Весьма безрассудно (ЛП)

— Ты даже не пытался искать меня? — от эмоций мой голос становится хриплым, боль от нашего совместного прошлого почти невыносима.
— Я не мог, — вздыхает он, его плечи опускаются, а лоб прижимается к моему. Я замираю. Нет, он не мог так поступить со мной.
— Отпусти меня, — шепчу я.
— Блэйк, мне очень жаль.
— Мне тоже, Энцо, — я ерзаю, напоминая ему о своей просьбе, и он неохотно отпускает меня, мягко ставя на ноги.
— Пожалуйста, останься, — тихо просит он.
— Ради чего? — огрызаюсь я.
— Ради Хоука, — отвечает он. — Ради меня.
— Раньше ты не хотел меня, Энцо. Я почти уверена, что ты терпел меня только ради Хоука, но теперь, когда ты знаешь, кто я, ты вдруг захотел, чтобы я была рядом. Почему? Чтобы загладить свою вину? Чтобы наверстать упущенное время? Я все та же, что и на прошлой неделе. Девушка, которую ты знал, умерла.
— Что за чушь ты несешь!? — грубо рычит он. — Конечно, я, блядь, хотел тебя! И в этом-то и была проблема! Я никогда не хотел женщину так сильно, как тебя. Хоук чувствовал тоже самое, и это было так чертовски правильно, что я был уверен — это ловушка! Я не получаю ничего хорошего от жизни, Блэйк, но ты и так это знаешь!
Я проглотила его признание, проглотила его правду, но гнев и обида все еще бушевали, заставляя меня произносить слова, которые лучше было не говорить:
— Ты все еще тот испуганный мальчишка, не так ли? — сплюнула я. — Бедный Энцо, какая трагедия. Он прячет свою травму за оружием и кулаками, пускает в дом только несколько особенных людей, и если они не подходят под его идеальный образ, он избавляется от проблемы. Они говорили, что ты монстр, что ты самый страшный человек, которого я когда-либо встречала, но ты просто трус.
— Блэйк, — предупреждает он ледяным тоном.
— Что? — я смеюсь без юмора. — Тебе не нравится немного жесткой правды?
— Чего ты хочешь? — внезапно рявкает он, делая почти агрессивный шаг в мою сторону, но на его лице не ярость, не злоба, а… поражение.
Видеть Энцо таким подавленным — преступление против всех законов жизни.
Я сглатываю. Чего ты хочешь?
А чего я хотела?
Драться?
Прятаться?
Постоянно бежать от прошлого и никогда не жить?
— Я не знаю, — наконец говорю я, мой голос тихий, заглушенный шумом просыпающегося города вокруг нас.
Наступает тишина. В ней проносятся все пятнадцать лет, пока он не делает шаг вперед, снова сокращая расстояние между нами, зажимая мою челюсть своей большой рукой и прижимая свои губы к моим.
На этот раз я не останавливаю его.
Глава 25
Блэйк
Я прижимаюсь спиной к жесткой стене, но не могу остановиться, когда мои ноги обхватывают его талию, а его пальцы впиваются в мою задницу, чтобы удержать меня на месте. Его губы сливаются с моими в горячем, собственническом поцелуе. Зубы и язык сталкиваются, мои пальцы перебирают пряди светлых волос на его затылке, когда я наклоняю голову и позволяю ему проникать глубже.
Мой стон заглушается его губами, когда мужчина перестраивает меня, опуская вниз и сгибаясь, чтобы мы не разъединились, а выровнялись. В следующий момент Энцо закрутил бедрами, упираясь твердым членом мне между ног.
Блядь.
Из входа в переулок доносились звуки утреннего часа пик: машины, такси и автобусы проносились по улицам, а люди прогуливались мимо, не обращая внимания на мужчину и женщину, которые в данный момент почти трахались у стены. Было достаточно светло, чтобы люди могли нас видеть, хотя и не очень отчетливо, благодаря массивным зданиям по обеим сторонам, закрывающим часть света, но не настолько, чтобы темнота полностью нас скрыла.
Но я не хотела, чтобы он останавливался.
Казалось, что я ждала уже несколько недель, чтобы почувствовать его полностью.
— Нас поймают, — хнычу я, отрываясь от его губ, и откидываю голову назад, когда его рука поднимается вверх по моей талии и нащупывает мою грудь, а его пальцы касаются моего соска, выпирающего из-под тонкой ткани топа.
— Не заставляй меня останавливаться, — умоляет он, осыпая поцелуями мою челюсть, а затем шрам, который я так и не успела скрыть после предыдущей ночи. Его губы целуют порез на моем горле, нежно, страстно. — Мы потеряли столько времени.
 
— Энцо, — задыхаюсь я, прикусывая нижнюю губу, чтобы подавить крик, который я хотела бы издать, чувствуя, как его член трется о мой клитор через тонкие леггинсы, которые я надела.
— Я так давно хотел тебя, — говорит он. — Черт, котенок. Я завидую, что Хоук первым попробовал эту гребаную киску.
— Господи Иисусе! — мои глаза расширились.
— Смотреть, как он трахает тебя, было самым горячим из всего, что я когда-либо видел, и делить тебя с ним — мое самое большое удовольствие.
Для человека, который в основном молчал, он умел говорить.
— Но когда я наконец трахну тебя, когда эта идеальная маленькая киска заполнится моим членом, я буду наслаждаться тем, как ты выкрикиваешь мое имя, и смотреть, как ты растягиваешься, чтобы соответствовать мне. Хоук будет держать тебя, а я буду трахать до тех пор, пока ты, блядь, не сможешь ходить.
Его слова превращали мою кровь в лаву, нагревая мое тело до катастрофических пределов, а постоянное давление его твердого члена на мой клитор грозило отправить меня за грань.
— Ты собираешься кончить, котенок? — прошептал он рядом с моим ухом, впиваясь зубами в мою кожу.
— Да, — кричу я, гораздо громче, чем следовало бы, учитывая, что всего в нескольких футах от меня находится улица, полная людей.
— Тебе нужна публика, Блэйк? — поддразнивает Энцо. — Мы не уйдем, пока ты не намочишь свои трусики и не кончишь, но тебе лучше быть тише, котенок.
— Не могу, — я откидываю голову назад, сильно прикусывая нижнюю губу, но когда Энцо резко опускает меня, мои колени чуть не подкашиваются. Мужчина разворачивает меня, прижимая мои руки к стене, в то время как его грудь накрывает мою спину, а его рука скользит к поясу моих леггинсов. Его пальцы скользят по моим складочкам, размазывая мое возбуждение по клитору, а затем еще ниже, скользя внутрь, в то время как его член упирается в мою задницу.
— Энцо, — кричу я, прижимая пятку его ладони к моему сверхчувствительному клитору и потираясь о него, пока его пальцы вливаются в мое тело.
Его рука обхватывает мое лицо, закрывая мне рот, и он прижимает мою голову к своему плечу, а затем двигается. Его рука жестко впивается в меня, пальцы сгибаются, чтобы тереться о сладкую точку внутри, а ладонь добавляет трение к моему клитору.
Я слышу свои проклятия, заглушаемые его ладонью, а он лишь хихикает мне в ухо, не останавливаясь, двигаясь все сильнее и быстрее, пока мое тело не начинает биться в конвульсиях вокруг его пальцев, а мышцы не сотрясаются.
— Вот так, котенок, — хвалит он. — Эта киска будет так охуенно чувствоваться на моем члене.
Я тяжело дышу, тело расслабляется до такой степени, что Энцо приходится удерживать меня в вертикальном положении.
— Мы едем домой, Блэйк, и никуда не денемся, пока ни у кого из нас не останется сил.
Глава 26
Энцо
— Надень это, — говорю я ей, вручая шлем и натягивая на нее кожаную куртку. Этого недостаточно для защиты, но сгодится. Я буду держать ее в безопасности.
— Я не сяду на эту штуку, — Блэйк расширила глаза, уставившись на байк.
— Где мой маленький дикий котенок, который забрался на ринг и бросил вызов мужчине в три раза больше ее по росту и весу? Я думал, тебе нравится быть маленькой безрассудной штучкой? — бросаю я вызов.
Черт возьми, это было приятно, слишком приятно. И я отказывался позволить чему-либо помешать этому.
Это должно было насторожить меня: такие мужчины, как я, не получают приятных вещей. Я всегда сомневался в том, как мне повезло с Хоуком и тем, что прошло уже двенадцать лет, но чтобы еще и Блэйк…
Это было похоже на ловушку.
Она сужает глаза и выхватывает у меня из рук шлем. Ее щеки все еще красные после оргазма, волосы растрепаны, только и ожидая, чтобы я намотал их на кулак.