Безрассудный (ЛП)

Я окинул взглядом подсобку: Кира густо покраснела, Дженни была бледной, как привидение, а Эван с отвращением качал головой. Мои глаза сфокусировались на Кире.
− Ты сделала выбор, помнишь? Денни. Мы покончили со всем, что было. Ты не питаешь ко мне никаких чувств. Ты не захотела быть со мной, но теперь не хочешь, чтобы со мной был вообще кто-либо, − разъяренный и опустошенный, я покачал головой. — Тебе этого надо? Чтобы я был один-одинешенек?
Мой голос сорвался в самом конце вопроса. Я так устала от одиночества. Лицо Киры пылало от гнева. Я был уверен, если это было бы возможно, то из ее ушей повалил бы пар.
− Я никогда этого не говорила. Я сказала, что, если у тебя кто-то появится, я пойму… Но, Господи, Келлан, Эван же прав — сбавь обороты!
После этих слов Киры повисло молчание. Эван и Дженни пристально глядели на меня, принимая ее сторону, поэтому я просто смотрел прямо на них.
После минуты молчания и игры в гляделки, Кира пожала плечами и сказала:
− Ты хочешь обидеть меня? Пытаешься доказать что-то?
Раздраженный тем, что на самом деле в этом была доля правды, я посмотрел на Киру.
− Тебе?.. Нет… Ничего!
Может, и правда пытаюсь.
Когда я отошел от Дженни, Кира налетела на нее. Дженни пришлось держать ее обеими руками за плечи, чтобы не подпустить ко мне.
− Значит, ты не нарочно меня оскорбляешь?
− Нет.
Возможно. Я уже ничего не понимаю.
− А как насчет моей сестры? − зарычала она.
− Господи, только не начинай снова. − застонав, я закатил глаза.
Я не хотел повторения нашей ругани под дождем, но, похоже, именно к этому мы и движемся.
Кира так сильно толкнула Дженни, что Эван сделал шаг вперед, чтобы помочь девушке. Но Дженни взглянула в его сторону и покачала головой, так что Эван отступил и позволил ей справиться самой.
− Да! Начинаю! Снова! Ты обещал! — взвыла Кира, тыча в меня пальцем.
Гнев заполнил меня до краев. Она не имела права говорить что-либо о том, с кем я спал… Даже если я этого не делал.
− Значит, я соврал, Кира, что тут непонятного? Со мной такое случается, ксли ты не заметила! − я в отчаянии взмахнул руками. − И что такого? Она хотела меня, а ты − нет. Какое тебе дело, если я…
− Потому что ты мой! — бездумно выкрикнула она.
Кровь отхлынула от моего лица и собралась где-то в желудке, где она кипела и взбивалась во что-то темное и яростное. Когда бушующий огонь вернулся ко мне, слова полились сами по себе.
− Нет, не твой! В ЭТОМ ВСЕ ГРЕБАНОЕ ДЕЛО!
Дженни отругала меня, и я сердито сверкнул глазами. Я был не в настроении для того, чтобы мне делали замечания. Не в настроении для всего этого дерьма.
Кира мой напор не испугал. Наоборот, она все также раздражающе дразнила меня, растягивая нашу ругань. Может, ей это нравилось?
− Так вот почему ты это сделал? Поэтому переспал с ней, сукин ты сын? Хотел доказать?
Она так разозлилась, что голос ее сорвался. Я открыл рот, но Дженни опередила меня.
− Он этого не делал, Кира.
Обратив свою ярость на нее, я огрызнулся:
− Дженни!”
Гнев Киры начал рассеиваться, она была совершенно растеряна.
− Что? − спросила она у Дженни.
Увидев, что Кира успокоилась, Дженни убрала руки с ее плеч.
− Это не Келлан спал с ней.
Я сделал шаг в сторону Дженни, и Эван тоже. Зная, что Эван чувствовал к ней, я отступил. Он пока держался в стороне, но если я начну наезжать на Дженни, Эван будет ее защищать. И мне не хотелось, чтобы он применял силу. Достаточно было пощечин от Киры.
− Это тебя не касается, Дженни, не лезь!
− Теперь касается! − раздраженно глядя на меня, сказала Дженни. — Келлан, зачем ты ей врешь? Скажи правду! Хоть раз скажи ей правду.
Я знал, что Дженни знает об Анне с Гриффином. Гриффин постоянно пересказывал эту историю. Честно говоря, удивительно, что Кира еще не слышала ее. Может, мне стоило рассказать Кире, что случилось тогда, но это было единственное оружие, которое у меня осталось против нее, и я не хотел терять его. Я не мог говорить, мой рот оставался закрытым, а челюсть сжатой.
Эвану и Дженни это не понравилось. Кире тоже.
− Пожалуйста, скажите же мне хоть что-то! — сквозь зубы прошипела она.
Дженни снова посмотрела на Киру, и прежде, чем она заговорила, я понял, что спектакль окончен.
− Ты вообще слушаешь, что говорит Гриффин?
Обезумев от того, что моя ложь рушится, я пробормотал:
− Нет, она его сторонится, как огня. На то и был расчёт.
Киры в замешательстве поморщилась так, будто не могла сложить два и два.
− Погодите… Гриффин? Сестра спала с Гриффином?
Она сказала это так, словно не могла поверить, что кто-то вообще согласится спать с Гриффином, не говоря уже о ее сестре.
Кивнув, Дженни закатила глаза.
− Кира, он только об этом и твердит. Поет на каждом углу — «лучшая дырка в моей жизни!» − сказала Дженни, скривившись от отвращения и даже высунув язык.
Меня бесит, что Дженни вдается в такие подробности, бесит, что я вернулся сюда, бесит моя жизнь.
− Ну хватит Дженни, − рявкнул я.
Пораженная внезапным открытием, Кира обменялась взглядами с Эваном и Дженни, затем посмотрела на меня.
− Ты мне соврал? − прошептала она.
− Ты так подумала, − с наигранной небрежностью пожал плечами я. − Я просто не стал разубеждать.
Выражение ее лица омрачилось.
− Ты мне соврал!
− Сказано же тебе: со мной случается!
− Но зачем? − не сдавалась она.
Это был справедливый вопрос, на который я не мог ответить. Я больше не мог даже смотреть на нее из страха, что она видит меня насквозь.
− Ответь ей, Келлан, − услышал я голос Дженни.
Я взглянул на нее, стоящую между нами, и она подняла бровь в ожидании. Нахмурившись, я молчал. Как я мог ей об этом рассказать? Как я мог вообще о чем-либо ей рассказывать? Заговорить — значит открыть ей свое сердце. А открыть сердце — значит признаться во всем… Но она уже причинила мне столько боли. Еще одна рана просто убьет меня.
Мягкий голос Киры нарушил тишину.
− Эта стычка в машине в дождь… Все началось потому, что я рассвирепела на вас с Анной. Зачем ты позволял мне думать…
−А почему ты сразу предполагаешь… − перебил я.
Кира думала только худшее обо мне с самого приезда Анны. Она не оставила ни малейшего шанса на то, что я буду верен ей. Не то чтобы у меня были какие-то обязательства. Она-то определенно не была мне верна. Или Денни.
− Она мне сама сказала. Ну, это прозвучало так, будто… − ее голос задрожал, и она закрыла глаза. Когда Кира снова посмотрела на меня, ее взгляд смягчился, в нем читалась вина. − Прости, что я так подумала… Но почему ты так долго не говорил правду?
Ее лицо, ее голос… Они растопили мое сердце. Я любил ее, даже сейчас, и я должен все ей объяснить. Надеясь, что будет не слишком больно, я признался в своем грехе.
− Хотел, чтобы ты страдала…
− Почему? − прошептала она, шагнув ко мне.
Видя, что буря улеглась, Дженни не остановила ее, не попыталась удержать нас поодаль друг от друга.
Вопрос Киры попал прямо в яблочко, моя душа будто раскололась на части. Потому что я люблю тебя, но ты не любишь меня. Не найдя подходящих слов, я отвернулся от нее. Мягкая ладонь коснулась моей щеки, и я закрыл глаза, почувствовав тепло и нежность. Прошло так много времени с тех пор, как она прикасалась ко мне.
− Почему, Келлан? — повторила она.
С закрытыми глазами подыскать слова оказалось чуть легче.
− Потому что ты тоже заставляла меня страдать… Много-много раз. Я хотел отомстить.
Открыв глаза, я почувствовал, как стена между нами рушится. Я вдруг разом ощутил всю ту боль, которую испытывал до этого. Я так скучал по Кире. Видеть ее, но не иметь возможности касаться, обнимать, любить ее… Это убивало меня. Кира была шрамом на моем сердце, который никогда не заживет окончательно, как бы я ни пытался прикрыть его пластырем в виде случайных встреч. Мои жалкие попытки насолить ей только вскрывали рану снова и снова. Не знаю, хорошо это или плохо, но она всегда будет частью меня.