Безрассудный (ЛП)

Я решил, что теперь это не имеет значения. Что сделано, то сделано. В любом случае, я не ожидал хэппи энда.
Я наблюдал, как она садится напротив меня, выглядят при этом очень взволнованной, словно не знала, какой от меня ждать реакции.
Я не винил ее за неуверенность. В последнее время всего было слишком много. Взлеты и падения. А прямо сейчас… Я словно онемел.
— Хей, — прошептала Кира.
— Привет, — ответил я, поставив кружку на стол. Боль от невозможности прикоснуться к ней сводила с ума. Я просто хотел держать ее пальцы, гладить их. Прошел всего день, как Кира покончила с нами, но я уже скучаю по ней. Никто из нас не произнес больше ни слова, и молчание буквально сдавливало комнату. Было похоже на то, как если бы мы оба случались от невозможности касаться друг друга. Но я, конечно, опять всё это придумал. Может, ей совсем это было не нужно, и я один здесь как страдал. Хотя Кира казалась явно напряженной.
Неожиданно она прервала тишину:
— Моя сестра приезжает завтра. Мы с Денни собираемся забрать ее из аэропорта утром.
Я моргнул, затем кивнул. Я совсем забыл о приезде ее сестры.
— О, точно.
Не желая доставлять неудобства присутствующим, я сказал:
— Я могу переночевать у Мэтта, тогда она сможет остановиться в моей комнате.
А тебе не придется мучиться от чувства вины, когда ты смотришь на меня.
— Нет, ты не должен этого делать. В этом нет необходимости. — Она замолчала и глаза ее стали еще печальнее. — Келлан, я ненавижу, как мы расстались.
Я не мог больше смотреть ей в глаза, поэтому перевел взгляд на стол.
— Да, я тоже.
— Я не хочу, чтобы между нами была эта… странность. Мы можем… Мы можем остаться друзьями? Правда, просто друзьями?
Мрачная ухмылка появилась на моих губах, я взглянул на Киру.
— Ты действительно снова начинаешь речь «давай будем друзьями»?
Она усмехнулась, и мое сердце заболело. Она была так красива, и так недосягаема.
— Да, наверное, я…
Могу я снова с ней подружиться? В любом случае, что это означает? Разве мы не были друзьями до того, как она решила, что нам не стоит общаться? Нет, мы никогда не были друзьями. Мы всегда были немного большим. А теперь любое подобие дружбы было похоронено так далеко в нашем прошлом, что не было никакого способа вернуть ее. Я не мог быть просто ее другом, когда она была всем моим миром, это слишком больно, но… Какой у меня был выбор? Я бы согласился на все, что она мне даст. Что угодно. Даже это.
Я собирался с духом, чтобы сказать ей, что стану тем, кем она захочет, но Кира прервала меня.
— Наверное, мне следует предупредить тебя о моей сестре.
Внезапная перемена в разговоре сорвала ход моих мыслей. Я пытался вспомнить, что она говорила о своей сестре несколько недель назад. Указывая на себя, я ответил:
— Я помню, парень-конфетка.
По словам Киры, ее сестра была готова съесть меня. Ну, вряд ли она могла быть хуже безбашенных фанаток в баре. Я был уверен, что смогу справиться с ней.
Кира покачала головой.
— Нет. То есть да, но это не то, о чем я подумала.
— О? — спросил я с любопытством, думая, что же еще может быть.
Отведя глаза в сторону и покраснев, как будто ей было стыдно говорить мне об этом, Кира ответила, вздохнув.
— Она очень красивая.
Ничего удивительного.
— Я не сомневался.
Кира посмотрела мне в глаза, и я тихо добавил:
— Вы же родственницы… Верно?
Она глубоко вздохнула.
— Келлан…
— Я знаю. Друзья.
Я должен был признать, что дружба, это все, что она могла мне дать. Эта мысль причиняла ужасную боль.
Глаза Киры были полны сочувствия. Она не хотела причинять мне боль, и я знал это.
— Ты все еще идешь с нами в клуб?
Почему? Ради чего?
— Ты все еще этого хочешь? — спросил я, отводя глаза.
— Да, конечно. Мы все еще друзья, Келлан, и моя сестра ожидает, что…
Понимание поразило меня, и я взглянул на Киру. Конечно. Я не мог забыть о комичности происходящего.
— Конечно, мы же не хотим, чтобы она задавала неправильные вопросы, — сказал я грубо.
Вот так это была настоящая причина, по которой Кира улаживала все со мной прямо сейчас. Не потому, что ей было плохо, что она причинила мне боль, а лишь потому, что не хотела, чтобы ее сестра что-то заподозрила. Потому что тогда ее сестра может поговорить с Денни, и это было последнее, чего хотела Кира. Я должен был догадаться. Все всегда сводится к Денни.
— Келлан…
— Я буду там, Кира.
Не беспокойся об этом. Я тоже не хочу, чтобы Денни знал.
Допив кофе, я встал. Здесь больше не о чем было говорить. Я начал уходить, но Кира резко произнесла мое имя, что заставило меня повернуться. На что она может злиться?
— Помни свое обещание, — сказала она в сердцах.
Мое обещание? Что я не буду спать с ее сестрой? Почему я вообще должен хотеть спать с девушкой, которая была никем для меня, кроме плохой замены человека, с которым я действительно хотел быть? Зачем мне мучить себя вот так? И вообще, какое это для Киры имело значение, если у нее не было ко мне никаких чувств?
Я думал о том, чтобы съязвить каким-нибудь идиотским комментарием, но у меня не было слов. Я не хотел больше выяснить отношения. Я не был уверен, хочу ли я хоть чего-то, кроме нее. Воспоминания о том, как я держал Киру в своих объятиях, нахлынули. И это совершенное ни на что не похожее чувство покоя. А теперь это всё было в прошлом. Тепло мгновенно испарилось, оставив лишь ледяной холод.
Покачав головой, я наконец ответил:
— Я ничего не забыл, Кира.
День тянулся мучительно медленно. Мы с Кирой хоть и не выясняли больше отношений, старались держаться друг от друга на расстоянии. Большую часть дня я провел в состоянии зомби, не злой и не грустный, никакой. Скорее всего это было что-то вроде защитной реакции. Я еще был не в состоянии принять реальность, поэтому пребывал в меланхолии, полностью растворившись в этом состоянии.
Ведь было трудно, чувствовать себя плохо, когда ты не чувствуешь ничего.
Мы все были у Пита, готовились к выступлению. Я мечтал, чтобы всё как можно скорее закончилось, чтобы вновь, зарывшись в одеяло, в одиночестве придаться этому меланхоличному настрою, как вдруг вечер стал намного интереснее.
Наклонившись к Мэтту Гриффин пробормотал:
— О, черт… Черт, чувак, я влюбился. Посмотри на эту задницу.
Я стоял спиной к груди и поэтому не мог видеть о ком говорит Гриффин. Мне, в общем-то, было всё равно. Он говорит так каждый день. Кира раздавала кружки с пивом и краем глаза наблюдала за мной. Я тоже смотрел на нее. Задумчиво. Я ничего не мог с собой поделать. Я не хочу расставаться. И не хочу быть просто друзьями.
Гриффин выпрямился, нацепив на лицо блаженную улыбку, в то время как длинноногая брюнетка подошла к Кире сзади и закрыла ей глаза.
— Угадай, кто? — спросила девушка.
Кира убрала руки с глаз и развернулась.
— Анна? — сказала она ошеломленно.
Кира обняла сестру и воскликнула:
— Боже! Мы должны были забрать тебя из аэропорта завтра. Что ты здесь делаешь?
Глаза Анны сфокусировались мне.
— Я не могла ждать, прыгнула на более ранний рейс.
Кира предупредила меня, что ее старшая сестра, Анна, симпатичная, но я должен признать, ее внешность оказалась для меня сюрпризом. Девушка была выше Киры, пышнее и определенно ярче. На ней было обтягивающее красное платье, и пухлые губы окрашены в тот же цвет. Глаза изумрудно зеленого оттенка, густо накрашены. Волосы у Анны были темнее, чем у Киры, выпрямленные и уложенные. Несколько прядей, обрамляющих лицо, были выкрашены в тот же ярко красный цвет.
Это была девушка, которая хотела, чтобы мир заметил ее. Я бы сказал больше, она словно нуждалась, чтобы каждый в этом мире обратил на нее внимание. За всем этим прихорашиванием, макияжем, маникюром, салонными укладками и первоклассными шмотками мог быть человек, который на самом деле был не слишком уверен в себе. Я могу понять это.