Покой нам только снится (СИ)

А неплохо у неё тут всё устроено! Отдельный вход на объект гражданской обороны — нечто типа учебных классов тут было раньше. Сашка нелегально открыла одну из заброшенных комнат, навела порядок там и сейчас обосновалась в ней. Рядом со входом туалет, причём видно, что моют там, да и в коридоре тоже. Не хватает раздевалки, но так для нас даже лучше — это лишние затраты, и вдруг чего пропадёт?
— Залы собираем полные, никто не бузит, накладные расходы только большие, — пожала плечами Сашка на мой вопрос «как дела?»
— На милицию? — уточнил я.
— Два человека охраны в будний день — минус десятка, а в выходные по двадцать платим, это девяносто рэ за неделю. Курьеру, вернее курьерше, по трешке каждый день — это ещё двадцать примерно. Уборщице по утрам за неделю — тоже двадцать. Ребятам из ППС пока не платила, и, думаю, не надо. Итого расходов — сто тридцать рублей в неделю!
— Нормально, — похвалил я, прикидывая выручку от каждого сеанса рублей в шестьдесят, поскольку кресел шестьдесят пять, итого за неделю больше тысячи должны иметь.
— А если сделать по четыре сеанса и в будний день? — предложил я.
— Давай попробуем, — загорелась компаньонка.
— А чего ты против милиции? Пивбар рядом же.
— Зима, морозы. Никто не шарится по улице, сюда идут целенаправленно, у нас тем более отдельный вход. Ну, придёт бухой кто, так парни его не пустят. Ну, если не сильно бухой и связно разговаривает, то обычно пускаем, — пояснила Александра. — Парней ты хороших на вход нашёл.
— Афганцы. Работа непыльная. Я специально подобрал инвалидов — у Петра глаз стеклянный, у Ивана ступни нет. Клеятся, наверное, к тебе ухажёры? — подколол я.
— Сразу пояснила, кому деньги не нужны, выгоню, а ты нового найдёшь билетёра. Глаз-то я видела, а вот то, что ступни нет, не поняла. Просто походка немного странная. Да он прыгает даже!
— Толь, постой на входе, — крикнул прыгучий Иван.
Один из парней всегда стоит прямо на ступеньках внутри полуподвала, а второй внутри зала смотрит, чтобы не свинячили зрители и вели себя прилично. Становлюсь на место Ивана, и тут же новые посетители.
— Слышь, а чё, за рубль двое пройдём? — обратился ко мне рослый типчик с фиксой и шрамом над бровью.
— Нет, только за два, — с интересом смотрю на парня в надежде, что тот скажет что-то типа «а что такой дерзкий?» или «тебе в падлу, что ли?» Тогда можно будет испорченное настроение немного поднять ударом в челюсть.
— Понял, командир, — переобулся на ходу фиксатый.
Есть у него чуйка, видно. Начался сеанс, и я отправился к Сашке в кабинет.
— Ты если будешь делать по четыре сеанса в будний день, то плати парням по чирику, как в выходные, а то, сама понимаешь, пенсии по инвалидности небольшие, — даю наставления я, просматривая репертуар. — А эта кассета откуда?
— «Греческая смоковница»? Да вот пообещали дать, — как ни в чём не бывало сказала Сашка.
— А кто пообещал? — встал в стойку я, чуя подставу.
— Знакомая моя, тоже спортсменка. Говорит, интересно, мне понравится, — не понимает причины моей настороженности бизнесменша.
— Стукнут, что порнуху крутишь, хоть это и не порнуха, конечно, а так… легкая эротика. Но доказывай потом, — поясняю я.
— Да я сама посмотреть хотела!
— Давай так — сама смотри, мужа даже позвать можешь, могу я с тобой посмотреть, а на сеанс обычный не ставь. Потом с твоей раскрепощённой знакомой пообщаюсь.
— Жирно мужу будет, а тебя чего звать? Ты уже всё видел, — засмеялась Александра.
— Что у нас там на стройке? — перевёл разговор я, так как видение не таких уж и давних любовных забав с Сашкой встали у меня перед глазами.
— Работы по отделке идут, но вяло. Думаю, к лету достроим, — отрапортовала девушка. — Адасов что-то темнит с одной квартирой. Дело в том, что одного нашего бойца посадили. Ясное дело, мы исключили его из отряда, а квартирку куда?
— Надо бы к Адасову заехать, да некогда — улетаю на соревнования, — морщусь я от собственной неорганизованности и прощаюсь с официальной владелицей салона.
Понедельник целый день провёл в универе — закрывал остатки сессии. В зачетке пять зачётов и четыре пятёрки, а значит, у меня со следующего семестра будет повышенная стипендия, как у отличника. Радость-то какая! Кстати, из трех моих официальных соседей по комнате двое вылетают. Остаётся, как ни странно, Юрец. Самый разгильдяй по моему мнению. Чудны дела твои, господи.
 
Машину — в гараж, на утро заказываю такси на шесть часов. С вечера готовлюсь — сливаю воду везде, буду промораживать дом. Задрало усатое рыжее стадо тараканов. Чем хорош частный дом без центрального отопления, тем, что вывести живность зимой — плевое дело. Скорей бы уже сотовую связь провели, помню, в будущем у меня в квартире тараканы исчезли с её появлением. Утром будит клаксон заказанного такси. Я проспал, оказывается! Хорошо, что заранее заказал.
Водитель «Волги», усатый и монобровый кавказец, напомнил мне, что у него ожидание пять минут всего, а он прождал пятнадцать.
— Добавлю, — не спорю с дядькой я.
У меня с собой багаж, который, впрочем, никому при посадке оказался неинтересен, как и моя ручная кладь. Набрал подарков всем подряд, ведь после турнира еду домой, в Ростов. Рейс на Ленинград неудобен — вылетаю в десять, лететь пять часов и плюс четыре за счёт часовых поясов. Итого приеду вечером, причем не уверен, что меня там встретят. Но ничего, не маленький, доберусь. Плохо, что пришлось лететь одному, без тренера. А его поездка была запланирована, и билеты даже куплены. Но где-то Леонидыч подхватил грипп, и с температурой под сорок его вчера увезли в БСМП. Что-то менять уже поздно, так что я один.
Случайно в аэропорту замечаю Комлева, не спеша направляющегося с чемоданом к двери зала народных депутатов.
— Толя, привет, — машет он мне рукой.
Подхожу, здороваюсь.
— Ты куда собрался? — уточняет дядька, не заходя в распахнутую дверь.
— Лечу на соревнования. Кстати, мои поздравления, Сергей Павлович, с новой должностью!
— Да пока на старой, с первого января буду первым в нашем городском комсомоле. Еду вот в Москву на инструктаж. А ты почему в общем зале?
— Так я не по партийной линии, а по спортивной лечу, — вру я, ибо и не знал раньше, что могу пользоваться такими благами.
Знал бы, воспользовался — никакой неловкости от этого нет у меня. Прощаюсь с Комлевым и, сидя уже в салоне самолёта, пытаюсь понять, а как наша партэлита летает? Я даже не думал про первый класс, толкаюсь в общих местах. Хотя именно сейчас я своим местом доволен. Две красавицы подружки-хохотушки лет по двадцать, Инга и Лена, уже разоблачились до самой лёгкой одежды и пытаются вовлечь меня в беседу.
— Анатолий, а какая кофточка тебе больше нравится, Ленкина или моя?
Внимательно осматриваю два внушительных бюста и отвечаю с видом туповатого малого:
— Ну, на вид трудно понять, надо материал посмотреть, руками пощупать.
— Ну смотри, — протискивается ко мне Лена со своего места около окна.
Уверенно тяну руки и тут же получаю по ним от Инги.
— Нет, ну ты нахал! Ленка, ты чего такая простодушная? Он дурачком прикинулся, чтобы тебя полапать!
— Да очень надо, — возмущаюсь я. — А вы сами из Ленинграда?
Оказывается, девушки работают на телевидении, на пятом городском канале. И завтра у них выходит новая программа — «шестьсот секунд», от Невзорова. Ни раньше, ни позже, завтра дебют у будущего телекиллера! Надо будет обязательно посмотреть.
— А покажете мне Ленинград? — неудачная попытка не остановила мой натиск, и я намерен по полной воспользоваться интимной теснотой эконом-класса «Аэрофлота».
— Если выиграешь финал, я даже тебя поцелую, — пообещала Лена.
— А я, а я… что-нибудь придумаю, — гладит меня по руке Инга.
И зачем мне бизнес-класс? Там такого я бы не дождался.
Разносят напитки. Так как мы в начале салона, нас угощают первыми. Внезапно наш самолёт ухает в воздушную яму. Свет моргнул, послышался визг, в том числе и моих соседок — сок из стакана Инги выплеснулся ей на кофточку.