Жорж Милославский. Угнетатель (СИ)

  
Глава 20 Долгая дорога домой
 
Чего стоим, кого ждем? Выцеливать отдельных товарищей не будем — на таком расстоянии я не выделю из разноцветной толпы баронов и прочих благородных кого-то особенно важного. Да и не знаю я никого. Почему толпа благородных? Да потому что в колонне чем дольше от головы, тем больше пыли в воздухе. Так что статусные путешественники всегда в голове, в хвосте полный отстой. Бабах! Практически не сдерживаю свои посылы в казенник ружья, ружьё взрослое, графское, не разорвет. Чтоб не обжечься, перезаряжаюсь в тонкой кожаной перчатке. И моя задача — максимально беглый огонь по толпе, пока они не очухались. Сейчас я как солдат бронебойщик, встретивший колонну бронетранспортеров в узости. Лупи себе по коробочкам и щерься от удовольствия — броня у противника такая, что противотанковое ружьё с гарантией прошьёт любую цель. А в моём случае, и две цели, если они в створе.
Как там народ реагирует на мои послания, не знаю, далековато, еще под ухом бабахает, но суета какая-то наблюдается. Кто-то конный ошибочно решил, что чем быстрее он доскачет до завала, тем… правильно, тем быстрее всё для него закончится. Потому как шагов за сто от моей позиции уже начинаются завалы вдоль дороги, так что свернуть и быстро юркнуть в лес не получается. Вот у двоих особо шустрых получилось словить пулю какой-то частью тела, что при такой калибре смертельно независимо от места попадания. Ну разве что в палец не смертельно, да и то при одном условии — что палец оттопырен. Еще один особо хитрый, скакавший галопом чуть сзади, дернул поводья, практически на месте положил лошадку, а сам спрятался за нею. Молодец джигит! А потом еще и ударил воздухом по завалу. Неприцельно и издалека, но всё равно неприятно, в лицо мне полетела горсть песка и пыли, сижу протираю глаза. Пока протер, пока высунулся в просвет между лежащими стволами, а герой уже на подходе и снова бьёт магией по завалу. Наученный горьким опытом зажмуриваюсь и ныряю за баррикаду, пропуская над собой поток ветра. Снова вскакиваю, должна же быть пауза между ударами! Целиться времени нет, ружьё здоровущее и тяжелое, сую ствол между ветками в сторону врага. Оба замерли, смотрим друг на друга, бьём магией: я в казенник, он в меня! Хорошо приложил, собака, я аж запутался в самодельном «буреломе», причем вверх ногами. 
Ползу назад и в сторону, ружьё найти и вытащить нет ни сил, ни времени, ни желания. Да вообще никакого желания на короткой дистанции сражаться с магами. Дополз до твердой земли, тяну из ножен кинжал, идиот такой! Не, сейчас самое время коротыш вытаскивать. Мозги, видать, опять растрясло, выхожу как дурак на открытое место и качаюсь. Не просто как дурак, а как Джек Воробей, капитан Джек Воробей! В левой руке парострел, в правой кинжал, а против меня выступает кто? В сером углу ринга-а-а… Встречайте! Всадник без головы! Блин, как же тяжело думать, какой всадник без головы, в каком сером углу ринга? Угу, рассуждаем логически: у нас магическая дуэль с каким-то опытным воздушником, который прискакал на коне и вбил меня в срубленные деревья. И сейчас он меня прикончит следующим ударом. Звучит логично, наконец-то разобрался. 
— Стоп, а чего он не лупит по мне? 
— Потому что без головы. 
— А где голова? 
— Вероятнее всего, раскололась после попадания пули. 
— И кто стрелял? Не так, кто бабахнул? 
— Я бабахнул. 
— Попал? 
— Кажись да. 
— Где остальная армия короля Иманта? Мне она нужна? Чего я вообще тут туплю?!
— Тебя слегка контузило. А вражеская баталия жмется вдалеке и не хочет ехать на смерть. Погоди маленько, сейчас обходной маневр начнут.
— Так я пойду? Можно?
— Можно. Нужно! Только вещички свои собери и ружжо не забудь.
И я поплелся, приволакивая ноги, в сторону точки сбора, где и лошадки, и мои бойцы, и полежать дадут. А если что, закинут на круп коняшки и увезут отсюда подальше. Меня сейчас мог зарубить любой, настолько я был слаб и беспомощен. Ну то есть не совсем любой, а второй по счету. Сил забабахать первого любого мне хватало, может быть. Я тупо смотрел на коротыш у себя за поясом и не находил у него ни курка, ни пороховой полки. Ё-моё, где моя треуголка! Дошло, что эта штука стреляет только после магического воздействия на заряд воды в водяной камере пули. Сил магичить не было, так что задача упростилась — надо просто дойти без геройства и схваток. Подвезло второй раз под воздушника попасть, хотя кто знает, вдруг огневики еще шибче бьют.
 
Я дошел, а уже во временном лагере улегся на травку и свернулся калачиком. Что происходило дальше, не знаю. Помню, подходили, что-то спрашивали, куда-то несли, что-то заставляли пить… А утром я уже снова как огурчик, наяриваю похлебку, принимаю доклад от Прова по вчерашним боевым действиям. Как оказалось, повоевали мы не очень хорошо, сказался недостаток дисциплины или мозгов у конкретных исполнителей.
— Как вы говорили, так оно и вышло. Когда начали вы убивать благородных, они было дернулись по дороге вперед, да и скисли. Отошли да отправили по обеим сторонам дороги отряды. Мы сидим по одному в кустах, пропускаем их мимо себя — всё как вы велели. Ну а потом тех, кого за стволами видно было, начали выщелкивать в спину. По моей стороне не меньше десятка выбили, кого насмерть, кого ранили. А что на той стороне было да как они обделались, пусть Шепель рассказывает.
— Докладывай, Шепель, как вы так облажались.
— А я чего? Мы тоже сидели тихо, потом начали воинов баронских скрадывать по одному. Не знаю сколько, не считал. Ну а потом Рябец и Кокуем решили хабар собрать. Вроде и крались аккуратно, и не видел их никто… а потом ровно по тому месту огнём как шарахнуло! Кусты сразу вспыхнули, парни наши тоже, ну или одежда их. Ну а следом по уже увиденным и орущим он точечно ударил, прицельно. Они и затихли сразу.
— Кто он, ты толком их милости объясняй, Шепель!
— Отставить, Пров. И так понятно, что маг. Не ожидал. Думал, из магов никто в чащу не полезет. А вам наука на будущее: если я сказал таиться и выбивать противника по одному, но нехрен шариться без дела. Да еще вдвоём.
— Жадные они были, ваша милость.
— Глупые, а не просто жадные. Вот скажи честно, Пров, когда всё затихло, неужто вы не поползали, не обобрали свои трупы?
— Не без того, вашество. Жалко было бросать. Но никакого железа не взяли, только медь и серебро! Чтоб не загреметь ненароком.
— Хоть в этом сообразили. Думаешь, я чего злой такой? Мне что, этих идиотов жалко? Мне нас с вами жалко — они нас подвели тем, что отряд ослабили. Был у меня десяток, а стал неполный. Ладно, что там дальше было? А то я после магической дуэли малость не в себе был.
— Собрали они остатки дружины из леса, постояли еще, потом черепаху из щитов слепили и пошли к завалу. И подпалили тот завал в нескольких местах. А потом прямо на дороге лагерь разбили. Мы подождали, может кто в лес полезет, не полезли. А я с рассветом наблюдателя отправлял, перед вашим пробуждением только вернулся.
— Что видел?
— Ваша милость, остатки завала разгребают, там уже догорело всё. Выступать готовятся.
— Считай, сутки мы у них украли, это хорошо. Снимаемся, идем в сторону перевала. Я больше не помню таких удачных мест для засады, где нас обойти не смогут до самых гор. А там еще поиграем в наши игры.
Начинался поход возмездия, который именно так окрестили его участники, с помпой и весело. В кои-то веки у дворян королевства Имант появилась возможность обрушиться на слабого врага, имея в седельной сумке разрешение на любые безобразия от своего короля. Опять же противник из числа чужих подданых ослаб после прошлых битв и отягощен добычей. Сборная баталия в количестве двести бойцов была создана всего за три дня и бодро выступила из столицы, имея в составе дюжину боевых магов. С такой силой можно не просто раскатать в тонкий блин графа дер Приста, а взять на меч его замок. Но на военные действия в пределах чужого государства разрешения не было. Максимум, что можно, как намекнул король — побуянить на самой границе. В переводе на общедоступный язык, баталии запрещалось углубляться на чужую территорию далее, чем на дневной переход.