Очень прекрасный принц (СИ)

— А теперь давай поговорим, — сказала она. — Ты думаешь, что можешь оказаться его парой, Лисси?
Я сдавленно простонала.
— Не знаю! На мне нет метки, так что по идее я не могу этой самой парой быть. Но Или утверждает обратное, и он очень уверен в своих словах. Да и…
Я замолчала, вспомнив рассказ отца. И то, как резонировала магия в нашу первую ночь.
Может ли быть, что это были знаки? 
— Да и? 
— Не знаю, — вздохнула я. — Если честно, то всё это время меня влекло к нему так сильно, наши магии так тянулись друг к другу, как будто…
— Как будто он и правда твоя пара.
— Да.
Тётя Ленна вздохнула.
— Это плохо. Не пойми неправильно, милая, но мы хотели для тебя совершенно другого молодого человека. Работящего, простого. Если повезёт, то островитянина, чтобы были все основания объединить наши семьи и дело. 
Оу. Не знала, что семья строила такие планы. Как-то даже не по себе становится, честно…
— Но случилось то, что случилось, — продолжила она. — Говорят, драконы женятся на парах, кем бы они ни были. И, если так и есть, то эти газеты — только начало.
Я нервно улыбнулась:
— А ты умеешь подбодрить!
— Я говорю правду, — ответила тётя Ленна серьёзно. — Стать принцессой — доля, которой никакая мать в здравом уме дочери своей не пожелает. Особенно в случае такого неравного брака. Принц и певица… Должна ли я объяснять, насколько это скандально? И ведь пришли новые времена, времена гласности. Если раньше о королях и могущественных людях никто не знал ничего, то теперь всё иначе. И даже драконы, которые так долго держались в тени, теперь понемногу выходят на свет. Понимаешь, о чём я?
— Понимаю, — ответила я грустно. 
— Хорошо, — тётя сжала мою руку в своей. — Теперь пойми: похоже, ты станешь принцессой, Лисси. Парой принца. 
— Может, я этого не хочу! Он вообще меня теперь ненавидит, — сама знаю, что прозвучало по-детски. Но всё это было так… неправильно…
— Мы обе знаем, что ты хочешь, — ответила тётя. — Не хотела бы — не сбегала бы из дому, чтобы с ним встретиться, не шла бы против моей воли, не рожала бы ему ребёнка… Мне правда стоит продолжать?  
— Нет.
— Вот и хорошо. Да, сейчас вы в ссоре. Но, если я правильно понимаю значение слов “истинная пара”, вы помиритесь. И ты станешь принцессой. А это значит, ты должна быть сильной, Лисси. Не делать глупостей и стать ему надёжной опорой. Соответствовать — обстоятельствам, ожиданиям и правилам его мира. 
— Ты говоришь, как будто вся моя жизнь будет вращаться вокруг него!
— Учитывая то, как высоко он сидит, какое количество судеб зависит от его решений… Да, вся твоя жизнь будет вращаться вокруг него. Это цена, которую ты должна будешь заплатить за эту любовь. Причём газеты — только начало; о тебе будут говорить, тебя будут обсуждать, ненавидеть, завидовать тебе. И много, много чего ещё… Ты должна быть готова к этому. 
— Нечестно…
— Ну почему же? В союзе мужчины и женщины невозможно только получать. Чем-то неизбежно придётся пожертвовать.  
— И чем ты пожертвовала, когда выходила за дядю Джуму? — уточнила я скептически.
— Боевой магией. 
От такого ответа я чуть с кресла не упала.
— Что?!
— А в кого, ты думаешь, у Вилни его дар? — слегка улыбнулась тётя Ленна. — Сама знаешь, маги его уровня редко рождаются у не-магов. 
— Но… — я не находила слов. 
— Я, как ты знаешь, родилась в обществе, где женщина должна быть в первую очередь женой и матерью, — продолжила она невозмутимо. — И ни о каких занятиях магией там и речи быть не может. Но в какой-то момент я встретилась с магом из посольства Тавельни, который был согласен переправить меня на материк. И обучать магии. Но тогда, как ты понимаешь, я больше не могла бы быть достойной женой для Джумы, с которым мы были к тому моменту сговорены. Или любого другого моего соотечественника. Я долго думала, выбирая, и поняла, что хочу быть женой соседского юноши, матерью его детей. Я отказалась от учёбы, попросила наложить сдерживающую печать, и дар мой перестал проявлять себя… говорят, магия не терпит отступничества. 
 
Шок - это по-нашему.  
— Мне жаль, — сказала я тихо.
— Тут не о чем жалеть, — ответила она спокойно. — Я тогда сделала выбор. У каждого выбора — своя цена, Лисси. Так что сейчас тебе нужно собраться и очень серьёзно обдумать эту ситуацию. И ответить на вопрос: а выбираешь ли ты этого мужчину? Со всем хорошим и плохим, что он может тебе принести. 
Я склонила голову. Выбираю ли? Смогу ли я быть певицей, если стану принцессой? Насколько тяжело мне будет? Останется ли у меня немного свободы? Как этот жестокий мир аристократии и гласности отнесётся к моему ребёнку? 
Вопросы без ответов. Всё усложняющие вопросы. Но на другой чаше весов — моя любовь, безумная тяга к нему. По идее, я не должна бы испытывать притяжение пары, но отец прав: кажется, мы стали слишком похожи на драконов. 
И, с метками или без, чувствуем истинную пару всем своим существом.  
— Я выбираю, — ответила я тихо. — Я выбрала его в ту секунду, как только увидела, если честно. Но это всё сработает лишь при одном условии: если он тоже выберет меня. Со всем хорошим и плохим, что было и будет. Иначе нет никакого смысла.
— Ну вот, — мягко улыбнулась тётя. — Наконец-то я слышу разговор женщины, а не обиженной девочки. Теперь найди в себе силы исполнить это решение. Поговори с ним, открыто и честно. Ты выбрала — так позволь и ему. Что скажешь?
— Скажу, что ты права. Как и всегда. И всё же… Ты никогда не жалела, тётя?
Она вздохнула и покачала головой.
— Лисси, пойми одну простую вещь: этот мир устроен так, что женщине почти неизбежно приходится выбирать между карьерой и личной жизнью, свободой и материнством, своими интересами и интересами мужчины… Да, находятся те, кто ухитряется балансировать, те, кому везёт. Но в большинстве случаев выбор делать всё же приходится. И знаешь, что такое настоящая трагедия?
— Что?
— Когда женщину лишают этого выбора. Когда ту, которая не заинтересована в семье и детях, насильно выдают замуж; когда та, которая хотела бы быть матерью и хранительницей очага, вынуждена работать днями и ночами и не может уделять время семье. Или вовсе не может завести семью — в силу загруженности, по условиям контракта с промышленником… Да мало ли причин? Так вот. И то, и другое ужасно, потому что у этих женщин отбирают выбор. У меня же, в отличие от многих моих соотечественниц, выбор был. Мне не о чем жалеть.
Я отвернулась. 
Честно говоря, даже ради Или я не смогла бы отдать свою магию. Но для волшебных рас это невозможно: мы и есть магия. 
Так что остаётся только радоваться, что передо мной такой выбор не стоит.  
Надеюсь. 
Молчание, что повисло между нами, было довольно тягостным, так что входная дверь отворилась очень вовремя. С грохотом. На пороге возникла злая, как растревоженный рой пчёл, стряпчая.
— Вы должны остановить торги прямо сейчас! — рявкнула она так, что посуда на полках зазвенела, а мы с тётей Ленной подскочили на месте. 
— Косатка, ну не злись, — заявил Морий, осторожно протискиваясь в дверь (с размахом плечей и ростом его аватара все входы и выходы были некой проблемой). — Я хочу и я куплю.
— Семь миллионов динар!!! — не успокаивалась Лирана. — Семь! 
Мы с тётей Ленной переглянулись. Что он там покупает такое? Остров? Флотилию?
— Я хочу и я куплю, — повторил Морий. — Разве не так это работает?
Лирана зарычала. Нет, правда зарычала; кажется, наш Глубоководный сумел довести даже её. 
— За эту сумму вы можете купить дворец! — рявкнула она. — Или скупить землю, построить на ней недвижимость и отлично заработать! Но вы упёрлись в этот лот. За торгами наблюдает вся столица! Хуже того, эксцентричные богачи Тавельни тоже включились.
 
— Зачем? — удивился Морий.
— Потому что так работает рынок! Если драконам и фоморам эта ерунда так нужна — значит, и им нужна тоже! И не спрашивайте, зачем!.. В общем, прекращайте это мерянье пипирками! Откажитесь от следующей ставки!