала своего шока от того, что мне открылось. Подвал представлял собой гигантское помещение под землей. Гораздо большее, чем склад надо мной, а в центре находился гигантский ринг, на котором я сражалась раньше.
Там было еще несколько рингов поменьше, на которых проводились бои, но даже они собирали небольшую толпу. Делались ставки, проливалось пиво, раздавались одобрительные возгласы. У меня сразу же заколотилось сердце, особенно когда я заметила на ринге человека, которого искала.
Но чего я не ожидала, так это того, что это будет не просто один большой зал. От главного помещения отходили коридоры, и через каждые несколько сотен ярдов были двери, но Хоук упорно шел вперед.
Какое-то смутное чувство подсказывало мне, что мы не одни в этих коридорах. Время от времени я слышала шарканье ботинок по неровной земле, слышала трение ткани одежды, но когда я оборачивалась, темный коридор позади меня оставался пустым.
В конце концов, мы остановились перед красной дверью. Хоук достал ключ, но не стал сразу отпирать дверь, а прижал меня к себе, втиснув свое бедро между моими. Он намного больше меня. Конечно, не такой крупный, как Силовик, но все равно возвышается надо мной. Да и в плечах он шире. Его лицо опускается к моему горлу, и он впивается зубами в мою плоть, всасывая ее в рот. Я стону от ощущения, которое он оставляет, и упираюсь бедрами в его.
— Вот так, — шепчет он мне в шею.
Мои ногти впиваются в материал его рубашки, притягивая ближе, но тут я слышу явный звук другого человека и слегка отстраняюсь, глядя влево и назад по узкому коридору.
Там было тело. Большое, окутанное темнотой зала, тени скрывали его черты, но нельзя было ошибиться, кто это.
— Он любит смотреть, — Хоук снова впился зубами в мою шею. — Ты позволишь ему, красотка?
Его руки пробираются вверх по моей талии и обхватывают грудь, большие пальцы дразняще касаются выпуклостей груди, скрытых под тонким спортивным бюстгальтером, который отчетливо демонстрирует мои торчащие соски.
— Да, — шиплю я, согреваясь при мысли о том, что он смотрит на нас.
Хоук одобрительно хмыкает, поднимает меня, и мои ноги мгновенно обхватывают его талию, прижимая мою киску к твердой поверхности его брюк, и отпирает дверь, проходя внутрь.
Я на мгновение ошеломлена разницей между этой комнатой и той, откуда мы только что пришли.
Это был дом, теплый и явно мужской, с темно-серыми стенами, на которых через каждые несколько футов были установлены лампы. Большой черный диван отделял жилое пространство от оборудованной кухни, а за ним — холл, который, как я догадалась, ведет в спальню и ванную комнату.
Хоук вводит нас внутрь, оставляя дверь открытой для Силовика, но мы не ждем его. Мужчина ведет меня на кухню, усаживает на стойку, после чего его рука проскальзывает между моих грудей и обхватывает шею там, где находится кожаный ремешок. Из-за этого жеста я сразу же напрягаюсь.
— Ты в порядке? — он замирает, брови хмурятся над его пылающими карими глазами. Я смотрю в них, отмечая их абсолютную темноту. Они настолько карие, что почти черные. Его шрам зарубцевался, он начинается чуть выше брови, затем проходит через нее, спускается над глазом, дальше по щеке и заканчивается почти у самого уголка рта.
Медленно я поднимаю руку и обхватываю его запястье, убирая от своей шеи:
— Я не… Мне не очень комфортно от этого.
Он смягчается и убирает руку.