Другая принцесса Лея: Другая Земля (СИ)

***
Дорога к школе вела в стороне от основной трассы. Они миновали коттеджный посёлок, частный вертолётный аэродром, нескончаемые поля, лесопосадки. Потом перед ними резко вырос забор. Ворота сработали на открывание, когда Раёк что-то активировал на руле.
Они долго катили по отличной трассе, а по обе стороны убегали вдаль молодые сосенки. Только Люк заметил, что эти сосенки вряд ли такие невинные. Наверняка и ловушки и камеры слежения и ещё какая-нибудь военная хитрость, препятствующая въезду на территорию без разрешения. 
Когда джип свернул с основной трассы и покатил по лесной просеке, Люк решил, что они сокращают путь, но Раёк сказал вслух, что дальше выход на военный полигон, а этот путь к школе, на что Люк смекнул, что военный читает его мысли. К сожалению Люк так не умел.
Сама школа была похожа на ангар, через который они въезжали. Внушительный истребитель стоял ровно посередине широкой площадки.
— Теперь ты Егор Кузьмин, а я Глеб Самойлов. Будь внимателен в словах и в действиях, — напутствовал Раёк, останавливаясь посредине ангара.
— Да, — сухо кивнул Люк.
— Не подведи сестру, — Раёк бросил фразу сознательно.
Татуинец на него сверкнул недобрым взглядом. Однако все было сделано намеренно. Не нужно было располагать к себе мальчишку. Перед ними стояли слишком сложные задачи.
  
Часть 7. Глава 3. Общий сбор
 
Гален 
Силы в руках особой не было. Марек едва не сорвал спину, чтобы поднять вес, который он выжимал обычно в спортивном зале.
— Полегче, кадет, — подскочил инструктор, вовремя подхватывая штангу из рук хрупкой девушки. Кашииканец непроизвольно поддал под дых в ответ советчика, но секундой позже извинился.
Сегодня его руки ещё ныли от тяжестей. Медсестра перетянула запястья и строго настрого запретила издеваться над своим телом и тягать несоразмерно тяжелые вещи, даже если есть уверенность, что всё получится.
— Не экспериментируй, — строго сказала та, занося в карту кадета очередную пометку.
— Хорошо.
Можно подумать, Марек её слышал. Пока его наставляли, он уже мысленно в уме прикидывал, чем займётся дальше и куда кинет свои силы. Ему удавался бег. Он был быстрым пловцом, гимнастом. Он пробовал новые дисциплины снова и снова, как будто сам себя наказывал за то, что оказался здесь. Так думало его окружение. Но на деле, он лишь укреплял силы, тренировал мышцы, закалял тело для будущих заданий. Всё, что не касалось способностей, выходивших за пределы понимания обычных людей, на что способен любой человек в ходе долгих изнуряющих тренировок. Марек просто не позволял телу лениться. За короткие два месяца, когда он немного стал понимать физиологию своего тела и некоторые особенности, выпестовал утончённую талию, крепкие икры, появились бицепсы на руках. Марек отжимался на кулаках. Конечно, при этом появлялись ссадины на теле, где-то сбитые костяшки на пальцах, как сейчас и растяжка запястий, как вчера. Но Гален не позволял себе отступать, терпел временную боль. Ведь это тело могло принести ответы, должно было стать орудием, ставку на Соню сделали давно — её имя заняло первое место в международных списках одарённых. А коли так, то на неё должен обратить внимание тот таинственный голос из браслета Соколова.
Знали только друзья, что Марек не давал Соне просыпаться, что в последние три визита Соколова в школу, с ним говорила не Соня. Но общий план требовал жертв. И жертвой этой была землянка. 
Когда прибыл Люк, Марек его почувствовал сразу, едва тот оказался в пределах военного полигона. Мальчишка выглядел несколько взъерошено. Кашииканец сразу смекнул, что они с Раёком о чем-то не договорились. Но мысли Люка сказали всё за себя. Надо было преподать пацану науку блокировки собственных инакомыслий, иначе его бы в школе в первый день лабораторной крысой определили.
Разговор вышел спонтанным и грубым.
Марек вошел следом за Люком в его комнату, когда провожатый отдал новобранцу ключ-карту.
— Слушай сюда, малец, — влепив пломбу в косяк, сказал Марек, ударяя по замку двери. Полотно закрылось. 
 
— Марек? — Люк только предположил.
— Здесь везде камеры и прослушка. Это специальная трёхминутная блокировка, при которой мы можем открыто говорить. Ты палишь свои мысли всем. 
— Я не… что? — Люк смерил девчонку надменным взглядом. Да они одного с ней роста, только что-то во взгляде было цепкое и опасное. Люк предпочел держать дистанцию.
— Эта школа для одарённых. Не знаю, говорил ли тебе Раёк, чтобы ты свои мысли в узде держал. Хоть владеешь такой техникой, пацан? Спалишь нас, я тебя урою.
— Я не… они тоже читают мысли?
Марек воздел руки к потолку, картинно вздыхая.
— О Сила, о ситхи…, — и сделал обманное движение, якобы в желании ударить Люка в живот. Пока Скайуокер принимал оборону, на его запястье уже защелкнули браслет.
— Что ты на меня нацепил? — взвизгнул татуинец, силясь стянуть с себя серебристый жгут.
— Дурак. Он блокирует твои мысли. Да. Ты для всех Егор. Тёплый приём устроен не будет. У нас на кону другие задачи. 
— Я должен увидеть Лею.
— Ты должен стать равным Соне, то есть мне. Стать в доску своим. Доказать свою верность.
— Тебе? — фыркнул Люк.
— Им, дурак. Мне доказывать ничего не надо. Я тебя знаю, как облупленного. Но если хочешь вернуться домой, должен пахать как лошадь. Знаешь что такое лошадь?
— Знаю.
Люк мерил собеседницу колючим взглядом. То, каким был Марек, он помнил из другой жизни. Ещё и Раёк предупредил, что сейчас кашииканец бывает не в себе. Всё равно, что добровольно кормить с руки ранкора, если решишь подразнить.
— Вот и славно.
Марек обернулся на пломбу, взорвавшуюся и облетевшую пеплом на пол.
— Там метла, там урна, — указал Гален рукой по углам, — Приберись, кадет. Здесь нерях не любят.
И вышел. Люк злился на незваного гостя не долго, но пепел с пола всё-таки подмёл.
Люк 
Генерал снова прибыл в школу. На сей раз, чтобы проверить личность новичка. В рапорте у Самойлова были хорошие пометки. Хотелось проверить претендента на деле. 
Люк стоял в коридоре, в ожидании приглашения. Весь военный состав вместе с Соколовым уже был на тренировочном полигоне, где обычно проходили занятия по стрельбе. 
Татуинец понимал, что ему нужно показать свои способности, и он же сомневался в правильности своих действий. Но особые обстоятельства толкали его вперёд: он был обязан встретиться с сестрой, а сделать такое можно лишь показав генералу свои блестящие результаты. 
За час до экзамена Люк мельком увидел Лею…, точнее её тень, её самой уже не существовало — Лея была растворена в глубокой печали, заточенная душой в тело ретривера. У него на тот момент чуть колени не подогнулись. Он готовил себя к подобному, но и представить не мог, насколько сильно на него эта картина произведёт впечатление. Если бы не стоявший рядом Самойлов, который стиснул на плече парня руку, чтобы тот не ринулся навстречу, то могло бы произойти что угодно.
Раскрывать себя было опасно и рано.
Генерал прибыл в школу с собакой. Лея шла понурая, можно сказать, не шла, а тащилась следом на максимально длинном поводке за Соколовым. Тот постоянно подтягивал собаку, потом увещевал ласково, что вот уже скоро Соня выйдет, но равнодушие золотинки было очевидным. Наконец, Соколову надоело, и он жестко подтянул к себе собаку, намотав поводок на кулак, принудил идти рядом. Люк как раз и видел эту сцену.
— Будешь упорствовать, усыплю к чёртовой матери, — шикнул он на собаку. Но его отвлекли подчинённые, которые приветствовали начальника. Кто-то забирал пса, Соколову подносили документы. Всё происходило в небольшой спешке. Люка отозвали переодеваться.
Артём протянул парню шлем. Скайуокер, в форме, наподобие пейнтбольной, стоял у входа, с учебным карабином на плече. Его абстрактные противники были простыми болванками, реагирующими на излучатель оружия, но дело было не в этом. Здесь был подстроен какой-то сюрприз и Люк предчувствовал это.