Исправленному верить (СИ)
Когда мы с Амели вернулись в дом, то дед Гаспар, расхаживающий с деловым видом в холле, признался, что уборка сейчас в разгаре, пару комнат уже отчистили и вынесли ненужные вещи.
- Глядишь, такими темпами мебелей-то вовсе не станет! – добавил он, поджав губы, прошагал в сторону кухни и с трагическим лицом показал на старый рассохшийся диван с дырами в обивке, который валялся на кухонном дворе. – Вон, сами гляньте, да этому канапу… его маменька ещё господина Гийома заказала в самой столице. Да ему же сносу нет. Хотя, конечно, на то она и господская воля… - с горечью добавил дед.
- Ну… даже не знаю… - я с сомнением покосилась на садовника, который душой радел даже за такой откровенный хлам. – А мы вот что сделаем: деревянные части мы используем как дрова для каминов во время дождей, а шерсть из драной обивки пойдёт в качестве наполнителя для сидений в столовой.
Дед Гаспар тут же приободрился, хлопнул себя по ляжкам и признался, что ничего другого от меня, такой рачительной хозяйки, он и не ожидал. И решил вернуться к месту уборки, дабы моя нерадивая прислуга снова не учудила чего-то этакого.
Я поспешила за ним, поскольку самой было интересно, что же такого «наотмывала» моя «нерадивая прислуга». Оказалось, что дядька Симон в небольшой комнатке, типа будуара, осторожно вынимал маленькие гвоздики из шёлковых обоев комнаты. Оказалось, что под выцветшим материалом находятся панели тёмного дерева. Надо же! Такую красоту прятать! Я провела рукой по гладкому дереву, заметила взгляд деда и быстро сказала:
- Это очень плотный шёлк. Мы его выбрасывать ни в коем случае не станем. Думаю, что мы используем его в качестве внутреннего чехла при набивке сидений.
Леони выглянула из соседней комнаты и прошептала, косясь на ветерана:
- Тина, ради Всемилостивейшего, уведи деда куда подальше, иначе я за Сиону не ручаюсь! Они уже успели два раза поцапаться на пустом месте.
- А вот что мы сейчас сделаем! – я повернулась к садовнику. – Отправимся-ка мы на прогулку по поместью. Заодно и в деревеньку заглянем. Есть у меня вопросы к местному населению… назрели, значит.
Дед в мгновение ока позабыл про свои обиды и сделал грудь колесом, гордясь оказанным доверием.
Глава 24
Глава 24
Мы с дедом поплелись в сторону местного поселения, которое находилось на моих землях. Дед Гаспар разрывался между счастьем от оказанной ему чести быть моим проводником и сожалением по поводу собственного отсутствия во время генеральной уборки, а также от того, что мы были вынуждены двигаться до поселения своим ходом.
- Раньше-то у нас были телега хозяйственная с лошадью, да и хозяйские лошади имелись. Это уж потом, после его смерти, часть отобрали кредиторы, а другая пошла на оплату недоимки по налогам. Оно-то и неплохо, конечно… всё едино, нам лошадь была без надобности всякой, зато государство получило ту сумму налогов, что была не уплачена вовремя.
Далее следовали размышления на тему моего неудобства от того, что я вынуждена идти пешком, а также вероятного оскорбления, понесённого моей персоной от подобного бесчинства. И это даже несмотря на то, что я не возмущалась тем обстоятельством, что я передвигалась на своих двоих. В Сен-Симоне топала и ничего, корона не упала. Так и тут, я заверила деда Гаспара, что она у меня даже не пошатнулась, так что совершенно незачем так разоряться.
- Так как же это можноть, ежели госпожа ходит пешком, как крестьянка какая? – вопрошал дедок, остановившийся для того, чтобы утереть пот со лба. – Непорядок это. Вы нас не поважайте, с нами построже надо, можно и прикрикнуть, ежели охота такая есть. А как без этого? Забалуем, вот помяните моё слово, да и заленимся ещё. Взять вот хотя бы экономку вашу, Леони! Или ещё хуже – горничную Сиону, чтоб ей пусто было! Они же… без всяческого, выходит, уважения…
Я повернулась и уставилась на бодро рысящего деда. О чём он вообще сейчас? И в чём должно выражаться уважение мне? Я хотела было резко ответить старику, чтобы он не вмешивался не в своё дело, затем вспомнила, что, только лишь благодаря его усилиям двое детей остались в живых, вздохнула и тихо буркнула, что непотребства супротив собственной парсуны не допущу. Хотела ещё добавить, что непременно велю выпороть несчастных на конюшне, но потом вспомнила, что крыша у неё давно обветшала, того гляди, и провалится, да и лошадей, опять же, пока нет.
Тогда я решила, что надо бы придумать что-то пострашнее, но заметила, что дед Гаспар уже был вполне удовлетворён вероятным наказанием нахалок, потому что сиял улыбкой и искоса кинул в мою сторону счастливый и благодарный взгляд. Хотя, я конечно же, понимала деда – это какой же стресс пережил несчастный, когда увидел, что столько «прекрасных» вещей выбрасывается из дому, «а ведь им сносу нет».
Однако, бесконечная жара меня уже порядком измотала, я шла и едва переставляла ноги, хотя дед Гаспар выглядел на редкость бодрым, рассказывая о тех местах, мимо которых мы проходили. По всему выходило, что семья господ Гийом владела этими землями довольно продолжительное время. Насколько я помнила из документов, что были в купчей, земли простирались такой длинной колбаской вдоль побережья. К сожалению, не могла сказать, что они подходили для земледелия, выращивания зерновых, к примеру, очень уж камениста была земля. Но как-то живут же здесь люди? Да и потом, дедуля уже упоминал однажды, что поместье никогда бедным не было, это сейчас, во время «безхозяйствования», обнищало.
Каменистая тропа сделала крюк и вывела нас к побережью. Я, позабыв про гудящие ноги и жару, тут же решила подойти ближе к обрыву для того, чтобы увидеть внизу бирюзовую гладь океана. Я решила, что мы заслужили того, чтобы передохнуть пару минут, сообщила об этом деду и, наплевав на условности, уселась на здоровый нагретый камень на краю обрыва, сдвинув шляпу на затылок. Дед потоптался рядом и тоже аккуратно присел рядышком, развязал тряпицу и достал кувшинчик с апельсиновым соком. Я с благодарностью посмотрела на предусмотрительного деда и сделала внушительный глоток, после чего расслабилась и рассеянно смотрела куда-то вдаль. Красота, солнце, море и яркая зелень вечнозелёных растений. Совсем как в рекламе «Баунти»… дед шумно вздохнул за спиной. Или не совсем, как в рекламе… однако, он прав – рассиживаться нечего.
- Далеко ли нам ещё идти? – спросила я, поднимаясь и отряхивая песок со своего платья.
- Так нет же! – оживился дедок. – Сейчас общие сады будут, а потом уж и посёлок.
Общие сады? Я наморщила лоб, вспоминая, что об этом было сказано в книгах, которые я прочла. Вроде бы, они принадлежали владельцу земель, а арендаторы в качестве барщины работали по очереди на этих землях. Дед подтвердил мои догадки, сообщив, что крестьяне, которые арендовали мою землю, сообща ухаживали за садами. Правда, сейчас они этим не занимаются, вроде как… хозяина в поместье нет, так что и отработка на хозяйских землях перестала быть актуальной. Правда, за аренду земель государству платили исправно.
Я, внимательно посмотрев на смущённого деда, доверилась своей интуиции и свернула с дороги. М-да… действительно, сады были… и урожай тоже был… кое-где… я провела рукой по стволу старого гранатового дерева. На самой верхушке были явно незрелые плоды, в то время, как внизу валялись давленые фрукты, словно кто-то просто тряс ствол дерева, варварски «собирая» урожай. Тоже самое было и с соседним деревом, и со следующим тоже. Я ускорилась, едва не бегом идя по дорожке между рядами деревьев. Дед Гаспар спешил за мной, что-то приговаривая и причитая. Но я не слышала, от ярости сжав кулаки. Пометавшись ещё некоторое время, заметила следующий сад. Огромные фиговые деревья, казалось, помнили ещё рождение старых богов. У многих стволов были спилены нижние ветки, а те, что оставались, были безжалостно ободраны и лишены не только самих плодов, но и листьев.