Тернистая звезда (СИ)

И всё это время, пока секунд изнывал от безделья в зелёном оазисе Священной Миссии, в городе, оказывается, творилось такое! ТАКОЕ!!!
Закатные лучи разбивались об осколки витрин, так что казалось, будто Орион истекает кровью вместе с людьми на улицах. Что-то взрывалось. Что-то догорало. Кто-то бежал, раскрывая рот в немом крике (звукоизоляция бронированного мобиля отрезала внешний шум). Кто-то тащил награбленное, кто-то лежал, неестественно повернув голову – навсегда безучастный к происходящему вокруг.
  
– Открой окна, – прервал рефлексии секунда пассажир на заднем сиденье. – И крышу убери. Она ведь убирается?
Джегг задумчиво разглядывал потолок мобиля. Обдолбался чем-то этот псих, или издевается?
– Боюсь, сейчас это небезопасно, священник, – как мог сдержанно ответил легионер.
– Пока я в сознании, тебе ничего не грозит, секунд, – кротко произнёс чёрный.
Точно обдолбался.
– Я беспокоюсь о вашей безопасности, а не о собственной, – попытался в тон ему попасть верхогляд.
При этом Арг неосторожно посмотрел на Джегга в зеркало заднего вида и… мир вокруг вдруг перестал существовать. Сам Арг перестал существовать. Это не была пустота глубокого космоса – там так или иначе что-то присутствует. Звёзды. Пыль. Время. Гравитация. Но то, что Арг привык считать собой, оказалось просто волновой вибрацией. Маленькой пружинкой, резонирующей от страха. А боялась пружинка главным образом того, что, если вдруг перестанет бояться, именно это заставит её исчезнуть, кануть в небытие.
– Осторожней, – голос чёрного священника заново развернул перед Аргом Вселенную, как рулон бумаги.
Вот он уже сидит в остановившемся посреди улицы мобиле и до боли в пальцах вцепился в поручни. А Джегг смотрит в окно.
– Я сейчас при исполнении служебных обязанностей, Арг, – проповедник говорил сухо, но и хорошо: его слова как будто вытирают холодную испарину на лбу легионера. – Нам обоим будет проще, если ты станешь делать то, что я говорю. Без вопросов и рассуждений, секунд. Считай, что ты на военной операции, а я – твой командир. Времени на дискуссии сейчас нет.
Легионер протянул чуть подрагивающую руку к панели управления. С тихим шелестом крыша отъехала назад, окна втянулись в корпус мобиля.
– Поехали, – скомандовал Джегг, закрывая глаза. Он выпрямился на сиденье и постарался расслабиться.
Какофония звуков, запахов и чужих эмоций обрушилась на него, как летний ливень – тяжёлой и влажной стеной.
Эмпат отчётливо различал страх (много страха!), боль, злорадство, алчность, злость, жажду мести. Всё это варилось в толпе, то набухая уродливым пузырём, то плевалось горячими брызгами. Следы осознанной чужой воли ощущались, но исчезающе зыбко, неуловимо. Джегг понял, что находится слишком далеко от эпицентра событий, и, как и люди вокруг, улавливает лишь отголоски.
Арг медленно вёл мобиль по центру улицы, на которой давно уже никто не соблюдал правил дорожного движения, готовый схватиться за оружие в любой момент. Но не потребовалось. Грабители, крушащие витрины и тянущие из магазинов всё, что под руку попадётся, отводят глаза от священника. Испуганные горожане мечутся, пытаясь подобрать сколько-то безопасный маршрут – и все как один стараются держаться от мобиля подальше. Никто не попросил подвезти. И секунд им за это благодарен – потому что не знал бы, как поступить: спасать гражданских? Или заподозрить в них угрозу для подопечного?
Никогда он ещё так не радовался встрече с легионером из городской центурии. Патрульный лишь кивнул равнодушно верхогляду.
– Проезжайте.
Но тут Джегг, весьма достоверно изображавший спящего, вдруг встрепенулся и подал голос:
– Как вы общаетесь с руководством в отсутствие интерсети?
Легионер смерил взглядом песочного цвета балахон, который невольный гость Стелии перед выездом успел достать из очистителя. Подозрительный какой-то юбочник! Однако личную охрану к кому попало не приставляют…
– Это чёрный священник, – поспешил развеять сомнения постового Арг. – И сейчас действует от имени нашего конклава.
Легионер недоумённо почесал нос. Раньше, вроде, баба чёрной священницей была. А, впрочем, ему какое дело? Он же не верхогляд, чтоб священникам всех цветов сопли подтирать, и подчиняется только своему непосредственному командиру.
– По служебной связи, – вроде, и ответил, а, вроде, и про рации ничего не сказал.
Но мужчина на заднем сиденье открытого мобиля (с ума, что ли, верхогляд сошёл в таком виде по городу сейчас ехать?) как будто прочитал мысли легионера. Потому что его тёмные до черноты быстрые глаза уже нашли короткий пенёк антенны, торчащий из кармана патрульного.
– РС-764-А-56? – обладатель лицензии мультипрофильного связиста легко угадал полную модификацию. – Годится. Пусть мне такую пришлют. И частоту центуриона Фарха. Я буду в своём номере, в гостинице.
За границами оцепления царила нездоровая суета, но внешне всё выглядело благопристойно. Никакого мусора, битых окон и гари. Как будто Большой Пёс разделился на два независимых мира: в одном царит хаос, а другой сосредоточен на сохранении порядка.
Некоторую ясность внёс за поздним ужином Сегой. Из дружеской болтовни с легионерами, поочерёдно охранявшими квартал гостиницы, белому священнику удалось выяснить, что опасения Джегга по поводу террористической активности Бессмертных в разгар фестиваля полностью оправдались: имели место многочисленные организованные нападения, спровоцировавшие массовые беспорядки. Легион оцепил наиболее респектабельные кварталы столицы и организовывает вылазки на охваченные погромами улицы. В частности, целый отряд направился ко дворцу с претенциозным названием «Жемчужина Ориона», где проводился тот самый проклятый бал, из-за которого Сегой снова разругался с Хэлой. Когда рассказ дошёл до трёх красавиц, отбывших на дурацкий фестиваль, Арг не выдержал и выскочил из-за стола.
– Сядь и ешь, – сказал Джегг, не поднимая взгляд от собственной тарелки.
– Да как вы можете просто сидеть тут и… – молодой человек не договорил, прерванный подзатыльником белого священника.
– Сядь и делай, что тебе старшие говорят, – хмуро буркнул Сегой. Покосился на светлеющее окно: – Сегодня будет длинный день. На этой проклятой планете они все длинные, но этот будет особенный.
Чёрный священник благодарно кивнул белому, всё так же не поднимая головы: самообладание и Джеггу давалось не без труда. Он боялся. Боялся, пожалуй, как никогда в жизни. Судорожный спазм перекручивал желудок и сжимал горло при одной мысли о том, что Астер могла… что с Астер могло… Но ученик Стила и выпускник лучшей видьялай Бхара дисциплинированно подавлял панику. Эмоции заглушили чувство голода, но потребности тела никуда не исчезли – их нужно удовлетворить, чтобы тело не подвело в ответственный момент. И Джегг кусочек за кусочком отправлял пищу в рот, отточенными, механическими движениями. Не чувствовал вкуса, но всё внимание сосредоточил на пережёвывании. Потому что если позволить вниманию своевольничать, оно будет рисовать картины перед его внутреннем взором. Как Астер бежит от тянущего к ней руки преследователя. Как Астер пытается содрать с себя загоревшуюся одежду. Как Астер неподвижно лежит в луже крови.
Джегг чувствовал, как бешено разгоняется пульс, как начинает кружиться голова, как становится трудно дышать.
Он аккуратно промокнул губы салфеткой. Несколько мгновений разглядывал свои руки, лежащие по обе стороны от пустой тарелки.
– Сегой, – заговорил чёрный священник тихо, едва слышно.
– Да, – отозвался здоровяк, готовый на стену уже лезть от опостылевшего бездействия. И выть от бессилия – за границы оцепления местные легионеры его отказались пускать наотрез, обещая доставить девушек назад в целости и сохранности.
  
– Мне нужно побыть одному, – чуть запинаясь, будто признаётся в чём-то постыдном, произнёс Джегг. – Пожалуйста, проследи, чтоб меня никто не… беспокоил. Если будет вестовой от Фарха – пусть подождёт.