Фрэнк на вершине горы (СИ)

— Я польщен, — улыбнулся Дермот со всем очарованием, на которое был способен. В странное он, конечно, попал место — похоже, тут живут сплошь простофили с разными отклонениями. Ну, он еще посмотрит, как пойдут дела, получится ли осесть здесь или просто обчистить чужие карманы прежде, чем отправиться дальше.
Сначала, чтобы переждать дождь, они включили какой-то старый черно-белый фильм, а потом еще один, потому что Мэлоди никогда не видела старого кино, и у нее было много вопросов. Сказать по правде, у Тэссы было не меньше, ей тоже раньше не доводилось иметь дело с такой древней классикой, да и вообще не больно-то она любила тратить свое время на всякую ерунду. Фрэнк предпочитал исключительно мультики, Холли засыпал под любое шоу, и тихие вечера с попкорном не были их коньком.
  
Но вот целующаяся парочка оказалась в кружочке, появилась надпись «конец», и доктор Картер мягко сказал:
— Тэсса, не подумай, что я вам не рад — но тебе пора. Я думал, что ты не из тех, кто прячется от проблем.
— Кто это тут прячется, — проворчала она, неохотно вставая.
Джонатан постучал по своему телефону:
— В чате полная неразбериха, наша деревня близка к панике, а ты смотришь «В джазе только девушки». Что это, если не прятание?
— Ты знаешь, что я не такой человек, — возразила Тэсса спокойно.
— Ага.
Мэлоди захихикала.
— Ты можешь рассказать нам, — сказала она, явно забавляясь и подражая кому-то из взрослых. Может, школьному психологу — близняшкам пришлось сменить немало учебных заведений до того, как они добрались сюда. — Мы на твоей стороне.
— Ну, если честно — я не прячусь, я злюсь. Невыносимой Бренде не стоило заглядывать в документы на моем столе, а потом трезвонить об этом на всю деревню.
— Это несерьезно, — фыркнул доктор Картер. — Ты не можешь по-настоящему злиться на безобидную старушку, которая всего лишь сунула нос не в свое дело. Я хочу сказать — эй, это же Нью-Ньюлин, здесь все так делают.
— Так на кого же на самом деле ты злишься? — важно пробасила Мэлоди. — Ну же, девочка, все ответы внутри твоей головы!
— Ой да ну вас, — отмахнулась Тэсса.
***
В замке на скале было тихо. Холли возлежал на диване с трагичным видом невинноубиенной примы-балерины. Его изящная рука свесилась, касаясь пальцами пола, волосы художественно разметались по подушке.
Фрэнк с озабоченным видом составлял какой-то список в блокноте, мусолил карандаш на манер сигареты и хмурился.
— И еще сто дюбелей… — пробормотал он и пояснил, коротко улыбнувшись Тэссе: — завтра мы с Кенни едем в Ньюлин за покупками. Тебе что-нибудь надо?
— Неа, — она наклонилась, поцеловала его в макушку и кивнула на Холли: — а с этим что? Все еще вчерашний отзыв в интернете?
— Тэсса, нам надо серьезно поговорить, — провозгласил Холли, не шевелясь и не открывая глаз.
— Ну разумеется, — согласилась она со вздохом.
— Так не может дальше продолжаться.
— Конечно.
— Это за гранью добра и зла.
— Ты так думаешь? А я-то всегда считала, что речь о том, чтобы эту грань провести. Хоть где-то. Как получится, на самом деле, — она задумалась. В арсенал инквизитора не входило специальной линейки, с помощью которой можно было бы измерить то или это, всегда приходилось действовать на глазок.
— Нет ты послушай, — Холли вдруг подпрыгнул и сел, как будто кто-то отпустил пружину. — Сколько лет Одри? Семнадцать? Восемнадцать? Она не должна реветь по расписанию, как чертова заводная кукушка.
— Одри? — сознание Тэссы сделало поворот вокруг своей оси и со скрипом вернулось в Нью-Ньюлин.
— Я закажу ужин, — решил Фрэнк, доставая мобильник. — Из-за великих страданий этого балбеса мы второй вечер остаемся у пустого стола.
— Я вовсе не нанимался сюда кухаркой, — огрызнулся Холли.
— Но ты всегда что-то готовишь, — мечтательно ответила Тэсса. — Эти крохотные канапе.
— Диковинные салаты, — поддакнул Фрэнк. — Что это было на прошлой неделе? Свекла и клубника?
— А в пятницу, — подхватила Тэсса, — кролик в ежевичном желе… Такие милые кубики-дрожалки.
— А еще…
— Одри! — раздраженно рявкнул Холли. — Да что с вами такое? Кажется считается, что вы на светлой стороне, а единственный плохой парень в этом доме — это я. Ну, после того, как пришлось избавиться от свадебной арки Джона.
— А еще ты влез в дом Милнов.
— Размалевал кофейню Мэри Лу безо всякого согласия Мэри Лу.
— Ну да. После всего этого.
— Холли, мы с тобой говорили об этом, — грустно напомнила Тэсса. — Ты не можешь все проблемы решать с помощью своих рисунков. Это неправильно, да?
— Да, — он нетерпеливо взмахнул рукой, — правда, я ничего не понял из твоих объяснений, но хорошо, пусть неправильно.
— Я закажу картофельную запеканку с потрошками, — решил Фрэнк.
— У Мэри Лу появилась доставка? — спросила Тэсса.
— Да, знаешь, она взяла на работу этого циркача с крылышками.
— Одри, — рявкнул Холли. — Почему ты до сих пор не поговорила о ней с нашей огромной рыбиной?
— Моргавром? Предлагаешь заставить его доводить ее до слез?
— Тэсса, ну подумай об этом чуть шире. Мы же говорим о телепате, эмпате и древнем существе, который может внушить что угодно кому угодно. Почему бы ему не насылать время от времени на Одри слезливые сны. Ну знаешь, счастливо-слезливые сны, типа когда ты смотришь на рассвет и ревешь от того, как прекрасен этот мир… Что? — Холли поймал сразу два внимательных взгляда, оробел и с вызовом задрал нос. — Вы не плачете, когда видите рассвет?
— Что-то не припомню такого, — признался Фрэнк. — Но у меня точно были глаза на мокром месте в ту минуту, когда я вышел из тюрьмы. В основном от ужаса, конечно, — усмехнулся он. — Я понятия не имел, куда мне идти и что делать.
— Холли, ты гений, — медленно произнесла Тэсса, не сводя с него глаз. — Это же самое очевидное решение, правда? Почему я сама до него не додумалась?
— Потому что умнее тебя? — самодовольно улыбнулся он.
— Нет-нет, — она опустилась на подлокотник кресла, где сидел Фрэнк и прижалась к крепкому мужскому плечу, одновременно утешая — ты больше не один, не как раньше, — и ища утешения самой. — В смысле, да, гений, но это же слишком очевидно. Я превращаюсь в размазню, — вырвалось у Тэссы тоскливое. — Вы только посмотрите на меня. Это же мой Нью-Ньюлин и моя Одри, а я не придумала ничего лучше еженедельных экзекуций.
— Фрэнки, — подсказал Холли мрачно, — тебе лучше заказать ужин сейчас, а то потом нам, кажется, будет не до этого.
— Я просто схожу сама до пекарни, — Тэсса попыталась встать, но Фрэнк взял ее за руку — и она замерла. Что толку откладывать неизбежное. — Вы же сами видите! Без подпитки Ордена мои инквизиторские способности сходят на нет, — сердито воскликнула она. — Я становлюсь все более слабой, все более бесполезной.
Фрэнк, запрокинув к ней голову, улыбнулся. Почему-то всегда, когда он это делал, его и без того суровое лицо становилось еще более зловещим. Но Тэсса уже давно привыкла и неизменно ощущала теплую волну в горле. Каждая улыбка Фрэнка была на вес золота.
— Ты больше, чем инквизитор, правда? — мягко произнес он.
— Или меньше. Я становлюсь меньше.
— По мне, так чем меньше этой жути, тем лучше, — начал Холли, но Тэсса не дала ему договорить:
— Неужели? А вот представь, как в тебе день за днем умирает твой талант. И ты просто смотришь на это и ничего не можешь поделать. Ты просто находишься внутри этого и понимаешь, что вот-вот наступит такой момент, когда ты даже не сможешь поднять кисть.
На лице Холли проступил такой ужас, что Тэсса рассмеялась — очень зло.
  
— Могу поклясться, что ты бы унесся из Нью-Ньюлина в ту же минуту, правда, милый? Ничто в этом мире не стоит твоих картин, разве нет?
Холли долго молчал, потом его лицо будто погасло.
— Да, — глухо сказал он. — Так бы я и сделал.
— Так что же дальше, Тэсса? — спросил Фрэнк очень спокойно. Он будто окаменел, это правда, но все равно все еще не терял головы.