Сила стихии (СИ)

− Знаешь, пожалуй, этот метод мог бы сработать, − задумчиво протянул Скрипач. Складывалось впечатление, будто он всерьёз рассуждал над способом, который помог бы пленнику сбежать. — Будь у тебя… Ну, скажем, лет пять, ты бы наверняка протёр металл достаточно, чтобы освободиться. Если, конечно, камни бы выдержали.
В словах главаря банды был смысл. Игорь внимательно посмотрел на камень, который использовал в качестве напильника: острые грани стёрлись, в разы снижая эффективность работы. Ругнувшись себе под нос, Лазарев рукой вытер набегающие на глаза капли пота и сделал небольшой шаг в сторону, выбрав соседний камень. Некоторое время раздавался только неприятный скрежет металла о кладку.
− На самом деле, я бы с удовольствием посмотрел, к чему привела бы твоя деятельность в будущем, − продолжил рассуждать Скрипач. — В конце концов, других способов избавиться от наручников я не вижу. Если бы тебе удалось, я бы, пожалуй, даже не стал бы препятствовать твоему побегу — такое упрямство должно вознаграждаться. К сожалению, никаких пяти лет в камере для тебя не предвидится. Прометей прибудет завтра днём.
Игорь на несколько секунд остановился, прислушиваясь к словам главаря банды. Значит, за ним прибудут завтра. Не дождавшись от Скрипача больше никакой полезной информации, Игорь принялся усиленно тереть наручником о камень.
Рыжеволосый мужчина, наклонив голову, несколько минут наблюдал за работой Лазарева. Оба прекрасно понимали, что это бесполезно: невозможно было протереть добрый сантиметр плотного металла об стену. Однако Игорь не видел других вариантов освободиться, поэтому с ослиным упрямством делал то, что мог. А там — будь, что будет.
Наконец Скрипачу это надоело. О чём-то поразмыслив, он вдруг бросил:
− Похоже, ты идиот. Но идиот упорный. Это нельзя оставлять без внимания, − обернувшись, он крикнул охраннику: − Валер! Метнись к нашим на склад и найди какой-нибудь ржавый напильник.
Игорю показалось, что он ослышался. Скрипач действительно хочет дать ему инструмент для побега? Он с удивлением обернулся к главарю банды. Тот широко ухмылялся:
− Если я не передам тебя Прометею, у меня могут возникнуть серьёзные проблемы. Но это не значит, что у тебя не должно быть никаких шансов спастись!
Тюремщик вернулся минут через пятнадцать, протянув главарю банды какой-то продолговатый инструмент. Скрипач осмотрел его, удовлетворённо кивнул и аккуратно бросил его между прутьев решётки. Всё ещё не веря в действия своего пленителя, Игорь настороженно поднял напильник.
Треугольный, длинной примерно сантиметров тридцать, он видал и лучшие времена. Кто бы ни использовал его в прошлом, ухаживать за инструментом он даже не пытался: грани напильника были стёсаны и усеяны уродливыми зазубринами. Изначальный цвет инструмента невозможно было разглядеть из-за покрывавшей его ржавчины. Как ни крути, напильник был в отвратительном состоянии.
Но даже он был гораздо полезнее обычного камня.
− Желаю удачи. Я почти надеюсь, что у тебя получится, − сказал на прощанье Скрипач, уходя прочь. Но Игорь его уже не слушал. Прижав напильник к наручнику, он принялся энергично пилить металл. Лазарев не знал, как долго это продолжалось: скорее всего, счёт шёл на многие часы. Он прерывался лишь один раз, когда тюремщик принёс ему еду. Качая головой, его толстый надсмотрщик посмотрел на углубившиеся, но совсем некритичные для металла царапины, а затем ушёл, забрав с собой опустевшую под натиском голодного Игоря посуду.
Несколько раз уставшая от монотонной работы рука подводила Игоря. Соскользнувший напильник сильно оцарапал руку, в кровь содрав кожу, но это не останавливало молодого элементаля: изредка делая короткие перерывы на отдых, он недовольно рассматривал миллиметровые царапины, украсившие наручник, и вновь принимался за работу. Так происходило до тех пор, пока он не услышал, как кто-то окликнул его весёлым голосом, совсем не похожим на бас тюремщика:
− Эй, работяга! Не хочешь перекусить?
  
Глава 4
  
Довольный, словно объевшийся сметаны кот, Филипп в спортивном чёрном костюме стоял у входа в камеру. На одной ладони, изогнутой жестом официанта, он удерживал поднос с какой-то едой. Другая рука вальяжно подбрасывала в воздух знакомую Игорю связку ключей.
− Не ожидал, а? — живо поинтересовался он, ловким движением уложив поднос на пол и подобравшись к замку.
− Как ты здесь оказался? — Игорь едва сдержался, чтобы не протереть глаза. Происходящее казалось ему какой-то иллюзией.
− Как все — зашёл через дверь, − Филипп не глядя ткнул пальцем куда-то в сторону, где, судя по всему, находился спуск в тюремный подвал. Замок наконец ему поддался, и многострадальная дверь замученно скрипнула, пропуская гостя в камеру. — А помог мне он.
Следом за Филиппом сквозь дверной проём прошмыгнул старик, которого Игорь приметил ещё утром. Кажется, его звали Григорий Геннадьевич. Учитель Сони. Кивком поприветствовав Лазарева, он занял место позади Фила. В крохотной камере сразу стало тесно.
Наклонившись к наручникам, Филипп на секунду замер, рассматривая полосы на металле. Игорю не удалось его разломать: ржавый напильник, хоть и был гораздо удобнее покрывающих стену камней, всё же не мог считаться подходящим инструментом для освобождения от оков. Тем не менее на левом наручнике теперь красовались глубокие царапины, местами достигающие глубины в несколько миллиметров. Фил уважительно хмыкнул:
− Неплохо! Я смотрю, ты тут и без нас прекрасно справлялся, − на этот укол Игорь предпочёл не отвечать, − Но позволь всё же немного тебе помочь.
Его кисть увеличилась в размерах, мгновенно покрываясь снежным доспехом. Не успел Игорь испугаться, как белая рыцарская перчатка ударила по наручнику. Лазарев одёрнул руку, бросил недовольный взгляд на Филиппа, чуть не сломавшего ему запястье, и лишь после этого осмотрел сковывающий его металл.
− Странно, − негромко, как будто даже немного с обидой протянул Филипп. — А у него как-то получилось…
Игорь не стал уточнять, о ком говорит его бывший напарник. Наручник, едва заметно деформировавшись, продолжал цельнометаллическим кольцом обхватывать его руку, всё так же отрезая путь к свободе. Неожиданно подал голос Григорий Геннадьевич:
− Давайте я попробую.
Он поднял в воздух пергаментно-морщинистую кисть и резкими движениями узловатых пальцев начертил над наручником сложный узор. В отличие от рун Сони, он не светился серебристым цветом, а скорее отдавал какими-то тёмно-серыми оттенками. Впрочем, со своей функцией узор справился: самая крупная из царапин на наручнике углубилась, обнажив под собой полоску измазанной кровью кожи. Попытки выбраться самостоятельно не прошли для Игоря бесследно.
− Другой разговор! — довольно заявил Филипп, хватаясь за края повреждённого металла. Ему хватило нескольких секунд, чтобы разогнуть Наручники и вызволить руку Игоря. Лазареву показалось, будто даже дышать стало легче.
Уже забытое ощущение кипящей внутри стихии наполнило его энергией. Игорь поднял глаза на Григория Геннадьевича, примеряющегося ко второму наручнику:
− Спасибо. Дальше я сам.
Он поднял освобождённую руку. Кровь с раненого запястья с готовностью капнула вниз, на металлические оковы, уже в полёте превращаясь в лаву.
Наручник протестующе зашипел, но не смог долго сопротивляться. Всего четырёх капель оказалось достаточно, чтобы расплавить металл насквозь, и совсем скоро Игорь довольно потирал руки. Подобрав с земли напильник, Игорь задумчиво повертел его в руках:
− И каков план?
− Всё просто: мы собираемся отсюда свалить, − доверительно сообщил ему Фил. Казалось, его совсем не смущало, что они находятся в подвале базы, переполненной членами банды Скрипача, не говоря уже о самом рыжеволосом элементале. Игорь прекрасно помнил предупреждение Сони.
− Надо идти, − Григорий Геннадьевич тут же подтвердил свои слова личным примером, направившись к выходу из коридора. Фил и Игорь направились за ним.