Аспирант. Москва. 90-е (СИ)

На экране надолго, примерно на полминуты возник телефонный номер и адресат: Петровка, 38, Начальнику ГУВД города Москвы.
— … чтобы твое письмо не затерялось среди многих других, давай сделаем вот так. Смотри: вот тут, в графе «от кого» большими печатными буквами напиши: «ОТ МЕНЯ». Именно так! И мы поймем. С этого самого момента начнется наше знакомство, наша помощь тебе…
  
И он вновь умело растекся неуловимым сочувствием к маньяку, должным вызвать его доверие.
Я долго сидел почти неподвижен под впечатлением от услышанного. Несомненно, данный разговор с призраком был исполнен на высоком уровне мастерства. Не сомневался я и в том, как это долбануло по мозгам людям с неустойчивой психикой…
Ну а потом, время побежало, понеслось… Мелькнули дни, я сгонял и в Ленинку на Воздвиженку, и в дисзал в Химки. Вернулась Катя. Не успела войти в блок, как бросилась на шею, угостила жарким искренним поцелуем в губы.
— Я так соскучилась по тебе!.. — прошептала она.
В пятницу утром я отправился к Федору Ильичу. Надо сказать, что текст мой он принял благосклонно. Правда, накидал замечаний, поправок — но это все вопросы технические. За выходные должен выправить. Ну и еще руководитель велел мне перепечатать итоговый текст на машинке. Это тоже вопрос технический, но очень тягомотный. Тем не менее, надо его решать.
Возвращаясь в общагу, я на ходу размышлял: где мне раздобыть пишущую машинку?.. Остановился на Вадиме. Если у него и нет, то подскажет, где достать. Сто пудов.
Все мои рассуждения, действия, маленькие житейские радости — все это текло поверх главного. Ожидания ответа маньяка. Будет, не будет?.. Я понимал, конечно, что гадать бесполезно. Но куда же от этого деться⁈ Я ходил, говорил, крутил баранку «Москвича», улыбался Кате и не только улыбался… А в голове тикало как метроном: будет? Не будет? Будет? Не будет? Будет?..
Обедал тоже под этот маятник. Причем где-то в самой глубине души я был уверен: будет! Но человек устроен так, что сомнения грызут любого. Пока не сбылось…
Мысль прервалась резким стуком в дверь. Стучали уверенно, даже властно.
Я открыл…
И увидел Гринева. Он загадочно улыбался. И шутливо воскликнул:
— Агент Апрель! Пора выходить на связь.
— Уже вышел, — я посторонился. — Прошу.
Он шагнул вперед. По всей его повадке я сразу понял: есть! Сбылось. Есть!..
— Садись, — указал на «гостевую» койку, сам усевшись на свою. В которой мы с Катей ублажали друг друга. — Я вижу, есть результат?
Он сел, дружески подмигнул мне:
— Правильно видишь.
И полез в нагрудный карман.
Я узнал, что за эти дни в МУР пришло аж семь — семь!!! — семь писем с пометкой «ОТ МЕНЯ». Разумеется, все почтовые отделения были строжайшим образом проинструктированы, ничто не могло остаться незамеченным… Ну и вот итог.
Все послания были тщательно проанализированы. Шесть признаны бредовым фрик-творчеством…
— Один написал, что в него вселился дух Чикатило. Нет, ты представляешь⁈ Ему праздник — жить с этим духом, а нам хоть плачь, хоть смейся… Нет, понятно, что идиот, но начальство-то наше теперь все на измене: как такая тварь по Москве ходит? Найти! А нам, можешь представить, без него хлопот мало… Ну да черт с ним! А вот одно письмо…
— Письма психолог читал?
— Конечно. Он и сказал: все чушь, кроме одного. То есть, для него-то не чушь! Говорит: для меня эти письма как шаланда, полная кефали…
— Хоть за докторскую садись…
— Где-то близко. Ну да ладно! Значит, одно настоящее. Психолог говорит: руку наотрез даю, это он писал!.. Точно! В грудь себя бьет.
Я ощутил, как сердце мое прибавило темп. Слегка пересохло во рту… Я чуть запнулся, сказав:
— От руки написано?
— Нет! На машинке нащелкал. Умный. Спецы посмотрели, говорят: древняя какая-то машинка, чуть ли не послевоенная. Найти, конечно, нереально.
— Конверт?
— Тоже изучили, конечно. Брошен в почтовый ящик возле метро «Профсоюзная». Где куплен, определить невозможно.
— Так может, он там и живет, на «Профсоюзной»?..
— Нет, — старлей замотал головой. — Психолог сказал, этот тип так делать не станет. Лучше пол-Москвы проедет. Ну, бешеному псу семь верст не крюк… Да и правда похоже, что живет он тут! Местные маршруты знает. Это точно!
— Ты письмо принес?
— Ксерокопию. На!
Он вынул из кармана вчетверо сложенный лист. Я развернул и прочел следующее:
«Не желаю вам ни здравствовать, ни доброго времени суток. Но раз уж вы обратились ко мне, то отвечаю. Вы хотите, чтобы я пришел к вам с повинной? Не дождетесь. Верить вам? Себя не уважать. Но если уж вам так хочется меня поймать… А вам хочется, не правда ли? Лично я не сомневаюсь. Ну что ж, ловите! Да только не по зубам я вам, которых в понедельник мама родила (здесь мой сардонический смех)… Подавитесь этим куском. А я не собираюсь останавливаться. Это моя главная магистраль, я исполняю свое предназначение, делаю мир таким, как я хочу. Я, если хотите, снайпер. Хотите мне помешать? Пробуйте, старайтесь. Но знайте, что я гляжу на вас и смеюсь. И буду смеяться. Напишу ли я вам еще? Не обещаю. Но может быть. Если да, то следующее письмо будет веселее этого. Думаю, примерно через неделю вам будет чем заняться (здесь можете еще раз зафиксировать мой гомерический смех). Ждите! Не здоровался, и не прощаюсь. Ждите!»
— Грамотно написано, — я вернул листок. — И даже как бы с претензией.
— Еще бы!.. — психолог так и говорит: несомненно, образованный. Может, даже филолог. Но бесталанный. Ничего в жизни не добился. Этим сильно угнетен. Близок к шизоидной психопатии, это как минимум…
— Это из чего вывел?
— Говорит, вот эта манера: вопрос-ответ. Как бы сам с собой разговаривает… И скобок многовато. Тоже признак шаткой психики. Лабильной! — он так сказал.
— Психолог?
— Естественно. Ну и общий выпендреж. Кривляние. Явно глумится над нами. Тварь! Будь моя воля, рубил бы его по частям. И никакая совесть бы не пискнула.
Опер аж зубами скрипнул. И неожиданно сказал:
— Но и это еще не все.
— Да? — спросил я заинтересованно.
— Говорит… очень может быть, этот тип разбросал в тексте замаскированные подсказки, где его искать. Из тех же глумливых соображений. Типа: тупые менты, я вам намекал, а вы… Это, конечно, лишь догадка…
— Постой-ка, — бесцеремонно перебил я. — Дай-ка взглянуть…
Предчувствие нарастало. Как будто электрический ток побежал по рукам. Так… Верить вам, себя не уважать… Гм. Не по зубам… Подавитесь этим куском… При чем тут кусок?.. Ни к чему сказано. А может…
И догадка полыхнула как молния. И все вмиг сложилось.
Секунд пять я сидел огорошенный, потом переспросил:
— Ты говоришь, он где-то неподалеку живет?..
— Скорее всего. А что?
— А то, что смотри… Слова: кусок, понедельник, главная магистраль.
— Ну? — Гринев так и подался ко мне.
— Это и есть маячки. Кусково! Там, — я ткнул пальцем.
Парк и усадьба «Кусково» графов Шереметевых находились по ту сторону железной дороги.
— В парке «Кусково». На центральной аллее. В понедельник! Там будет гулять. Догадайтесь, мол!.. Догадались.
Андрей смотрел на меня расширенными глазами. И вдруг выхватил у меня листок, вчитываясь в текст.
— Юрка… — пробормотал он задумчиво. — Юрка, ты гений… Кажется.
— Ну уж… — заскромничал я.
А он вдруг счастливо рассмеялся:
— Так я тоже!
— То есть?
— Еще один маячок нашел. Снайпер! Снайпер!.. Понял?
— Нет.
— Улица Снайперская, рядом с Кусково — знаешь⁈ Наверняка он там и живет!
Я и не знал, что есть такая. Улица Молдагуловой — да, знал. А Снайперскую нет.
— Неужели нашли… — бормотал Андрей, еще не веря себе. — То есть не нашли еще, но напали на верный след?..
  
— Похоже на то, — я усмехнулся. — Кстати, а где моя Почетная грамота?
— Юрок! Тебе не то, что грамота, тебе медали мало!
— Тоже не откажусь.
Он вскинул руки, без слов говоря: да будь моя воля!.. Но я понимал, что воля не его.