Брюки не требуются (ЛП)

Мне нравится это имя, однозначно.
Жаль, что Камден — придурок.
— Тогда почему ты позволил мне отсосать тебе?
Ответа нет, просто его ноги исчезают из поля моего зрения.
— Ты гребаный мудак! — кричит она ему вслед.
Начищенные, мужские туфли влетают обратно в комнату.
В аду нет такой ярости, какая вспыхнула в этом мужчине.
Он подходит к ней очень близко. Представляю, как он поднимает ее подбородок, чтобы посмотреть в глаза, хотя я не могу видеть так высоко.
— Давай проясним, я тебе ничего не должен, — кипит он, и на этот раз выходит из комнаты и не возвращается.
Ой!
— Но я все еще хочу тебя, — шепчет она больше себе.
Я думаю, что она привыкла получать то, что хочет, и этот Кам не исключение.
Интересно, как далеко она зайдет, чтобы заполучить его. Хотела бы я это выяснить.
Вскоре Меган с буквы Б спотыкается, а затем падает на сиденье за столом напротив меня. Теперь я вижу ее лицо.
О, Боже.
Боже.
Пожалуйста, только не смотри в мою сторону.
Если я могу видеть ее лицо, значит ли, что и она может увидеть мое?
В углу достаточно темно, и я надеюсь, что сияние розовых огней поможет мне замаскироваться, но если она присмотрится, то заметит меня.
Печаль поглощает ее, и ее слезы такие же тяжелые, как и ее дыхание. Она не смотрит никуда, кроме как себе на колени. Мне немного жаль ее. Я не знаю, что она сделала с Камденом, но, должно быть, это было что-то очень плохое или это действительно гребаная сексуальная игра, в которую они играют.
К сожалению, для меня, я, вероятно, никогда не узнаю, потому что, словно переродившись, она вытирает слезы с глаз, делает глубокий вдох и выпрямляется, прежде чем выйти из комнаты очень уверенным шагом.
Боже, как быстро она взяла себя в руки.
Я могла бы прочитать страницу или две из ее книги «Как это сделать».
Трудно поверить, что я только что сделала это — наблюдала, как девушка делает парню минет. Честно говоря, я мало что видела, только ее затылок, но все равно это должно считаться чем угодно, только не возбуждающим зрелищем.
Верно?
Когда все проясняется, я хватаю свой телефон, наконец нажимаю кнопку «Отправить» с одним словом «Да», чтобы ответить Мэгги, и направляюсь в основной зал. Нет никаких признаков Меган с буквы Б, и, хотя я не уверена, как выглядит Кам, что-то подсказывает мне, что он тоже ушел.
Играет «Счастлив», и мои подруги на сцене двигаются, как Фаррелл Уильямс.
Практически вприпрыжку направляясь к ним, я вскакиваю и присоединяюсь. Двигая бедрами, щелкая пальцами, хлопая в ладоши, я без труда выкрикиваю эту мелодию до конца.
— Хлопай в такт, если чувствуешь, что… — я заканчиваю песню на высокой ноте, сложив руки вместе и чувствуя, что сама перерождаюсь.
То, что я наблюдала в той отдельной комнате, заставляет меня понять, что у каждого есть проблемы, и у каждого есть способ справиться с ними — умолять, плакать, злиться, говорить вещи, которые причиняют боль, сворачиваться в клубок и даже заниматься сексом. Как бы вы ни поступали, по крайней мере, вы справляетесь, и я сделала свою справедливую долю всего этого.
С меня хватит.
Я готова к завтрашнему дню.
Готова начать все заново.
Стану воздушным шаром, как поется в песне.
Через несколько минут после нашего грандиозного финала я пьяно обнимаю своих подруг на прощание.
— Не забывай звонить нам! — кричат они, когда я сажусь в такси.
— Не забуду, — отвечаю я, закрывая окно и поворачиваясь, чтобы помахать на прощание, пока такси отъезжает.
Привалившись к двери, я осознаю реальность. Меньше чем через двадцать четыре часа я полечу на самолете в округ Ориндж.
Не могу в это поверить.
Я действительно сделаю это.
Новый старт.
Новая жизнь.
Новая я.
Калифорния, я еду.
  
Глава 2. Прими позу
 
Камден
Искушение — это нечто большее, чем склонность к греху.
Это уговаривание, манипулирование, побуждение, причем повсюду. Бывают моменты, когда я отказываю себе в этом. Временами я поддаюсь, становлюсь его жертвой. Иногда я ищу его. Черт, бывает и такое, что искушение мне просто нужно, чтобы почувствовать себя живым.
 
Однако в этот раз все по-другому. Из-за него. И хотя я знаю, что не должен следовать за искушением, я ловлю себя на том, что гоняюсь за ним. Искушение слишком велико, чтобы устоять. Я иду, куда бы он ни направил меня, без вопросов, но, как всегда, когда открывается одна дверь, открывается и другая, и еще одна, и еще одна.
Бесконечные двери без ответов.
Никогда не закрываются.
Я, бл*дь, не могу этого вынести.
Когда распахивается очередная дверь, мне хочется захлопнуть ее и запереть на миллион ключей, но на этот раз это не сон.
Это ощущение реально.
Поток ледяной воды, попадающий мне на лицо, пробуждает меня от кошмара, от которого я, кажется, никогда не смогу избавиться.
Моргая, я открываю глаза и заслоняюсь от солнечного света рукой.
— Какого хрена, Амелия?
Моя младшая сестра стоит надо мной с ухмылкой на лице и открытой бутылкой воды в руке.
— Я думала, ты уезжаешь сегодня днем?
Быстро принимая сидячее положение на ее маленьком диванчике, я оглядываюсь в поисках своего телефона.
— Так и есть. Который сейчас час?
— Время твоего вылета давно прошло, братишка. Похоже, ты остаешься.
— Почему ты меня не разбудила?
Бросив свой рюкзак на пол, она переводит взгляд на меня.
— Я не твой личный будильник. У меня были выпускные экзамены, помнишь? Я только что вернулась домой.
Понимая, что облажался, я расслабляюсь и решаю успеть на более поздний рейс.
— Верно. Как думаешь, ты сдала?
— Сдала, как всегда. Похоже, в конце месяца я получу степень магистра делового администрирования.
Ненавидя, что она делает то, что на самом деле не хочет, то, чего требует наш отец, я бросаю на нее сочувственный взгляд и говорю единственное, что могу.
— Это здорово.
Взгляд, который она бросает на меня, предупреждает, что надвигаются неприятности, и, прежде чем я успеваю остановить ее, она выливает остатки воды мне на голову.
Я вытираю капли с лица, а затем свирепо смотрю на нее.
— Серьезно, Амелия, когда ты собираешься повзрослеть?
Пожав плечами, она подходит к столу, чтобы взять свою камеру, а затем возится с настройками.
— Ты меня об этом спрашиваешь? Разве это не ты ввалился сюда в стельку пьяный прошлой ночью?
Моя раскалывающаяся голова — единственное напоминание, которое мне нужно о вчерашней пьянке. Наклонив голову, я почесываю заднюю часть шеи.
— Насчет этого. Прости, если я тебя разбудил.
Камера, направленная в мою сторону, — это то, к чему я привык, когда нахожусь в компании своей сестры.
Щелк. Щелк. Щелк.
Если это ужасное предчувствие, которое у меня есть, окажется правдой, если она действительно пойдет работать к моему отцу в «Уотерс Групп», она попрощается со своей страстью к фотографии. Хотя, кто знает, может быть, она передумает работать на него. А он мог бы просто снять ее со своего крючка, хотя и не хочет делать этого из-за меня и моего брата. Тот факт, что я осматриваю ее милую однокомнатную квартиру в Виллидж, за которую платит мой отец, хотя он ненавидит, что она здесь живет, это начало того, что Амелия стала той, кем она хочет быть, а не той, кем он хочет ее видеть.
По словам нашего отца, она должна была жить в Морнингсайд-Хайтс, потому что там гораздо безопаснее, и, в конце концов, именно там жил он, где прежде жил его отец и где жили мы с братом, когда учились в Колумбийской школе бизнеса.
Как и все Уотерс с начала времен.
Все же я горжусь своей сестрой за то, что она противостоит отцу и живет там, где хочет она, а не там, где хочет он, чтобы она жила, и не так, как ему удобно.
Я поднимаю руку вверх.