Удача лишней не бывает (СИ)
Глава 17, в которой заботы растут, а отдых даже не снится
Прошло уже три дня, а я все еще была личным помощником принца. Настроение было препаршивое. За эти дни я ужасно устала. И не столько от работы, с которой я умудрялась справляться, а от излишнего внимания к своей персоне. Причем, высочество был самым ненавязчивым и галантным, обойдя даже Дедерика. Хотя нет, самым приятным в общении был Фердинанд, и то потому что мы с ним почти не пересекались. Принц его каждый раз куда-то отправлял, если вдруг видел нас рядом. Молодой парень относился к этому спокойно, даже равнодушно, но принцу не перечил и уходил. Меня так и подмывало спросить, какой у него дар и титул. Последнее для меня было не особо важно, но любопытно, слишком уж он пофигистически относился к принцу, и остальным аристократам. Вот они первым делом называли свой титул, когда представлялись и старались не кривиться, когда я называла свое имя. Что кстати не мешало им потом рассыпаться в фальшивых комплиментах, расточая лживые улыбки. Прошения, которые мне несли в письменном виде весь следующий день, после знакомства с принцем, я до сих пор не читала. Не было ни сил, ни желания.
К тому же с принцем пришлось осмотреть все три дома, которые предлагались к продаже. Спрашивается, зачем было посылать меня туда, если он все равно собирался посмотреть сам? Изощренное издевательство? Или банальное недоверие? Понятно, что причин мне верить у принца нет. Но зачем тогда было назначать на эту должность? Неужели и правда надеялся, что я ему всех невест распугаю?
Это он еще не знает, что маркиза приходила ко мне лично и предлагала все блага, только бы я подкинула Роберту одно заморское приворотное зелье, которое действует безотказно. Кстати, по ее словам, оно было баснословно дорогое, и даже предлагала мне его в качестве оплаты за сомнительные услуги. Она намекала, что принц все равно на мне не женится, и скоро бросит, наигравшись. И, стало быть, надо думать, как устроиться в жизни. В том смысле, что пока здесь сборище аристократов, то у меня есть все шансы, с зельем, конечно, удачно выйти замуж.
Маркизе на вид было лет сорок, тучная женщина, увешанная драгоценностями. Она была настолько уверена, что хочет мне добра, что я решила отпустить ее с миром, хотя было дикое желание спустить ее с лестницы. Пришлось мягко, но твердо объяснить, что ей не надо беспокоиться о моем будущем, что жених у меня уже есть, родовитый и богатый. Что я была бы рада ей помочь, но подсыпать незнакомое зелье принцу не буду. Нет, я, конечно же, не думаю, что уважаемая маркиза хочет отравить нашего любимого принца. Но ведь она же сама призналась, что зелье заграничное, а вдруг это происки врагов королевства? Вдруг с принцем что-то случится? Никто же не будет разбираться, что это было сделано из лучших побуждений…
И примерно в таких разговорах проходил мой день. Кого-то мягко припугнуть гневом монарха, кого-то ненавязчиво отговорить от всяких глупостей. Кому-то намекнуть на возможную благодарность высочества.
А дом принц все же купил тот, что выбрала я. К тому же утром он смотрелся еще лучше, чем вечером. Маркиз внял моим советам и за ночь его слуги навели в доме порядок. Так что он хоть и был меньше остальных, но выглядел не в пример уютнее. Если бы я тогда знала, чем это приобретение для меня закончится, сбежала бы в лес. Но пророческого дара за мной не водилось, поэтому я, сославшись на занятость и поручив Феньке говорить, что меня нет дома, поднялась на чердак. Ильма как раз вплотную подошла к нему в своей жажде к порядку. А мне тоже было интересно, что там может быть, поэтому и хотелось успеть раньше девушки. Наверное, мне бы лучше лечь поспать, но при воспоминании о сегодняшнем ночном кошмаре сон пропадал напрочь.
А ведь начинался он очень приятно. Я чувствовала себя ветерком, мыслью, бесплотным духом, резвящимся под звездным небом. Достаточно было вспомнить о ком-то и вот я уже рядом, кручусь, заглядываю в глаза, а меня не видят. Например Фенька, будто бы он сидит на кухне, о чем-то спрашивает Ильму, которая наводит порядок. И при этом парень с такой нежностью смотрит на девушку, что только хочется порадоваться за нее. Краем сознания жалею, что не слышу его слов, может он уже делает ей предложение? А еще о том, что это всего лишь мой сон, и мое желание свести двух таких замечательных молодых людей вряд ли сбудется. Не буду вмешиваться и подглядывать, пусть сами решают, как им быть, и во сне, и наяву.
Потом подумала о Дедерике, ведь интересно, чем он занимается ночью. Мужчина тоже не спал, сидел в библиотеке своего дома, зарывшись в книги, которые кажется, не приносили ему успокоения. Такой одинокий и несчастный. Спрашивается, где его жена? Неужели не видит, что мужу плохо? Стоило вспомнить о Ламии и я оказываюсь в каком-то стойле. Застываю, не сразу понимая, чем занимаются люди. В темноте смутно видится возня, но вот в оконце падает лунный луч, который освещает целлюлитную задницу и держащиеся за нее крепкие мужские руки. Становятся ясны все эти старые, как мир, движения. Фу, гадость! И приснится же такое! Ламия с каким-то мужиком. Бред. Надо срочно подумать о ком-нибудь другом.
Принц! Только подумала, а потом сообразила, что молодой мужчина тоже ночами может быть не один. С какой-нибудь местной красоткой. Но нет, принц сидел в кабинете своего нового дома в обществе Фердинанда, они выпивали, о чем-то разговаривали. Роберт хмурится, ему не нравится то, о чем ему говорит друг. Как же хочется услышать, аж жуть. Но не получается при всем моем старании. Жаль.
На кого бы еще посмотреть? Гилберт? Пока раздумывала, что до него далеко, не дотянуться, появляюсь на какой-то лесной полянке у костра. Людей немного, человек десять, трое не спят, один из них барон. Он сидит и рассматривает мой подарок, поглаживает его, чуть улыбаясь. На душе стало тепло и приятно, будто это он меня гладил, а не холодный кристалл. Захотелось обнять мужчину, заглянуть ему в глаза и сказать, что скучала. Потянулась к нему, забыв, что в моем сне у меня нет тела. И тут тишина взорвалась, пришла в движение, разразилась многоголосием леса и населяющих его тварей. Я все так же не слышала людей, но может они и молчали. А вот лес, все, что в нем было, наполняли меня своими голосами. Какофония звуков, она просто раздирала на части, куда-то звала, тянула, упрашивала и пыталась заставить.
Увлекшись своей борьбой, я пропустила начало нападения на лагерь Гилберта. Оно произошло молниеносно. Причем твари, напоминающие помесь лиан с «чужими» из одноименного фильма, не тронули лошадей, они сразу набросились на людей. Атаковали с трех сторон, обвивали лианами и били костяным жалом на хвосте. Сами монстры не были крупнее человека, но силы в них явно было больше. Я видела, как Гилберт вскочил на ноги, обнажая меч, как ринулся спасать уже спеленатого лианами мужика, который спал с краю поляны. Смотрела: как барон отрубил жало одного из чудовищ; как боролся в одиночку сразу с двумя тварями, помогая мужику выпутаться из лиан. Вокруг кипела битва, в которой я только слышала лес и монстров, чувствовала их жажду убийства, их нежелание кого-либо пускать на свою территорию. Пока Гилберт справлялся, его всего несколько раз задели вскользь лианами, одного монстра он уже убил, осталось закончить со вторым. Барон неосторожно к нему приблизился, сделав пару шагов в лес с освещенной поляны. В ветвях дерева, над его головой что-то шевельнулось, сверкнули глаза и я, не думая ни о чем, бросилась на помощь. Не успеваю! Хвост монстра вот-вот вонзится в спину Гилу. В голове билась только одна мысль, спасти, укрыть, не дать этой твари убить Гилберта! Это мой сон! Я здесь хозяйка! Никто не вправе распоряжаться здесь, кроме меня. Вихрем крутанулась вокруг барона, взрываясь черно-зелеными искрами. Визг раненных монстров заполнил все. Там, где искры попали на них, образовывались дыры, язвы. Те, что не были сильно повреждены, отползали, спеша донести до всех остальных, прячущихся в лесу, что хозяйка вернулась.