История лендалского убийцы или Тайна четырехлистного клевера (СИ)

Через десяток минут появилась Кет, левитируя трио подносов.
Кроме большого подноса с закусками: соусы да «пирожки» разнообразных интересных форм, вроде эльфийских ушей, орочьих носов, глаз, судя по вертикальному зрачку — нармий и прочих, более чем правдоподобных органов разумных обитателей мира, девушка опустила на стол четыре набора с основным блюдом — жареная ножка, в отличие закусок, неопределенной принадлежности, с подозрительной грибной подливкой ярко-зеленого цвета и коричневато-болотное пюре.
— Это для меня, — объяснила девушка, усаживаясь на угол стола между Втри и нервно сглотнувшим капралом Красом.
— Помилуй… — пробормотал Мел.
— Не будьте таким скрягой, капитан, — официально пожурила служителя закона девушка, но, смилостивившись, прибавила, — сотрудники едят за счет заведения.
— Можно мне к вам на полставки устроиться? — притворно заискивая в надеждах на шанс спасти свои тающие финансы, поинтересовался милиционер.
— Хм…, — ведьмочка смерила его оценивающим взглядом и лишь спустя секунд десять, не меньше, наконец, с сожалением заключила, — боюсь, нет. Не проходишь по ключевому параметру.
— Боюсь спросить, какому.
— Ты слишком не милый и слишком не девушка. Господин Лерни же берет на работы лишь милых дев. Но если хочешь, можем превратить тебя в милашку.
— Похоже, твой хозяин серьезно просчитался, по ошибке наняв демона вместо милашки, — посочувствовал владельцу трактира капитан.
— Дело в том, что у меня есть особые подходы, — и не подумав обижаться, пояснила ведьма.
Уточнять, что за подходы, Мел не стал. В конце концов, он и сам попал в ту же ловушку, так что несмотря на неприветливые взгляды хозяина «Горшочка», уже который раз опорожнявшего его кошель, проникся к последнему невольной симпатией.
С едой торопиться не пришлось. Напротив, Кет принесла большой чайник да чашки для всех, дабы можно было скоротать ожидание. Правда, чтобы получить чайные приборы, работнице «Горшочка» пришлось с дюжину раз извиниться и, заверив, что приберется во всем трактире после закрытия последнего, выпросила у господина Лернински разрешения посидеть до часа ночи, а после в него же вернуться, дабы дождаться рассвета, когда можно будет выскользнуть за пределы университетских стен. Словом, эта весьма пестрая компания, попивая чаек да перекидываясь редкими фразами, наблюдала как посетители, а за ними и работницы один за другим покидают заведение, в то время как Кетрин наводит своеобразный порядок в этом чудном заведении.
Природой своих приключений ни Втри, ни Шус делиться не спешили, отшучиваясь лишь какими-то общими фразами, из которых становилось понятно, что их дела как-то связаны с директором Сейленаром. Мел же все больше понимал мудрость Кетрин, коя гласила, что излишнее погружение в чудеса директора приводят к коликам мозга да болезни желудка. Так что он и не настаивал. Положения спас Пласински, у которого с собой оказались карты, за что последнего стоило бы пожурить, но, в конце концов, Мел — капитан Меллерс, а не майор Ольх, чтобы отчитывать рядовой состав за азартные игры во время службы.
Еле же взялся объяснять крайне запутанные правила какой-то келхарской игры, с названием, как и положено келхарским, до непроизносимости замысловатым «Суль-акгорра ра Рафалан». По утверждению Втри — обозначало это что-то вроде «Ведьмина Голова». Что до правил, то некая замысловатая разновидность драконьего покера. И как-то так выходило, что большую часть конов забирала Втри, и порой Еле. Лишь пару раз банк сорвал Шус, который понимал в правилах, похоже, еще меньше Мела, лишний раз подтверждая свою легендарную везучесть. Так что, пусть они и играли по медяку, к концу вечера Мел выложил лишь чуть меньше двух перье.
Все же с этой девчонкой он так скоро по миру пойдет. Сама-то Кетрин, переодевшись в студенческую форму, от участия воздержалась, вместо этого мерно посапывал, за соседним столом, сославшись на то, что слишком рано встала по вине господина комиссара.
Словом, когда эта седовласая малявка, потянувшись, сообщила, что по ее расчетам им пора выдвигаться, капитан расценил ее слова, словно послание Алхеры страждущим. Ведь если подательница жизни дала надежду людям на избавление от иссушенных пустынь Егандала, эта фраза давала хотя бы надежду на то, что кошелек капитана не превратиться в безжизненную пустыню.
 
* * *
1Господин Хвостатый — речь идет о боги Лисе — Гурдинилксе, почитаемом народом зверолюдей куда больше прочих богов по причинам, в общем-то, очевидным. Почитание же, как кто водится, рождает и табу. Мол, не поминай господа всуе.
  
Глава тринадцатая. Зловещая, каковой и следует быть главе под номером тринадцать. Розетт, это и правда ты?
 
1185 год эры людей. Осень. 5 декада.542 день с начала года. Атта.
Кетрин всерьез, не меньше получаса, размышляла над тем, как построить наиболее безопасный путь движения к цели. На территории Университета не действовало никакого строгого запрета на перемещение после полуночи. И все же группа из восьми человек, половина из которых при ближайшем рассмотрении даже не студенты, может вызвать ряд вопросов у «Порядочников». Не говоря уже о паре лопат, пожертвованных хозяином «Горшочка ведьмы» на «благое дело».
Что до «Порядочников», как за глаза звали «Корпус порядка», то это некий аналог милиции и сил самообороны Университета в одном флаконе. Ведь юрисдикция городских властей на Университет не распространялась, а значит, последнему о своей безопасности и беспокоиться приходилось самостоятельно. Самой Кетрин дело с ними иметь не доводилось. А вот мама ей рассказывала несколько развеселых историй о временах своей юности. Кет- то вела куда как более размеренный образ жизни, по крайней мере, свой первый учебный год, и не думала, что ей когда-то понадобятся все эти мамины секреты, но, как в народе говорят, «знал бы, что камнем по голове — так на праздник не спешил бы».
Волшебница даже было решила, что лучше будет пройти магический корпус по дворам, обойдя Инженерный с севера по набережной Лена. Но по зрелом размышлении выходило так едва ли не в три раза дольше, а значит, и в три раза больше шансов кого-нибудь встретить, так что по итогу Кет решила вести соучастников между третьим и пятым корпусами, а там к Оранжерее, где можно пробраться между оградой парка и собственно Оранжерей. Дело в том, что, сколько знала студентка, у врат Университета всегда кто-то дежурит, да и ворота в парк тоже наверняка кто-нибудь охраняет. Так что едва ли не единственным и вправду опасным моментом было проникновение в парк, но с этим ничего не поделаешь, что же до пересечения площади, лишь дожидающейся своего имени, между третьим, пятым и первым студенческими общежитиями, там всегда можно притвориться группкой загулявших студентов.
И все же девушка смогла успокоиться, лишь когда несколько грузный дружок того деревенского олуха из милицейских, спрыгнул с забора на прелые листья. Хоть, по-хорошему, если когда и волноваться, начинать-то стоило как раз теперь, как любой нормальный человек. Взглянув на их компанию, можно было заключить, что нормальных людей тут двое… ну или трое, Майклус держался даже слишком неплохо… псов аристократишка. Одно радовало, о рядовых милицейских сказать подобное было сложно.
— А… как ты, собственно, собираешься искать эту могилу? — обратилась к подруге Втри.
— Ты же меня знаешь, что-что, а могилу найти для меня не проблема, или ты сомневаешься в способностях семьи Ренс?
— О-о да кто я такая, чтобы сомневаться в могуществе прославленного семейства Ренс — всего лишь жалкая шарлатанка с базара в Халифате, — преувеличено восхищенно ответствовала Втри.
— Вот и правильно, — похвалила подругу Кет.
— Быть может, ты все же продемонстрируешь свои невероятные способности, госпожа Ренс, — хмуро осведомился капитан, явно опасавшийся, но, похоже, не слуг Медии, а слуг местного закона.