Попаданец в тело матери роя пожирателей вселенной. Том l (СИ)

Ещё была стая льволков, но в их случае, Фёдор даже не испытывал шкуру на прочность, так что судить просто неочем.
Здоровенная зверюга постепенно приближалась к участку с ловушками, увеличивая уверенность парня, что она следует по запаху. Рядом с лугом находилось четыре разведчицы, одна в воздухе и три в черте леса. Другие ближайшие прислужницы охраняли сборочные лазы ЧСК в полутора километрах отсюда. У юноши, вдруг появилась надежда, что медведь угодит в яму лапой, а там можно будет организовать нападение эскадрильи и чего-нибудь добиться.
Его также осенила идея, что можно попробовать смазать колья ядом из жал. Но было поздно что-то предпринимать, потому что медвежья морда уже высунулась из кромки леса. Мощные лапищи понесли массивную тушу вперёд, ведомые подвижным влажным носом. Сурки, и без того напуганные близким присутствием насекомых, мгновенно разбежались по норкам.
Горбун сразу направился к ближайшей ловушке. Фёдор внутренне напрягся, терзаемый сомнениями: стоит ли пытаться напасть на зверюгу? С одной стороны, без помощи бронерога шансы на успех крайне малы, а с другой, если он вгонит в лапу кол, то станет уязвимым калекой. А мяса то в туше столько, что во всем ручье не наловишь, так что соблазн очень велик.
Косолапый остановился перед ямой, принюхался к трухе, откинул жухлую листву носом и полез мордой глубже. Просунув голову целиком, он поднял её вверх вместе с масксетью, застрявшей на шее. Одним легким взмахом лапы, медведь скинул плетёную секцию, после чего прошелся по ней, уничтожая плоды труда жуколова. Ловушка была с лёгкостью раскрыта, а парню оставалось только сидеть на месте, в компании своего недовольства, и наблюдать за происходящим.
Горбун аккуратно поелозил мордой по дну ямы, изучая содержимое. Потом утратил интерес и пошагал к следующей яме. На новом месте сценарий повторился и очередная масксеть отлетела в сторону, покосившись и слегка рассыпавшись. Нервозность юноши возрастала, но он не мог ничего поделать.
“Эти ямы ему не по размеру.” — начал он оправдываться сам перед собой — “По задумке, сурок должен был зайти на неё всем телом, или хотя бы большей частью, и провалиться. Но медведю хватает длины лап и головы, чтобы спокойно в них копошиться. Для горбуна нужна другая система. Огромная яма из которой он не выберется, и подвешенный над ловушкой манок. Или манок просто поставленный по центру масксети. Такое я бы мог организовать, но потребуется потратить всю ночь на подготовку ловушки соответствующего размера. А ещё надо снова раздобыть древесный сок… Я бы мог попробовать сам высасывать его хоботком по капле, а потом сливать в одну из моих деревянных банок, если вдруг реконструкторы не оставят новых манков. Они там наверняка бесяться и не понимают кто ворует их сок. Небось уже избили и зашугали всю свою детвору… Так, значит мне нужно донести до жуколова мысль, что пора плести сеть побольше? Но каким образом я вынесу её из подземелья и дотащу до нужной точки? Никак. Получается медвежью яму я обязан делать сразу на поверхности, силами ос и головастиков.”
Мохнатый громила разобрал шесть ловушек и, не найдя желаемого, развернулся уходить на восток. Разведчицы пролетели над ямами и осмотрели состояние колышков. Некоторые были сломаны или присыпаны обвалившейся землёй. Этой ночью поправить всё и наделать ещё больше ям будет не проблема. Теперь хотя бы стало ясно, что поливать дно соком для ловли сурков не имеет смысла.
Под вечер, количество помещений на РПС удвоилось. Расширение происходило в горизонтальной плоскости, а новые складские площади разместились между изначальными комнатами и контуром ПСК. За прошедший день удалось собрать рекордное количество пищи и на пятьдесят процентов завершить строительство ЧСК. Осы-фишманы нагребли с ручья три мясных брикета. Ни одна ловушка не сработала и не принесла пользы, пока что…
Королева рожала коконы ос и гусениц, которые по плану, станут бригадой установки медвежьей ямы. Новые виды слуг, в свою очередь, будут доступны к осмотру предстоящим утром, и Фёдор возлагал на них большие надежды.
 
Пленник изготовил дюжину комплектов заготовок и обратился к бронерогу с какими-то словами. Парень, как обычно, ничего не понял и никак не отреагировал. Тогда гуманоид указал на чурку, которую хотел построгать перед тем, как его заставили работать. Юноша догадался, что у него просят разрешение на развлечение. Он попробовал изобразить рогатым жуком-смотрителем кивок, для чего потребовалось наклонится всем бронированным телом. Реконструктор, то ли не понял его посыл, то ли понял, но из осторожности не сразу взялся строгать. Чуть выждав, он всё же приступил к фигурной резке по дереву, не отрывая взгляда от бронерога. Бедолага напряженно следил за реакцией пленителя, чтобы не прилетело.
“Да строгай, строгай, не буду я тебя бить.” — сказал у себя в голове Фёдор.
Лазутчицы, летящие за войском далеко на востоке, увидели вечерние огни домов. Воины, табун баранов и ящерицы, добрались до ещё одной группы деревень. Здесь дорога получила множество разветвлений, уходящих во всех направлениях. Растения вокруг больше напоминали кусты, чем деревья, а до холмистого края оставалось всего ничего.
Прямо перед закатом на пути у армии возник вооруженный отряд, стоящий поперёк грунтовки. Один из бойцов сжимал флагшток с иным изображением на флаге, нежели Чёрный Дракон. Парень решил рискнуть и подлететь поближе, чтобы его увидеть. Оса приблизилась со спины всадников на рептилиях, и сумела разглядеть рогатую баранью голову на светлом фоне.
“Похоже мы пришли на земли Белого Барана. Пока буду называть их так.” — утвердил для себя юноша.
Бойцы разных группировок о чем-то переговорили, после чего отряд отступил в сторону и армия продолжила движение на восток. Выходит Дом Дракона и Дом Барана не враги. Так куда же идёт это войско?
 Глава 20. Стрелок и Имитатор 
Ночью, войско Чёрного Дракона, встало на отдых возле деревушек. Здесь лазутчицы обнаружили и посевные поля, и стойла, в которые пастухи загоняли огромные стада рогатых животных. Чтобы не привлекать лишнего внимания у пернатых хищников, осы не проводили детальную разведку новых территорий. Вместо этого они устроились на ночлег в густом кустарнике. Узнать, что лагерь готовится к маршу и им требуется продолжать слежку, они смогут по привычному звуку горна.
Фёдор проводил плановую транспортировку брикетов из РПС в тронный зал. Пищи было так много, что он готовился отказаться от установки следующей группы ловушек. Две разведчицы и так уже занимались поиском удобоваримой пищи для пленника. Выделять ещё десяток охранниц для бригады головастиков на целую ночь, будет слишком расточительно. По итогу, можно не успеть закончить с доставкой. Поэтому парень отправил к сурковым лугам лишь шесть ос, несущих в лапах сети на замену. После восстановления маскировки над звероловными ямами, они сразу вернулись к основной задаче.
“Ну, вот, мне уже не хватает пять десятков крылатых жуков на все нужды.” — подумал юноша — “Ну ничего, с сегодняшней партией еды я, похоже, удвою их количество.”
Жуколов в темнице никак не ложился спать, что было крайне нехарактерно для него. Реконструктор весь вечер упорно обрабатывал кусок дерева ножом и не остановился даже после полуночи. Фёдору в какой-то момент стало интересно увидеть, что задумал создать гуманоид. Гусень не отключал свет и не принуждал пленника отложить дело на потом.
Кропотливый труд превратил кусок бревна в силуэт четырёхлапого существа. Когда парень понял, что вырезает жуколов, человеческая часть его сущности почувствовала болючий укол совести. К середине ночи фигурка была готова. Реконструктор положил её на ладонь и покрутил перед лицом. При этом его низкий широкий рот скривился в горестной улыбке. Деревянная собака одетая в жилетку смотрела на него неживым замершим взглядом.
Бронерог и рабочий отвернулись в сторону от зрелища, пробуждающего в королеве людские эмоции. Сострадание шло вразрез с интересами роя. Гуманоид погладил пальцем по голове статуэтку павшего товарища. Затем разлегся на попоне, и поместил её у себя на груди. В таком положении он и уснул. Юноша выкладывал рядом с лежбищем стопку фруктов, чувствуя горечь на душе, ведь он не может сказать этому воину даже простого “извини”.