Кома. Выжившие (СИ)
Примерно через час, с севера по тракту подошли две БМП-2 и БТР-80. Встали на плацу. Рядом с развёрнутой в боевое положение гаубицей Д-30. Весело, господа. Рассматривая территорию воинской части, засёк пулемётные точки. Юрий всё мне верно указал на схеме. Значит не соврал. Хотя пока что, это ничего не доказывало. Дальнейшее наблюдение не выявило признаков готовящейся засады. В девятом часу вечера вернулся к «Тигру», естественно напоролся на возмущённый взгляд девушки.
— Вы что издеваетесь на до мной? — Зашипела мадемуазель. — Сижу тут одна как дура!
— Надо было оставаться дома. — Посмотрел на ней ухмыляясь. Ольга хотела что-то ответить, но промолчала. Только недовольно пыхтела. Заставил её надеть «лешего». Потом отрезал от второго костюма кусок и обернул им её винтовку. Закрепил вязочками. На её недоумённый взгляд ответил:
— Оружие тоже надо маскировать, поняла? Когда вернёмся домой, сошьёшь из этого маскировочный чехол для винтовки. — Она кивнула. Установил ей ночной прицел. Так же установил ночник на АК-12. Переоделся сам в камуфляж «Ночь». Взял с собой четыре гранаты. Две РГДшки и две Ф-1. Надел так же бронежилет. Шапочку-маску распрямлять не стал, закатав её на макушку. АК-12 закинул себе за спину. «Глок» в кобуре с уже с глушителем. Винторез в руках. Всё, я был готов. Отвёл Ольгу к месту, где наметил её лёжку. Сменил Стаса. За моё отсутствие в Халтурино ничего не происходило. Стас ушел к бронемашине, переодеваться.
— Оль, лежишь здесь, туда не суёшься ни в коем случае, поняла?
— Да, поняла.
— Чтобы не случилось, понимаешь? И если у нас со Стасом что-то пойдёт не так, ты отваливаешь. Садишься в броневик и уходишь домой. И это не обсуждается. Я тебя очень прошу. Не проявляй самодеятельности. Это может мне только осложнить всё.
— Да, Марк, я поняла. Не беспокойся.
— Ещё, если Юрий и остальные вояки точно с нами, то они повяжут на правую руку, чуть выше локтя белую повязку. Увидишь такого, не стреляй в него.
— Хорошо. Белая повязка на правой руке, чуть выше локтя. Я поняла.
— Отлично.
— А что теперь, Марк?
— Будем ждать. Скоро уже сумерки опускаться будут.
Вернулся Стас. Как и я он был уже в чёрном камуфляже, в броннике. Лежали, наблюдали за воинской частью.
— Стас, пулемётные точки запомнил где? — спросил напарника.
— Запомнил.
— Если вояки с нами, то две точки они возьмут на себя и прикроют нас из них. Какие, пока не знаю. Остальные гнёзда будем устранять на глушняк. Гранату туда и всё. Есть там кто или нет. Но это уже в конце, когда по пойдёт музыка и гром фанфар.
Опускались сумерки. От возвышенностей и деревьев тени стали удлиняться и всё больше темнеть. В начале одиннадцатого выдвинулись со Стасом к самой части. За час до этого, связались с базой и дали команду на выезд техники.
Подобрались к забору в месте, где его закрывал торец здания казармы. На самом торце окон не было. Это хорошо. Тем более от самого здания на забор в этом месте падала тень. Сумерки уже совсем сгустились. Почти ночь. Месяц блестел в окружении звезд. Луна шла на убыль. Стас подставил спину. Я заскочил на него и залез на стену. Пригнулся и протянул ему руку. Стас с моей помощью ухватился на верх бетонной плиты забора. Ещё несколько мгновений и мы уже внутри части. За время наблюдения засекли, где стоят «часовые», если так их можно было назвать. Было их немного. Даже несмотря на то, что уже третий раз бандосы получили по физиономии, они так и не озаботились нормальной караульной службой. Похоже, здесь у себя в берлоге они никого не опасались. А зря. Это играло нам на руку. Переключился на частоту, по которому должны были связаться с нами вояки. В наушниках гарнитуры зашипело, потом услышал голос Юрия.
— Марк, приём. Вы здесь?
— Здесь.
— Слава богу. Видели, они пригнали две БМП и БТР?
— Видели. Где Кольцо?
— В гарнизонной бане. Со своими ближниками. Шалман у них там сейчас в полный рост. Братанов своих дохлых поминают, да девчонок пользуют. Суки.
— Понятно. Что с пулемётными точками?
— Две мы контролируем. В одной сейчас никого нет. И только в четвёртой парочка сидит, водку жрут.
— Это в какой?
— Казарма возле забора. На третьем этаже, четвертое окно справа. Смотрит в сторону тракта.
— Понял тебя. В казарме кто ещё находится?
— Рабочие.
— Рабы?
— Можно и так сказать.
— Убрать эту парочку сможете?
— Постараемся.
— Только без шума.
— Я понимаю.
— Мы тоже начинаем работать. Юрий, наденьте себе на правую руку белую ленточку, чуть выше локтя. Так мы вас опознаем в темноте.
— Сейчас сделаем.
Посмотрел на Стаса.
— Ну что, начали?
Он кивнул. В этот момент услышали разговор двоих мужчин. Они подошли к углу казармы.
— Я смотрю ты эту, как её, Светку, постоянно трахаешь. Что по приколу баба?
— По приколу. Эта сучка у нас в школе такая цыпа была. Прямо недотрога, на всех с высока смотрела.
— Ну да. — Смех двоих. — Только сдаётся мне ты её не впечатляешь. Смотрит на тебя с ненавистью. Смотри как бы тебе в брюхо что-нибудь не воткнула.
— Не воткнёт. А хочешь мы её вдвоём отдерём? Пора ей становится шлюхой.
— Да не вопрос. Давай. А они тут и так уже все шлюхи. — Опять гогот.
— Не все. У вояк баб не трогают. А там у этого, Юрика, две дочки. Я бы им вдул.
— Подожди, скоро вдуешь. Меня тоже этот хрен напрягает. Подрежем его и всё. Никуда его телочки не денутся.
Я посмотрел на Стаса, он кивнул. Скользнули к углу. Я выглянул Два урода стояли и курили в пяти метрах от нас. У обоих были АК-74. Приклад винтореза упёрся в плечо.
— На раз-два. Мой левый, твой правый. — прошептал Стасу. Тот кивнул. — Раз-два!
Шаг вперёд. «Пуф» — сдвоено и чуть слышно кашлянули обе винтовки. Два тело упали на асфальт. Вокруг никого. В темпе подбежали к ним и схватив за руки, оттащили трупы за угол. Минус два у тебя Кольцо. Увидели, как ко входу в казарму подошли двое. У них на правых руках были белые ленточки. А вот и наши вояки. Они зашли в казарму. Дальше кто-то включил блатной шансон. Парочка пьяных мужских голосов стала подпевать певцу. К ним присоединился женский пьяный голос. Перебежали к следующей казарме. Музыка и голоса слышались из открытого окна на втором этаже. Здесь тоже пьянка. Уроды совсем берега потеряли. Самоуверенные. Рядом стояло двухэтажное здание. На его крыше должен был быть наблюдатель. Там у него даже кресло стояло и имелся ручной пулемёт. Разглядывал в ночной прицел. Никого не увидел. Где эта тварь? Неужели свалил? Весело! Страхуя друг друга, приблизились к зданию. Заскочили внутрь. Здесь была тишина. Прошли первый этаж. Никого. Стали проверять второй. Почувствовал вонь выгребной ямы. Твою мать. Они что, тут прямо гадят? В толчок сходить не могут? Неожиданно открылась дверь одной комнаты, оттуда вышел наблюдатель, застёгивая штаны. «Пуф» — отработал винторез. Бандос грохнулся на пол с дыркой в голове. Штаны так и не успел застегнуть.
— Марк, приём. Это Юрий.
— Слушаю. Пулемётную точку в казарме зачистили.
— Отлично. Вторую, где никого нет, пулемёт временно можете сделать не боеспособным?
— Да, сделаем.
— Давайте.
Пробежали весь второй этаж. Залез на крышу, глянул на пост. Никого не было. Только ручной пулемёт стоял на сошках, задрав ствол чуть вверх. На корточках подобрался к нему и вытащил у РПК-74 газовый поршень, сняв крышку ствольной коробки. Поршень бросил на втором этаже.
Убрали ещё двух наблюдателей. Хотя какие они наблюдатели. Один спал. Его по тихому пристрелили и там же оставили. А вот второго!.. Когда тихо взобрались на площадку, то увидели прикольную картинку. Часовой занимался любовью с какой-то девицей. Он лежал на спине, она скакала на нём.
— Пашенька, ты меня любишь? — Со стоном спросила мамзель.
— Конечно люблю! — Ответил ей герой любовник удерживая партнёршу за ягодицы и помогая ей насаживаться на его «нефритовый стержень».