В его нежных руках (СИ)

— Дамир? — позвала она его. — А что теперь будет?
— Ничего. Мы пара. И по-прежнему работаем вместе, но только теперь я могу целовать тебя в любое время.
— Только целовать? — она напрягается, вспоминая, как Анатолий пытался принудить ее к сексу и вздрагивает, когда Дамир трясет ее.
— Не смей тащить в нашу постель эту грязь, слышишь? — он в ярости встряхивает ее еще раз, а после прижимает к себе. — Я никогда так не унижу тебя. Секс только по взаимному согласию. И так будет во всем, слышишь? Я хоть и тяжелый человек и со мной порой бывает сложно, но я никогда, слышишь? Никогда не возьму тебя силой. Я мужчина в первую очередь, а значит на мне больше ответственности и по части самообладания тоже. Если мы все уподобимся похоти, то, что с нами будет? К тому же я не хочу, чтобы ты боялась меня и ждала какого-то подвоха каждый раз.
— Дамир, ты…
— Лиля, мы оба взрослые люди, я хочу, чтобы ты говорила мне, что тебе не нравится, чтобы мы могли все решить. Я хочу, чтобы ты была счастлива со мной. Потому что я пиздец как… прости, — он улыбнулся. — Безумно счастлив с тобой.
— А я, кажется, влюбилась, — прошептала она тихо, и он замер, не веря в то, что слышит и, поднимая ее голову.
— Влюбилась? Уже? — смеялся он, а она, спрятав голову, чувствовала себя маленькой девочкой, выдавшей свой самый страшный секрет. — А я думал, что мне как минимум, придется попотеть, чтобы затащить тебя под венец.
— Что?
— Выйдешь за меня, невеличка? — спросил он серьезным тоном. — Кажется, я тоже влюбился в тебя, девочка. Бесповоротно и навсегда.
Она закусила губу, чувствуя слезы на глазах и прячась от него. Он нежно коснулся ее волос губами, шепча, что никогда не обидит ее, прося довериться ему, пока она всхлипывала и пыталась понять, что происходит.
После признаний они занялись любовью. Нежно, трепетно, лаская друг друга, как в первый раз. Он постарался сгладить резкость вторжения своими поцелуями, поэтому, когда она все же вскрикнула, он тут же попытался заглушить ее стон поцелуем, и его нежные руки ласкали Лилю, заставляя забыться в них.
Он смотрел на нее, обнимая, улыбаясь ее доверчивости, нежности и умиротворению. Она уснула сразу, как только он притянул ее к своей груди и засопела. Такая нежная в своей ранимости, и хрупкая, что он не сводил с нее глаз, наблюдая всю ночь. И только под утро он уснул, чувствуя, как она расслабилась рядом с ним.
Ароматный запах кофе и вкусного завтрака заполнил квартиру и он открыл глаза, понимая, что теперь она смотрит на него, сидя на самом краешке.
— Доброе утро, — улыбнулся он, поймав ее ладошку и целуя.
— Уже день, Дамир, — пугливо сказала она. — Мы проспали.
— Да неужели? — улыбнулся он счастливо и, схватив за талию, легко перебросил через бедро, наваливаясь сверху. — Я не виноват, что кто-то не давал мне спать до самого рассвета.
— И кто это? — стыдливо прячется она, и он ее не винит. — Я даже не помню, как уснула.
— Примем душ вместе?
— Нет, я уже была, — улыбается она. — Вообще-то я пришла разбудить тебя к завтраку-обеду, но ты так сладко спал, что мне было неловко нарушать твой сон.
— Лиля, я хочу, чтобы ты будила меня, когда захочешь, — сказал он. — Поверь, без тебя сны всегда теряют смысл.
— Хочешь сказать, что тебе отдых не нужен? — кокетливо улыбнулась она, намекая на недавний секс.
— Нужен, но не так как ты думаешь.
Он хочет вновь ухватить ее за руку, но она отпрыгивает и заставляет его подняться.
— Дамир, я не знаю, стоит ли ехать на работу?
— Нет, мы этот день проведем вместе. И не спорь, я босс, — сказал он, видя, как она что-то хотела добавить. — Сегодня я хочу показать тебе дом, который нашел нам.
— Что? Когда ты успел? Дамир, я так далеко не заглядывала, к тому же…
— Лиля, я же просил довериться мне? Я не собираюсь бросать Маргариту Павловну одну. Она будет жить с нами. Наймем ей сиделку, после того как она вернется из санатория.
— Дамир?
— Что?
Она улыбается ему, и он видит слезы в ее глазах.
— Почему ты плачешь?
— Потому что ты невероятный.
 
— Не правда, я обычный. Просто люблю тебя.
Она обнимает его и утыкается в грудь, а он чувствует, как улыбка затапливает лицо, делая его нежность к ней самым опасным оружием. Он совсем забыл, что не такой, каким она его видит, поддаваясь на ее восторженные вздохи.
— Лиль, ты только не думай, что я всегда такой добрый. Я тот еще засранец. Просто не хочу, чтобы ты потом разочаровалась.
— Дамир, помолчи!
Она смеется и он замолкает, чувствуя, что этот момент слишком важен для нее. Она пахнет ванилью и шоколадом и он понимает, что это гель для душа, ведя носом за ушком. Его эрекция проступает, и она поднимает на него глаза, а он, покачав головой, уходит в душ.
Невинная она еще, даже после вчерашней ночи. Поэтому он немного потерпит. Они будут наслаждаться друг другом, и узнавать постепенно. У них для этого вся жизнь.
Завтрак проходит в оживленной беседе и улыбках. Дамир все время смотрит на то, как она воспринимает его шутки, его слова и не может поверить в то, что она действительно влюбилась. Она для него является образцом невинности и чести, что так высоко ценится в этом мире, тогда как он погряз в пороках.
И это она еще не знает, скольких он уже перетрахал. А еще Кристина. С ней нужно поговорить. Расстаться по-хорошему. Потому что не хочет, чтобы Лиля думала, что он похотливый козел, как и ее Анатолий.
Нет.
Они разные. Он ублюдок. А Дамир просто сразу обозначил границы. И всех все устраивало. До сегодняшнего дня.
Но теперь в его жизни только одна девочка.
— Все хорошо? — спросила Лиля. — Ты будто разозлился на что-то?
— Нет, невеличка, все хорошо, — заверил он и быстро поцеловал ее в висок. — Мне нужно будет отъехать завтра ненадолго, ты не против? — спросил он, и она пожала плечами.
— Дамир, ты что, думаешь, я буду запрещать тебе что-то? — хмыкнула она, облизывая ложку от меда.
— Нет. А вот я буду, потому что ужасный ревнивец и собственник. Поэтому переходим к разговору о твоем непутевом соседе, и твоих попытках снабжать его деньгами, — его голос больше не игривый, нет, в нем появились стальные нотки. — То, что было вчера не допустимо, это в-первых. Во вторых, подумай сама, чем это все может закончиться, если вдруг ты не сможешь дать ему нужной суммы? Он может ворваться к тебе, и… не хочу даже думать о таком варианте, именно поэтому я и стал искать нам жилье. Подальше от таких добрых соседей. К тому же в положении Маргариты Павловны, думаю, лишнее волнение ни к чему. И вообще, я прошу тебя, прежде чем открывать дверь, смотреть в глазок.
— Зачем?
— За тем, что там могут быть и мои парни, а ты всегда красивая и…чересчур сексуальная, — он стреляет в нее глазами, и она улыбается, закусив губу, и он злится.
— Прикажешь не быть, красивой и сексуальной?
— Прошу не открывать дверь всем подряд, — он подхватывает ее под попу и усаживает на себя, чувствуя как грудь Лили приятно вжимается в лицо.
— Дамир, я здесь всех знаю, и Витя, самый безобидный из них. Он только и может, что ругаться вслед. Даже не представляешь, каким он покрывал меня матом раньше, пока Анатолий вежливо не попросил его заткнуться.
— Лиля! — зарычал он, заставляя ее вздрогнуть. — И насчет этого тоже табу. Никаких упоминаний о бывшем, и других мужчинах, — он понял, что испугал ее, поэтому подкрепил свои слова легкими поцелуями. — Я ужасно ревнив.
— Насколько сильно? — прошептала она, и он уставился на нее, пока она лукаво улыбалась. — А я хотела рассказать тебе про свою первую любовь.
— Убью! — зарычал он, поднимая, и унося ее под заливистый смех в комнату, падая с ней на кровать и покрывая поцелуями шею и лицо.
— Хотела рассказать тебе какой он потрясающий, нежный, терпеливый и заботливый…
— Помолчи Лиля, иначе я его и вправду убью, — шипел он, срывая с нее одежду и скидывая свою.
Но стоило опереться на кровать, она свалила его и оседлала сверху, положив ладошки на грудь.