Цена прощения

Джордан Блэк поднял чемодан, спокойно вошел в квартиру, закрыл за собой дверь и, повернувшись, пристально посмотрел ей в лицо:
— Присядь. Ты бледная как смерть и вся дрожишь.
Герда хотела что-то сказать, но словно комок застрял в горле, а из открытого рта вылетели только какие-то несуразные звуки:
— Я… Но я не могу, я… Такси… Я лечу в Австрию. — Она приходила в себя, и фразы становились все логичнее: — Я уезжаю к маме. Сейчас приедет такси. Самолет вылетает в…
— Я знаю. — Он забрал у нее сумку и бросил возле чемодана. — Не переживай. Если повезет, еще успеешь на самолет. А если нет, я оплачу — полетишь следующим рейсом.
— Что все это значит?! Мама будет ждать меня и… — в панике закричала она, наступая на Джордана.
— Уймись. Я же сказал, что все улажу. Герда, послушай. Мне необходимо кое-что выяснить. Если не сейчас, то уже никогда. Так что присядь и успокойся.
Герда с возмущенным видом уселась на диван. В дверь снова позвонили. Она моментально вскочила, но он преградил дорогу. Приоткрыл дверь и, не глядя на таксиста, отдал ему деньги, жестом показывая, что его услуги не понадобятся.
— Это мое такси! Я…
— Я уже слышал. В этом доме есть что-нибудь выпить?
— Вон там, в шкафу. — Она безвольно опустилась на диван и вся напряглась, сгорбившись. — Я не могу понять, чего ты хочешь? По-моему, мы… Зачем ты пришел и… — Герда замолчала и нахмурилась, увидев, что он, не обращая на нее никакого внимания, роется в баре.
Наконец, достав бутылку мартини, он наполнил бокал и силой впихнул ей в руку. Не скрывая раздражения, Герда изумленно уставилась на него:
— Я не хочу!
— Меня не интересует, хочешь ты или нет. Ты вся трясешься. Тебе необходимо выпить. — Порывистым движением Джордан сел рядом и наклонился, чтобы увидеть ее лицо. Он начал было говорить, но запнулся, словно пораженный испуганным взглядом усталых, заплаканных глаз. — Не смотри на меня так. Будто… Почему ты не сказала мне правду тогда, три года назад? Почему ты дала мне шанс поверить тебе? Если бы…
Герда все так же безмолвно смотрела на него. Он взорвался:
— Я ведь мог убить кого-нибудь! Я… о боже мой! Каким же дураком я был! Все это время. А ты? Как ты могла пойти на поводу у этого недоумка, у этого избалованного, самолюбивого щенка? Ведь он заставил тебя страдать. Неужели не понимаешь? Я не мог отпустить тебя, не услышав объяснений. — Он захлебывался, будто ему не хватало воздуха, чтобы излить накопившееся негодование. — Я искал тебя все выходные. Несколько раз звонил, приезжал. На похоронах, конечно, неподходящее время. На тебя и так много всего навалилось за последние дни. А сегодня утром в «Черингфолдс» мне сказали, что ты улетаешь. — Немного помолчав, он уже тихо и виновато добавил: — Я все знаю. И мне, правда, очень жаль.
Герда была сама не своя. Словно в забытьи, она что-то прошептала в ответ.
Джордан медленно, будто через силу произнес зловещим голосом:
— Я знаю, что ты не была тогда со Стюартом в машине. И знаю почему.
— Не может быть, чтобы Стюарт рассказал тебе…
— Нет, это Рэчел.
— Рэчел! — Герда испуганно вскинула голову. — Но когда она… Она не должна…
— Прямо перед свадьбой. Она не знала, что ты была замешана в этом, пока Стюарт не сказал ей. Она была в бешенстве — не могла скрывать. — Джордан сделал глубокий вдох, пытаясь взять себя в руки. — Здесь еще много всего, чего я не могу понять. Как вы могли это допустить? Для чего было обманывать меня? Зачем надо было говорить, что это была ты? Почему ты позволяла Стюарту лгать все это время?
Герда вздохнула и опустила голову. Внезапно она почувствовала безрассудную легкость и безразличие ко всему. Все открылось. Больше ее никто ни в чем не обвиняет. Так не хотелось снова ворошить прошлое, снова испытывать давнюю боль. Главное, что Джордан знает правду.
— Я знаю, что машину вела Рэчел. Тогда ей было только пятнадцать. Естественно, водительских прав у нее не было. Понятно, что она запаниковала. Могу представить, что было бы, если бы узнал ее отец. Или полиция. Но почему Стюарт позволил ей сесть за руль? Как всегда, был пьян?
  
— Они ехали с вечеринки. На дороге почти не было движения, и она попросила его дать повести машину, — устало отозвалась Герда. — Рэчел уже тогда была без ума от него. К тому же очень испорченная — единственный и поздний ребенок в богатой семье. Всегда все позволялось. Но Стюарт не злоупотреблял этим. Она просто забавляла его.
— Стюарт всегда был бабником. Возраст не помеха, — хмуро произнес Джордан. — И все-таки не возьму в толк, зачем он сделал это?
— Думаю, был не в себе.
— Я имею в виду, зачем он намеренно скрыл правду?
— Стюарт сильно пострадал и, наверное, понимал и свою ответственность за случившееся, — как бы размышляя, тихо ответила Герда.
Но такого объяснения Джордану было явно недостаточно.
— Все это ужасно глупо.
Герда вздохнула. К чему теперь искать виновных? Она ведь смогла простить Стюарту обман. Так почему бы Джордану не простить брата? Ей хотелось защитить Стюарта. Как бы виноват он ни был, он уже достаточно поплатился за все.
Стараясь скрыть охватившую ее слабость, Герда как можно равнодушнее произнесла:
— Он не хотел вмешивать Рэчел. К тому же в больнице его накачали обезболивающими. Он мог наговорить что угодно.
— Он прекрасно соображал, — резко перебил Джордан. — Первое, о чем он меня спросил, когда очнулся: «Где она?» Казалось, он до смерти напуган. Мы-то думали, что он ехал один. Но потом, когда мы спросили, кто был с ним, он притворился, что у него что-то с головой. А потом заявил, что был один. Я стал расспрашивать. Тот мотоциклист сказал, что видел убегающую девушку. Он не был уверен, что она вылезла из разбившейся машины. Стюарт испугался и, когда я задал ему прямой вопрос, сказал, что он мог быть только с тобой. Ведь вы собирались пожениться, да? — Джордан заметно нервничал. — Как я мог не поверить? Что мне оставалось делать, как не найти и не допросить тебя? А ты все подтвердила. Почему, Герда? — Он в отчаянии развел руками.
Герда сидела с потерянным видом.
— Не знаю. Может, чувствовала себя виноватой. За неделю до того Стюарт сделал мне предложение, я отказала. Я не любила его. Да и он, видимо, недостаточно любил меня. Стюарт продолжал встречаться с другими девушками. Я… — Она взволнованно посмотрела на Джордана и облизала сухие губы. — И, как назло, в тот вечер я была дома. Приехал Блэйз, а через полчаса заявился ты. Если бы нас не было в тот вечер дома, у меня было бы алиби, и Стюарту бы никто не поверил…
Джордан не сводил с нее тревожного взгляда.
— Если бы я не разъярился тогда так, я бы поверил тебе. Судя хотя бы по тому, как ты отреагировала, когда услышала, что случилось. Но в меня слоено дьявол вселился. А потом ты была бледна и нервничала, будто действительно в чем-то виновата. Стала успокаивать Блэйза… Говорила, что это недоразумение, что тебе надо поехать со мной, увидеть Стюарта. Я почти уверился, что ты от него тоже хочешь все скрыть.
— Ему вредно было волноваться. Поэтому я решила сразу увести тебя оттуда.
— Ты как раз была в белом, и мотоциклист сказал, что девушка была в белом… — горько усмехнулся Джордан.
Герда обреченно кивнула:
— Я растерялась тогда. А когда увидела Стюарта, мне стало его так жаль, кричать хотелось. Это так несправедливо. Он лежал бледный, беспомощный… Помнишь, он попросил тебя оставить нас наедине… Вот тогда он мне все рассказал. Он умолял, был в ужасе, что полиция узнает про Рэчел. Он попросил меня найти ее и сказать, чтобы она молчала. Боялся ее отца, но еще больше тебя.
Джордан злобно выругался. Герда в порыве жалости протянула к нему руки, пытаясь успокоить:
— Я не могла иначе. Он плакал, говорил, что это целиком его вина. Что лучше б он погиб. Стюарт был в отчаянии. И вот я выдумала всю эту историю: как я побежала искать телефон, как он оказался сломан и так далее… Именно так случилось с Рэчел тогда. Я звонила ей, и она мне все рассказала. Мы договорились, что она будет молчать.