Безрассудный (ЛП)

— Кира… — ее имя звучало так нежно, и мне понадобилось время, чтобы собраться. Когда она посмотрела на меня, я продолжил: — Да, я такой. Пока ты не появилась… Это я. — Я был таким когда-то, но теперь я другой… Потому что люблю тебя. Но мне нельзя говорить тебе об этом, так что я не стану это делать. Я указал наверх, на Денни, на мужчину, с которым она должна быть. — А ты — вон там. Вот как должно быть…
Меня одолело желание обнять ее, и я сделал шаг вперед. Но затем остановился. Если я сдамся сейчас, если прикоснусь к ней, мы вернемся в этот порочный круг боли, из-за которого в первую очередь мы там, где мы сейчас. Нет, нужно держать дистанцию. Нужно подняться наверх и оставить ее в покое. Никому не будет лучше от продления этой пытки.
Я развернулся, направляясь к выходу, но замер в дверях.
— Спокойной ночи, Кира, — прошептал я и ушел, прежде чем она успела ответить. Говорить больше не о чем. В мгновение ока я вернулся к двум девушкам, ожидающим в моей комнате, и пообещал себе, что сегодня я не произнесу имя Киры. По крайней мере, не вслух.
  
Глава 24. Боль в студию
 
Дни, ночи, а иногда и раннее утро были чередой случайных встреч. Даже для меня это был перебор. Так я пытался перестать думать о Кире, но она по-прежнему была единственной, кто занимал мои мысли. Всякий раз, когда я был с девушкой, я думал о ней. Я занимался любовью с Кирой снова и снова, и снова, меняя десятки тел, но прокручивая в голове один и тот же сценарий. Не кто-то безликий, а Кира проводит по мне руками, покрывает поцелуями мое тело, умоляет взять ее.
В то время как миражи Киры становились все более реальными в моем сознании, настоящая Кира становилась все сильнее отдалялась. Каждый раз, когда я встречал ее после своего очередного свидания, ее взгляд буквально прожигал во мне дыру. Словно она догадывалась, что я представляю, как занимаюсь любовью с ней, а не с кем-то случайным. Но она не могла знать, я был осторожен и ничем себя не выдавал. Я не мог никому рассказать, что со мной происходит. Никто не поймет.
Друзья чувствовали, что что-то происходит, но я всегда отмахивался от их расспросов шутками и умело менял тему. Немало удивив меня, даже Денни спросил про напряжение в доме. Ну, косвенно поинтересовался. Однажды вечером, когда Кира была на работе, а я собирался в бар, он остановил меня.
− Келлан, подожди.
Поправляя куртку, я оглянулся на него. Казалось, что он чувствует себя неудобно, беспокойно. Неужели она рассказала ему о нас? Почесывая голову, он произнес:
− Во-первых, я не против, что бы ты здесь ни делал. Это твой дом.
Я сощурился, не понимая, к чему он ведет. Денни вздохнул и, избегая смотреть мне в глаза, продолжил:
− Просто… Здесь стало немного шумно, и… Кира спросила, могу ли я… В общем я сказал ей, что это не мой дом, чтобы говорить с тобой об этом, и что ты можешь делать все, что хочешь, с кем бы ты… − он остановился и поднял руки вверх. — Знаешь, что, я просто заткнусь прямо сейчас. Это твой дом, приятель. Ты можешь делать все, что хочешь. Мы оба очень ценим, что ты разрешил нам жить здесь. Спасибо. Это для нас это очень много значит.
С улыбкой на губах он хлопнул меня по плечу, затем повернулся и ушел. Все, что я мог делать, это смотреть на его удаляющийся силуэт. Я был в шоке. О чем его Кира попросила?! Поговорить со мной о моих свиданиях? Я знал, что она рассержена, но неужели рассержена настолько, что втянула в это Денни? Потому что у нее не было никакого права злиться. Никакого.
Несколько дней спустя я попытался обсудить это с ней.
Я вежливо поздоровался, когда она как обычно спустилась выпить кофе с утра. Но она меня полностью проигнорировала.
− Кира?
Всё еще делая вид, что меня не существует, Кира схватила чашку и начала наливать кофе. Что ж, думаю, мы вернулись на ту детсадовскую стадию, когда оба творили глупости.
− Ты злишься на меня?
Боже, она была такой милой, когда упрямилась.
− Нет, − сверкнув взглядом, ответила она.
− Прекрасно, потому что не за что.
Я делаю это ради тебя. Чтобы тебе было легче отпустить это… Наваждение, которым я для тебя являюсь.
− Вот я и не злюсь, − ее недовольный дерзкий тон пробирал до костей. — С какой стати?
Неужели она ничего не понимает? Неужели не помнит, как все изменилось между нами? Насколько все стало невыносимым? Или нужно было снова назвать ее шлюхой, чтобы она вспомнила, почему мы больше не можем быть вместе?
− Мы оба покончили с прошлым, когда все стало выходить из-под контроля.
Все слишком сильно вышло из-под контроля.
− Я знаю. Я там была.
Ее голос был чистым льдом. Независимо от того, что Кира сейчас говорила, в душе она была чудовищно зла на меня. За что? За что, что я пытаюсь жить дальше? Как она может винить меня за это?
− Я делаю только то, о чем ты просила. Ты же хотела быть в курсе, если я буду с кем-то встречаться.
Ты выбрала другого, так что я нашел способ бороться с болью. Но это тебя тоже не устраивает, да?
− Я не хотела никаких секретов друг от друга, да, но я не хотела этого лицезреть!
Так она хотела, чтобы я прятался? Хотела, чтобы я воплощал свои фантазии где-то подальше отсюда, чтобы ее идеальные отношения не страдали от моего кутежа. Хотела, чтобы всё было так, как она пожелает. Нет, не будет никаких компромиссов. Никакого сострадания. Она жила здесь с ним, и я просто должен терпеть и принимать это, но сама она не могла справиться с обратным? Это эгоистичный бред.
− А где же мне?.. Я вынужден это видеть, слышать. Ты тоже не тихоня. По-твоему, мне приятно? Было приятно когда-нибудь?
Я люблю тебя, и мне постоянно приходится слышать, как ты развлекаешься с другим. Закончив на этом разговор, я встал.
− Я стараюсь и все понимаю. И тебе не помешало бы.
Разговор с Кирой окончательно испортил мне настроение. Если мне приходилось слушать как мой лучший друг трахает единственную девушку, которую я когда-либо любил, то Кира могла бы смириться с моим небольшим бессмысленным загулом. Потому что в итоге все эти беспорядочные связи были бессмысленными. Пустыми. Но хотя бы на мгновение притупляющими боль. А что мне еще оставалось?
Я катался по городу, после того как Кира уехала на учебу. Теперь она ездила на автобусе, как и в прежние времена, когда мы были в разладе. Я не знал куда ехать, куда себя девать, но нужно было чем-то заняться, чтобы не сдохнуть от тоски. В итоге я поехал в продуктовый, взял шесть упаковок пива и пачку презервативов. В последнее время они кончались с космической скоростью.
Симпатичная блондинка на кассе узнала меня и завела разговор о группе. Могла бы прямо сказать, что заинтересована во мне, а не прикрываться интересом к группе. В итоге я упомянул, что работаю над новым материалом, девушка захотела «взглянуть на все, что ты захочешь мне показать». Ее взгляд упал на мои штаны, и я понял, что мы говорим уже не о музыке.
− Поехали ко мне, я все покажу, − с очаровательной улыбкой сказал я.
Ты увидишь мое тело, но никогда не увидишь настоящего меня
Она, конечно, согласилась, и вскоре мы уже были в моей комнате. Девушка захлопнула дверь, пока я включал какую-то музыку.
− Вау, спальня Келлана Кайла! − пропищала, оглядывая комнату. − Здесь здорово. Уютненько.
Ее взгляд остановился на мне. Я подумывал сказать, что она может звать меня просто Келланом, а не полным именем, но мне не хотелось много болтать. Мне вообще не хотелось разговаривать.
Найдя покой в мягкой музыке, я потянулся к ней. Пока мы танцевали, я смотрел через ее плечо и в моих фантазиях вместо нее была Кира. Нам так хорошо вместе, Кира.
Она поцеловала меня, и, прикрыв глаза, я утонул в своих мечтах. Кира… Да, целуй меня.
Поцелуи с Кирой в моей голове заставили меня желать большего. К тому времени, как блондинка расстегнула мои джинсы, я уже был более чем готов.
− Господи, − пробормотала она. − Ты такой твердый.