Выбери меня (СИ)
— Серёжа! Там Серёжа!
Опускает стекло своей двери. Я автоматически выглядываю из-за её спины.
Там действительно Серёжа. И он не один. С ним тот самый черноглазый мальчик из парка.
За руку Серёжи цепляется невысокая миловидная блондинка. Она выглядит, как настоящая куколка, в коротком розовом платье и массивных ботинках на толстой подошве.
Алёна зовёт брата. Он машет нам в ответ.
Наши взгляды ненадолго пересекаются. Я непроизвольно вздрагиваю.
Когда машина трогается с места, вижу, как Серёжа, наклонившись к своей подружке, целует её.
Один точный удар «дротиком» прямо в сердце, и я отворачиваюсь. Тяжело дыша, смотрю прямо перед собой. Вперёд. Только вперёд!
Оно и к лучшему. Наверное.
Глава 11
Позолоти ручку
Питер
Четыре года спустя
Я панически боюсь цыганок с детства. В посёлке, откуда я родом, очень развита цыганская диаспора.
С малых лет я засматривалась на смуглых женщин в длинных цветастых юбках, заполонивших район у местного рынка. Они разговаривали на непонятном мне языке, напоминавшем бурление горной реки.
Когда мне было тринадцать, мы с моей подругой Гелей решили попробовать бабушкиного вина из трёхлитровой банки, спрятанной в холодильном шкафу под подоконником. Геля сказала тогда, что все пьют, и нам пора. А бабушкино вино — сто процентов экологически чистое и вреда не принесёт.
После вина, раскрасневшиеся и весёлые, мы пошли гулять по посёлку. Цыганки подошли к нам совершенно неожиданно, окружив со всех сторон.
Одна из них, в вышитом золотой нитью платке, заверещала что-то на высоких тонах. Она схватила руку Гели и начала водить пальцем по раскрытой ладони. Никогда не забуду, как Геля смотрела ей в глаза, словно заворожённая. Остальные цыганки плотным кольцом столпились вокруг главной, не давая мне подойти ближе к подруге.
Нас спас случай. Шедший мимо мужик, судя по всему работяга с местного завода, шуганул их, гаркнув зычное: «А ну-ка, пшли!»
Когда цыганки наконец оставили нас в покое, мы с удивлением обнаружили, что золотая цепочка с крестиком, висевшая на шее у Гели, загадочным образом пропала…
С тех пор я обхожу стороной все эти цыганские штучки.
Женщина, к которой я еду сегодня — потомственная гадалка. Мне её порекомендовали, горячо уверив что цыганских корней там и в помине нет.
Я, конечно, так просто не поверила на слово. И пошерстила в сети, как следует. Отзывы о гадалке Кларе — сплошь положительные.
Один звонок. Задаток на карту в размере двух тысяч рублей для некоей Ларисы Юрьевны К.
И вот, я здесь. С сомнением смотрю на кожаную обшивку двери, стёганую по старинке — ромбами. Потомственная гадалка, говорите? Х-м.
Золочёная цифра «66», обозначающая номер квартиры, заставляет меня слегка поёжиться.
Хотя, с другой стороны, шесть — это число гармонии и восстановленного баланса! Слегка приободряюсь. То, что доктор прописал.
Уверенно жму кнопку. Не отвечают. Опять жму. Прикладываю ухо к двери. Она, по классике, тонкая как картон.
Через некоторое время слышу шаркающие шаги по линолеуму.
Дверь мне открывает мужик хорошо за сорок. На нём белая майка и трико. И под трико я имею в виду именно трико! Он неловко подтягивает их за своей спиной. Смотрит на меня вопросительно.
— Добрый день, — подаю голос. — Я… Клара здесь живёт?
Может быть я ошиблась адресом? Да, скорее всего так.
Повернув голову куда-то в бок, он орёт:
— Ла-ар! Лара, к тебе пришли!
Из глубины квартиры слышится женский голос:
— Это на пять! Проводи её в комнату! Сейчас приду.
— Проходите, — пропускает меня внутрь. Скептически оглядывает мои кроссовки. — Можете не разуваться.
Захожу. Принюхиваюсь. В квартире пахнет жареной рыбой. И немного — благовониями. Знаете, такие палочки, которые жгут на занятиях по йоге?
Мужик в трико указывает мне на дверь слева по коридору. Прижав рюкзак к животу, иду в указанном им направлении.
Попадаю в комнату. С виду — квадратов двадцать пять. Робко осматриваюсь по сторонам.
Круглый стол. На нём много свечей и глубокая миска с водой. Ещё колода карт крупного размера. Коробок спичек.
Значит, я всё-таки по адресу…
Моё внимание привлекает большой аквариум у стены. Но он почему-то без рыбок. Более того, он — пустой. Подойдя ближе, нервно шарохаюсь в сторону. Там… змея!
Батюшки святы! Настоящая змея. Осторожно вытягиваю шею, не сходя с места. Б-р-р!
— Вы уже познакомились с Иннокентием?
— Что?
Оборачиваюсь резко. Передо мной стоит женщина неопределённого возраста. Точно не тридцать, и точно не пятьдесят. Где-то в промежутке, скорее всего. Она одета в спортивные штаны с лампасами.
Мысленно закатываю глаза. У них что, тут дресс-код? Сначала трико, теперь лампасы. Продолжаю разглядывать её со всевозрастающим интересом.
Плотный татуаж бровей, нарощенные ресницы. Они у неё как будто живут своей жизнью, отдельно от остального лица хозяйки. Десять-дэ, навскидку. Кажется, кое-кто не знает меры?
Цвет волос не понятен. Её голова плотно обмотана цветастым платком с узором под «хохлому». С ушей свисают массивные серьги.
Меня передёргивает. Как-то это всё по-цыгански…
— Иннокентий сейчас линяет.
— Что? — кажется, мой словарный запас полносью исчерпал себя. Что немудрено, в принципе, в этом дурдоме.
Что она имеет в виду? Мужик в трико из коридора линяет?
Она моментально считывает шокированное выражение моего лица. Смеётся.
— О, Вы не так поняли. Иннокентий — это… — она указывает рукой на аквариум.
А. Ясненько.
— Меня зовут Клара. Вы, я так понимаю, Ирина. Предлагаю не терять больше ни минуты. Присаживайтесь.
Не дожидаясь меня, отодвигает стул и садится.
Устраиваюсь напротив. Смотрю настороженно.
Она ловко тусует колоду. При каждом движении браслеты, густо навешанные на её руках, звенят.
— С чего начнём? — спрашивает меня.
— Э-ээ… Я не знаю.
— Руку посмотрим? — протягивает мне свою ладонь.
— Нет! Только не руку! — прячу под стол дрожащие пальцы. — Давайте лучше э-э… на свече!
Она смотрит на меня, слегка приподняв нарисованные брови.
— Ну, хорошо. Вы главное не бойтесь, Ирина. Чтобы всё получилось, как надо, Вам нужно расслабиться.
— Хорошо.
Она тыкает кнопку небольшой колонки, стоящей рядом. Что-то свайпит на своём телефоне. В комнате раздаётся тихая музыка.
Клара выключает свет. Плотно зашторивает окна. Зажигает по очереди расставленные на столе свечи.
Выражение её лица меняется на глазах.
Тени, отбрасываемые пламенем горящих свечей, придают ему какой-то зловещий вид.
— А теперь закрой глаза. И подумай о вопросах, на которые ты хочешь найти ответы.
Она резко переходит на «ты», не спросив разрешения. Но мне плевать.
Делаю, как она говорит.
— Достаточно. Открывай, — её голос буквально убаюкивает.
— Я хочу, чтобы ты посмотрела на эти свечи внимательно. Но долго не думай. Выбери ту, которую тебе подсказывает сердце.
Робко указываю на золотистую свечку, скрученную спиралью.
Гадалка кивает удовлетворённо.
— Хорошо. А теперь подумай о человеке, про которого хочешь узнать.
Она наклоняет свечу над миской с водой. Воск плавится и капает в воду, застывая.
— Скажи мне только, это мужчина или женщина?
— Женщина, — отвечаю неохотно. Не хочу давать ей лишних подсказок.
Клара начинает что-то нашёптывать над миской. Прислушиваюсь. Я готова поклясться, что она рэп читает!
Святые ёжики! Во что я только ввязалась? Подумываю встать и уйти, как вдруг гадалка начинает говорить.
— Это близкий тебе человек. Можно сказать, родственная душа, — её ресницы-опахала взмывают вверх. Цепко смотрит на меня, оценивая реакцию.
Едва заметно киваю.
— Подруга, скорее всего…
Опять шепчет что-то неразборчивое. Пялюсь на неё во все глаза.
— В последнее время вы отдалились… Но она не уехала, нет. Она здесь, но как будто не с тобой. Возможно, у неё появился новый друг. Или… мужчина. Ребёнок.