Отчим. Куколка для Монстра (СИ)

Сжимаю свою грудь, ощущаю приближение оргазма, он сметает все мысли, тело начинает потряхивать, мышцы вибрируют. Очередной толчок, и меня накрывает.
Сердце готово вырваться из груди, Горн прижимает меня к себе сильнее, делает последний толчок, кончает вместе со мной. Я чувствую его пульсацию, от этого снова сжимаются мышцы, пронося по телу последнюю волну оргазма.
Разве так бывает? Я люблю своего отчима. Это нормально?
    
Глава 37
 
Горн
Не могу от нее оторваться, никогда ни с кем так не крыло. Занимаюсь сексом с любимой девушкой, с дочерью своего врага, род которого я поклялся уничтожить, и мне не стыдно. А еще и в день похорон своей жены, приемной матери Виталины.
Но я одержим ею. Я болен. Я пропал. Я перестал бороться и сдался, отпустил себя и получил взамен бесценное. Виталину. Саму жизнь, которой, я считал, у меня нет, давно уже нет.
Она пришла сама, точнее, я, как пацан, надеялся, что она придет. Не мог находиться один, сидеть в кабинете, в ее комнате долго смотрел на статуэтку балерины. Это она ею чуть не прибила Антошу? Парень дурак, не понимает, что нельзя так с ней. Тем более нельзя так с НЕЙ.
Пришла, а потом нас сорвало одновременно. Мне не нужны слова, ее тело, взгляд, касания говорили о многом. Не знаю, как все сложится дальше, но я не отпущу ее, никому не отдам, даже смерти, я с ней знаком.
Сидит сверху, смотрит, влажные волосы распущены, но я вижу все даже в темноте, как блестят ее глаза, как она кусает губы, при этом ведет пальцами мне по груди.
— Расскажи.
— Что?
— Почему не убил меня?
— Я бы не смог это сделать.
— Но… ты же хочешь отомстить моему отцу, забрать у него все?
Она не понимает, что я и так уже все забрал, но при этом спас свою душу, не буду говорить, сама поймет, она умная девочка.
— Все, что ты видишь, и даже больше принадлежит тебе.
— В чем суть?
— Не знаю, иди ко мне.
Тяну на себя, но Вита сопротивляется — упрямая девчонка.
— Я нашла завещание.
Молчу, Вита напрягается.
— На чердаке?
— Ты знал?
— Я все знаю, даже о тех мыслях, что у тебя в голове.
— Но…
— Прочитаешь мне сказку?
— Ты видел книгу, ты видел ее здесь, в комнате.
— Хорошо.
— Дима!
— Я говорил, что мне нравится, как ты произносишь мое имя?
— Я серьезно.
— А я разве смеюсь? По завещанию все твое, я лишь владею несколькими процентами акций, на дом не претендую, я куплю для нас новый.
— Для нас?
Круто начал, надо бы повременить, девочка только начала привыкать, даваться в руки, чувствую себя самым счастливым человеком на свете. И даже стыдно, что это так. А мне хочется улыбаться, заниматься любовью. А еще детей хочу, только надо бы здоровье поправить Виталине.
— Ты не убивал Инну?
— Нет, я могу пустить кровь и поклясться на ней.
— Ты сатанист?
— В какой-то мере да.
— Серьезно?
— Нет.
— Но кровь, алтарь, демон на твоей спине?
— От демона не отрекаюсь, но все остальное… с чего ты это все выдумала?
— А вечеринка? Мне о ней говорил Белов.
— Белов, отец того сопляка из самолета, хочет повесить на меня много того, чего я не совершал, он здесь царь и бог по экономическим преступлениям, а я многим инвесторам и акционерам перешел дорогу в бизнесе, который твой отец незаконно отнял у моего брата.
Вита хочет слезть с меня, ей неприятен разговор, все, что касается отца, воспринимает болезненно.
— Ты хотела услышать правду? Слушай. Я не буду с тобой разговаривать, как с ребенком, я говорю на равных.
— Понимаю, просто слишком много себе накрутила. Но…
— Спроси, ты уже спрашивала, спроси еще раз, давай, Вита.
Смотрит, замирает, смотрит пристально, даже в темноте чувствую ее взгляд, напряжена, хочу прижать к себе, обнять.
— Ты убил моего отца?
— Нет. Я не смог. Когда был зол и душа переполнена горечью мести, взял пушку и пошел убивать. Но встретил девочку, это была ты. Помнишь?
— Да, — тихий ответ.
Приподнимаюсь, глажу по спине, хрупкая, тонкая, куколка.
— Я не монстр, каким ты меня себе нафантазировала, я сам не знал, кто я, пока не встретил тебя.
Кладет руки на плечи, обнимает, трется щекой о щетину, а я дурею. Мне мало, мне так мало ее. Всегда будет мало. Накрывает страх, что могу потерять ее, обнимаю крепче, до хруста костей, начинает трясти.
— Прости меня, любимая.
Вита целует, обхватив мое лицо руками, я целую в ответ, кусая губы, зарываясь в длинные распущенные волосы.
— Мне не за что тебя прощать.
Она совершенно обнаженная, открытая, нежная и такая желанная. Голодным зверем набрасываюсь на ее губы, шею, грудь, терзая соски. Слишком стремительно и быстро. Она сама отвечает, кусает меня, ведет языком по шее, царапая ногтями плечи, крутит бедрами, трется о каменный стояк.
‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍Запускаю руку между ног, ласкаю, делает движения бедрами, продолжая целовать. Влажная, гладкая, возбужденная, стонет. Хочу войти в нее, слегка приподнимаю, аккуратно насаживаю, Вита шипит, рычит в шею, толкаясь навстречу. Опускается на член сама, медленно, до основания, ловя свой первый кайф, дергаясь в спазме удовольствия, сжимая член изнутри.
— Моя девочка… моя куколка.
Удерживаю за лицо, нахожу губы, целую, а Вита насаживается глубже, сильнее, двигается, по спине стекает пот. Не могу пока отдать ей полный контроль, но хочу видеть ее оргазм. Отклоняюсь чуть назад, помогаю двигать бедрами, запускаю руку между наших тел, натираю клитор.
Вита вскрикивает, ускоряет темп, впиваясь ногтями в бедра, не чувствую боли, лишь ее удовольствие, то, как она сжимает меня изнутри, а потом кончает. Что-то говорит, в ушах звон, ловлю ее оргазм, даю несколько секунд.
Снимаю с члена, поворачиваю спиной, ставлю коленями на кровать. Вита опускается грудью вниз, прогибает спину. Вхожу медленно, полностью заполняя собой, до синяков сжимая ее бедра.
Толчок, второй, еще, по вискам стекает пот, сердце выламывает ребра. Девушка кричит, кусает свои пальцы, обхватив одной рукой за талию, тяну на себя, заставляя встать на колени. Захватываю обе руки под локти, увеличиваю темп.
Горю с ней дотла, как в том пожаре после аварии и взрыва, но это мой рай, мое искупление, я должен сделать девушку счастливой.
Вспышка, перед глазами алые круги, тело бьет оргазм, удовольствие проносится бешеной волной цунами. Крутит, завязывает узлом, мышцы сводит. Кончаю, понимаю, что мог сделать Вите больно, но она ловит свой очередной оргазм, уже не кричит, а хрипит.
Еще пара мощных и глубоких толчков, сперма наполняет ее лоно, стекает по бедрам. Отпускаю, Вита падает на кровать, часто дышит, ложусь рядом, хочу курить и выпить что-нибудь крепкое, но встать нет сил.
— Я не думала, что так бывает.
— Что?
— Жестко и хорошо. Что теперь будет? Что будет с нами?
— Все будет хорошо.
— Но кто убил Инну? Я думаю, это кто-то из своих, Федор или Тигран. Ты запретил думать, что это может быть Антон, он у тебя святой. Инна действительно хотела от тебя ребенка, для этого ездила по клиникам?
— Хотела.
— А ты?
Интонация изменилась, Вита напряглась.
— Я не думал о детях, это не входило в мои планы. И если ты не прекратишь задавать вопросы, я снова тебя трахну.
— Хм.
— Иди ко мне.
Обнимаю, Вита ложится на мою грудь, молчим, чувствую ее дыхание и ладонь там, где сердце.
Оно снова живое, оно бьется.
Со смертью Инны придется разобраться самому, Вита права, это кто-то из своих. Я мало обращал на нее внимание и на то, чем она жила. Надо поговорить с персоналом, с Вальтером, он который день хочет мне что-то сказать, а я отмахиваюсь.
  
Несколько минут стоит тишина, Вита расслабляется, ее дыхание становится ровным. Вот бы так всегда — засыпать и просыпаться с ней. Надо будет чем-то ее занять, чтобы не совала нос в следствие и сама не пострадала. Если не сможет танцевать, путь ребятишек учит, да, надо предложить школу балета создать, но пусть пока учится.