Очень прекрасный принц (СИ)
— Вы читаете слишком много детективов, леди, — обманчиво-мягко улыбнулся Дин. — Завтра утром Императорская семья и Палата Советов выступят с официальными объявлениями. А теперь прошу простить. Дела.
Девушки вроде бы расступились, но я рано обрадовалась.
— А почему это вы сопровождаете леди Дайяну? Она что, подозреваемая? — быстро спросил кто-то.
По рядам девчонок пронесся шепоток.
— Она была рядом со старшей фавориткой…
— Учитывая историю семейства Гохорд..
— О Небо, какой ужас!
— Достаточно, — отрезал Дин. — Я проводил леди Гохорд до её покоев, ничего более. Если у вас есть другие теории, я могу устроить вам встречу с ведущим следователем. Желающие?
Как ни странно, таковых не нашлось. Но я не обманывалась: слух уже рождён. И не так-то просто будет обрезать ему крылья.
Кажется, Дин и сам это понимал. Войдя со мной в небольшую прихожую, отделяющую покои от коридора, он окликнул меня:
— Леди Гохорд.
— Да?
— Если возникнут проблемы из-за этих слухов, свяжитесь со мной. Я постараюсь разобраться по мере сил.
— Спасибо. Уже не обвиняете меня во всех грехах? — последнего говорить не стоило, конечно. Но я просто не удержалась.
Дин Ртутный криво улыбнулся.
— Я не собираюсь обвинять вас в том, чего вы не делали, леди, — спокойно ответил он. — Я всё ещё думаю, что с вами что-то не так. И почти уверен, что вы с семейкой убили Бэннарда Финна — либо как минимум удерживаете его незаконно. Но вы не имеете отношения к этой ситуации. И прямо сейчас… я предпочту, чтобы вы просто были рядом с принцем. И оказывали свою поддержку. Только и всего. Ах да… ваша семья прислала запрос на встречу. Он на столе. Я его предварительно одобрил, так что завтра в полдень вы можете до вечера покинуть Дворец. Всего хорошего, леди Гохорд.
С этими словами он, стремительно развернувшись, пошёл прочь.
14
Или, дракон Льда
*
— Как вы могли допустить подобное? — голос матери был холодным и жёстким. — Где были ваши глаза?!
Многочисленные служанки и компаньонки, приставленные к Биланне, стояли, склонив головы, и не смели поднять взгляд от пола.
В других обстоятельствах я бы пожалел того, с кем мама разговаривает в таком тоне, но не теперь. Как вообще можно было допустить нечто подобное?! Им ещё стоит радоваться, что мы сейчас в прогрессивном мире живём, где казни запрещены. А то ведь лет эдак двести-триста назад могли бы и без голов остаться.
И за дело, между прочим.
Но сейчас подобное недопустимо. Даже для матери. Потому, чуть приподняв губу, она всё же подавила и рычание, и подступающую трансформацию.
— Молитесь, — бросила она. — Молитесь всем богам, которых знаете, чтобы в ваших действиях не нашли ни тени злого умысла. А пока — приятной ночи в компании дознавателей! Учтите: они не будут снисходительны. Увести!
Я отступил, пропуская скорбную процессию, и взмахом руки прикрыл за ними дверь. В гостиной Биланны мы остались наедине. В тот же миг на холодном, надменном лице матери проступили усталость и грусть.
— Сынок, — позвала она.
И у меня внутри всё оборвалось.
Моя мать, Ледяная Императрица, была подобна пикам холодных гор в своём величии. Я помнил лишь четыре случая, когда она звала меня так ласково.
Когда я был маленьким и вместе с побратимами провалился в межмировой карман, застряв на полгода в диком, населённом неразумными драконами мире.
Когда Иэ, моя старшая сестрёнка, попала под обстрел орудий над островами повстанцев.
Когда Рой оказался между жизнью и смертью, сунувшись в мясорубку за очередной “девой в беде”.
И сейчас.
— Всё настолько плохо? — спросил я тихо.
— Похоже на то, — мать встала у окна, хмуро глядя на алеющее предрассветным заревом небо. — Лекари сейчас с ней, пытаются что-то сделать. Отец там же. Я… кто-то должен был отдать распоряжения.
Я услышал, как её голос дрогнул, и перевёл для себя: “Я не смогла на это смотреть”. Неудивительно, в общем-то: инстинкты теплокровных хищников — не шутка. Нередки случаи, когда оборотни нападали на лекарей, осматривающих раненых детёнышей или более слабых членов семьи. Разумом они могли сто раз понимать, что манипуляции лекаря необходимы, но звериной половине доказать подобное намного сложнее.
— Как именно это произошло?
Мать прикрыла глаза.
— Сегодня мы спали отдельно, — я с грустью различил тень вины в её голосе. — Точнее, мы с твоим отцом вовсе не собирались спать: Иэ прислала на рассмотрение новый договор с Сидхе-данан. Матриархи предварительно согласились открыть границы своих островов для торговых кораблей Драконьей Империи.
Я потрясённо выдохнул. Если бы не обстоятельства, такой прорыв можно было бы считать поводом для большого праздника.
— Да, твоя сестра в очередной раз проявила недюжинный дипломатический талант. Разумеется, тот факт, что она женщина, и её кровное наследие тоже сыграли свою роль… Матриархи сидхе, можешь вообразить, даже подарили ей рабов. То ли пять, то ли семь. Малышка буквально бурлила от возмущения, когда рассказывала об этом. Ты знаешь её отношение к рабству…
— О да, — при других обстоятельствах я бы посмеялся. И непременно послал сестре письмо с поздравлениями и текстом на манер “Самой богатой рабовладелице Драконьей Империи”.
— Вот-вот… Разумеется, это большая дипломатическая победа. Торговая Палата в восторге, Министерство Внешних Связей стоит на ушах, и мы не можем оставаться в стороне. Так что я отправила Биланне записку с пожеланием отдохнуть. Для неё, в отличие от нас, бессонные ночи вовсе недопустимы…
Мать склонила голову, но после справилась с собой и заговорила спокойно, размеренно:
— Она рано легла — полагаю, один из приступов тому виной, — но посреди ночи проснулась, потому что захотела выпить своего любимого пряного молока. И встретиться с Олушем. Она не стала надевать все защитные артефакты. Думаю, просто поленилась. Прихватила только тот, что защищал от магического нападения. И кольцо, определяющее яды. Как ты помнишь, стационарную защиту лекари попросили с неё снять, чтобы не перегружать организм магией…
О да, я помнил. И уже вполне ясно понимал, что произошло.
— А где были её компаньонки? — с невольной яростью спросил я. — Всё понимаю, но как же те двое, что дежурят в её покоях постоянно? Они разом ослепли и оглохли?
— Одна из них спала, другая убежала на свидание. С позволения Биланны, как я понимаю.
Я тихо рыкнул.
— К слову. Могу ли я узнать, где был ты?
Не самый приятный вопрос. Особенно — в таком контексте.
— Я был с Дайяной.
Мать сжала губы.
— Понятно. Парность не подтвердилась?
— Не знаю. Мы просто… летали.
Мать ничего не сказала, и эта тишина горечью осела у меня на языке. Пожалуй, я предпочёл бы, чтобы она ругалась или рычала.
Тишину, повисшую между нами, разорвал звук открывающейся двери.
— Моя Императрица, мой принц. Осмотр закончен.
Мы с матерью переглянулись и вошли в комнату. Я чуть не вздрогнул, увидев восковое, застывшее лицо Биланны с запавшими щеками и внезапно проступившими морщинами. Встретив мой взгляд, она постаралась улыбнуться, но движение губ получилось жалким и неуверенным.
Я взял себя в руки и широко улыбнулся в ответ. Можно ли подводить её в такой момент?
Лицо отца было холодным и ничего не выражало. На первый взгляд. Но я научился считывать разновидности этого самого “ничего” и непроизвольно сжал руки в кулаки. Лекари, окружившие Биланну, судя по виду, тоже не были настроены оптимистично.
— Ну и что вы все скроили такие лица, будто кого-то хороните? — хрипло сказала она. — Подобного стоило ожидать, верно? Рано или поздно… Огласите свой вердикт, господин лекарь.
— Для начала мы с лекарями поговорим наедине…
— Мой Император, — прервала Биланна твёрдо. — Ты знаешь, что я всегда и во всём готова повиноваться тебе. Но оставь мне немного гордости и не говори за моей спиной.