Проданная замуж (СИ)

— Я не хочу, чтобы в декольте моей супруги заглянула половина графства, — категорично заявил Димитрий.
— Ваше Сиятельство, негоже прятать такое богатство! — в своем упрямом нахальстве портниха даже не поняла, что переступила черту. — Госпожа графиня великолепно выглядит, не скрывая своих прелестей.
— Госпоже графине, — елейным голосом отвечал мой супруг, — необязательно носить откровенные вещи, чтобы хорошо выглядеть. Джейн необыкновенно красива лицом.
— Согласна, — нервно рассмеялась Августа, по-видимому, теряя уже надежду продать хоть какое-то платье. — Неужели Вам не хочется убедиться, что вы сделали правильный выбор? Увидеть зависть в глазах сотоварищей?
Это было уже слишком. Я сердито воззрилась на костюмершу; Димитрий подобного унижения супруги не стерпел.
— В ваших услугах мы больше не нуждаемся! — Прорычал он, после чего, чуть смягчившись, добавил. — На сегодня примерка закончена. Графиня устала.
Словно мысли мои прочитал! Я обессилено опустилась на ближайший диван, от изнеможения прикрыв глаза. Мне было слышно, как расходятся служанки, прощаются портнихи, возмущается Августа. Когда Джослин присела рядом со мной, мне пришлось задействовать последние силы, чтобы разлепить глаза. И увидеть перед собой Димитрия.
Надо отдать мне должное — я не отшатнулась.
— Вам действительно так не нравится это платье с вырезом? — с искренним удивлением молвила я первое, что в голову пришло.
Граф честно пытался смотреть мне в глаза.
— Еще оно слово о вырезе, — супруг скосил взгляд в запрещенном направлении, — и тебе придется приветствовать сегодня ночного гостя в своей спальне.
— Ваши шутки смущают меня, господин. — Я опустила взгляд долу.
Димитрий посерьезнел.
— Мне только и остаётся, что подшучивать, — безо всякой интонации произнес он. — В любом случае, мы еще сегодня свидимся — ведь прием завтра, а платья нет. В какой-либо из гардеробных Альвиона, думаю, найдётся наряд, который ты сочтёшь достойным будущего приёма. Зайди ко мне в восемь, пойдём искать вместе.
Ответ нашелся мгновенно.
— Я лучше пришлю Джослин.
— Нет! — Тоном, абсолютно непримиримым с любыми возражениями, отвечал супруг. — Не хочешь по-хорошему, будет по-плохому. Я сам выберу наряд принесу его тебе. Не могу отказать себе в удовольствии повторно понаблюдать за твоим переодеванием.
— Ваше Сиятельство! — Обреченно вздохнула я. — Это чудовищно стыдно для меня! Я и так сегодня пошла на жертвы ради Вашей репутации. Не заставляйте меня снова это делать.
— Господь милосердый, Джейн! — возмутился Димитрий. — Ты хоть на приёме ничего подобного не скажи! Если кто-то заподозрит, что моя жена ходит невинной после трех месяцев брака — от моей репутации мокрого места не останется.
Наверное, я покраснела, но все же ответила.
— Никому не скажу, — пообещала я мужу. — Но Вам следовало бы поговорить об этом с прислугой. Мало приятного будет, если кто-то из них не сдержит языка за зубами.
На том и попрощались. Граф уже выходил из зала, когда я осмелилась на некоторую дерзость.
— Постой. Димитрий! — Сама не узнала своего дрожащего голоска.
Мой господин очень медленно и удивленно поворачивался назад, пока я переступала раскиданные по всему залу подушки и катушки ниток, спеша довести начатое до конца. Я остановилась в десятке дюймов от мужа, но, взвесив все "за" и "против", подошла чуть ближе.
— Зачем ты взял меня замуж? — еле слышно вопрошала я, подходя чуть ли не вплотную. — Этот вопрос не дает мне спокойно жить. Зачем ты отдал столько золота за одно лишь право ежедневно завтракать со мной в большой столовой?
— А ты предпочла бы жить с Ребеккой? — Встречный вопрос.
— Нет, — я покачала головой. — Мне хорошо живется здесь, с тобой и Джослин. Но ты так и не ответил на мой вопрос.
Ответа я и не дождалась. Вместо этого Димитрий, едва коснувшись моего подбородка, чуть приподнял его, изводя меня своим туманным взглядом и нежеланием поведать столь важную информацию.
— Я принесу тебе платье ровно в восемь, — наконец, произнес он, отпуская меня. Мне пришлось глядеть, как он направляется вдаль по коридору — ни разу не обернувшись.
 
Глава 4. Примерки, признания и сомнения
— Осталось пять минут, — произнесла я, обращаясь к Джослин.
Пожилая женщина возвела на меня свой синеглазый, хитрый взгляд.
— Тогда я должна оставить тебя, — ответила она, посмеиваясь.
Я замерла на месте. Оставить меня одну? Димитрий с минуты на минуту придет с нарядом, а Джослин собирается, не побоюсь сказать, бросить меня прямо тигру в лапы? Вероятно, испытываемые мною эмоции столь выразительно завладели моей мимикой, что наставница пустилась в объяснения.
— Зачем мне мешать молодым своим присутствием? — Вопрошала она, не сводя с меня пытливого взгляда.
— Это всего лишь примерка, — пробормотала я. — Ты ничем не сможешь помешать.
— Но и оставаться тоже бессмысленно, особенно если это простая примерка, — Джослин вновь одарила меня загадочной улыбкой — на том и оставила.
— А вдруг Димитрий..? — обратилась я к закрытой двери, и несказанное, что было в мириады раз важнее брошенной фразы, повисло между мной и прикрытой дверцей, словно колокольный звон. Наверное, я по незнанию употребила какой-то мудрёный ведьмарьский прием, ибо после этих слов Джослин все же заглянула обратно в мою опочивальню, чуть приоткрыв снежно-белую створку.
— Своей недоверчивостью к Его Сиятельству ты обижаешь меня, — взгрустнула она. — Димитрий никогда не причинит тебе ни вреда, ни боли. Ты у него в великом почете всю жизнь ходить будешь! Он уже много лет в тебя влюблен.
Джослин скрылась, не дав ни малейшего объяснения своим словам, но я и не останавливала ее. Я представляю, какую внутреннюю преграду она одолела, сообщая мне эту информацию, не говоря уже о том, что граф, вне всяких сомнений, запретил оглашать эти сведения вообще кому-нибудь. А мне-то — тем более.
Не знаю почему, но я сразу поверила в озвученное наставницей утверждение. Думаю, свою лепту в это внесли наше с ней тёплые отношения — ведь более близкого человека у меня, исключая умерших родителей, никогда не было. Другое дело — то, что после подобного заявления все вдруг обрело смысл: наша скорая свадьба; его трепетное отношение к моей невинности; забота, которой Димитрий меня окружил; да и само обстоятельство того, что он "подарил" моей изломанной жизни такого человека, как Джослин.
Будь я девушкой чуть более внимательной, и не повергнись я в свои измышления столь безнадежно, я бы давно заметила сидящего рядом со мной мужа. А так, как я уже говорила, что никогда не являлась великим мыслителем, то Димитрия мне удалось обнаружить только после его приветствия.
— Вечер добрый, Джейн, — произнес он, задумчиво разглядывая мое лицо. Я с удивлением узрела моего высокорожденного супруга, сидящего подле меня на моей же белоснежной постели. Надо отдать должное, я ни взглядом, ни словом не выдала открывшуюся мне сегодня тайну, потому и отвечала с деревянным выражением лица, ровным тоном, бесцветным взглядом.
— Рада видеть вас, Ваше Сиятельство.
Димитрий поморщился.
— Твои давешние обращения в примерочном зале нравились мне больше, — он вздохнул. — Но суть не в том. Я принес тебе наряд, как и обещал.
Мы принялись аккуратно разворачивать сверток. После пары минут сражения с бежевыми кружевами, крючками и шнурками, нашему взору предстало настоящее произведение искусства — нежно-кремовое платье, без вычурных узоров и оборок, без рукавов, но столь великолепное, что у меня просто дух перехватило. К своему удивлению я заметила довольно глубокий вырез, но ничего говорить не стала. Мало хорошего будет в том, если граф неожиданно унесет платье, в который я успела влюбиться всем сердцем.
— Что скажешь? — С этим вопросом граф, принимая до невозможности важный вид, уселся в мое любимое кресло.
Я молча направилась переодеваться за ширму, благо, в свое время супруг не забыл о подобном элементе интерьера. К несчастью, я вместе с пресловутой ширмой оказалась аккурат между окном и Димитрием, что дало мне основания предполагать, что мужу преотлично был виден мой силуэт. Какая-то часть меня требовала выставить наблюдателя из комнаты вон, или же занавесить перегородку лишним куском ткани, но вскоре передумала. Судя по словам Джослин, я могла перед ним хоть нагая плясать — он не посмеет тронуть меня без разрешения.