Игровой практикум (СИ)

— Ну так-то и меня сносит. — Вера вздохнула. — А Нинка-то какова? Вообще, как кошка с ним.
— И что? — Рассудительно спросила Алиса. — Ты вообще понимаешь, что если бы не она, нас тут и на пушечный выстрел не подпустили бы? Скажи ей спасибо, потому что это Нина выцарапала нас из кадрового болота Службы, и приставила к живому делу. А тут и квартирка каждой, и машина… тебе, подруга, прости, какого рожна ещё надо? Хочешь уйти — никто не держит. Да на твоё место, тысячи девок, в очередь встанут, а ты ещё и морду воротишь.
— Не ворочу. — Вера помотала головой. — Я реально боюсь его. — Я как-то подумала, что неплохо было бы съездить поесть, а он такой оборачивается ко мне, с вопросом: ты есть хочешь? И так во всём. Я словно живу внутри него. Внутри его личного пространства.
— И что? — Алиса наконец закончив с волосами, занялась ногтями. Не очень длинными, но тщательно ухоженными. — Там, у него, в этом пространстве, комфортно, удобно, чисто, и, повторюсь, никто никого не держит. Ну и самое главное. — Девушка усмехнулась. — он уже сейчас для меня сделал столько, сколько не сделала родная страна, все мои друзья, руководство и родители вместе взятые. И я действительно хотела бы от него малыша. — Она задумалась, глядя куда-то в пространство. — Или малышку. Представляешь какая адова смесь будет?
— Ну так-то да. — Вера чуть покраснела. — Да и со мной, тоже будут красивые детки.
— Вот! — А ты тут мечешься… кончай, дурить, подруга.
Сам Никита в такие дебри не лез, но действительно посчитал, что если девчонкам это нужно, то пусть их. И переспал сразу с тремя, ничуть не жалея и не беспокоясь. Пусть другие завидуют!
А на следующий день, Грур, ворвался в спальню, разбудив Никиту и Нину.
— Собирайся. Есть хороший контракт.
Броня у Калашникова всегда находилась в пространственном кармане, в готовом виде, и через считанные минуты он уже облачился в защиту, проверил суточные упаковки рациона, воду и прочее снаряжение.
— Готов.
— Значит так. Вводная. — Грур вышел вместе с Никитой из дома, дойдя до старой вертолётной площадки. — Это мир, уже почти полностью разорванный эманациями изнанки, поэтому там водятся твари каких угодно уровней. По этим же причинам, очень выгодно добывать всё что нужно, ибо ресурсов там просто огромное количество. Но и впороться можно за милую душу, как вот влетела поисковая группа клановой группы Тургорон. Коэффициент оплаты — тысяча единиц за уровень. Вроде немного, но плюс к тому все заработанные ресурсы, единицы прогресса за убитых тварей, а их там сошлось немало. Принцип секторальный. Пока Тургорон готовит и проводит эвакуацию оборудования и людей, мы бьёмся в своём секторе, закрывая периметр. Ну а после того, как они уберутся, вообще делаем что хотим. Возврат по автоматическому маяку.
— А ты? — Никита не пояснял что имел в виду, но Грур всё понял.
— Заявлюсь как сто пятьдесят. — Есть у меня такая опция. Сто пятьдесят — это немало, но и не космос прямо. Таких полно, и даже техноэфиристов и целителей. — Он активировал приём задания, и перед ними раскрылся портал. — Пошли!
Каменистое плато, чуть поднятое над окружающим морем леса, кипело от воинов, сборщиков и целителей. Инженеры споро демонтировали оборудование, унося части его в огромный портал, а прибывшие распределялись по стене, окружавшей плато, для защиты эвакуации. Никиту и Грура сразу поставили на важный участок, примыкавший к заводу, и чуть перегнувшись за край, Никита увидел сплошное море тварей, лезущих на стены.
Дальше сразу стало не до любования окрестностями. Он жёг, замораживал и развеивал по ветру всё что лезло на его участке, и отвлёкся лишь пару раз, когда рядом встала лучница семьдесят пятого уровня, втыкавшая стрелы в особенно мощных тварей, разнося их в клочья, и высокий, почти под два с половиной метра мужчина, лёгким касанием восстановивший энергобаланс у Никиты.
— Тиорал Унгор. — Пояснила лучница, не отрываясь от стрельбы. — Человек-колодец. Никто даже примерно не знает сколько у него резерв.
  
Поскольку появился внезапный источник энергии, Никита уже не особенно экономя, выплеснул из себя узор «Веретена праха», раздув его до высокоуровневого «Торнадо праха», и словно камень, запустил его от себя.
Серый невзрачный вихрь, метнулся вниз, оставляя за собой просеку, в рядах монстров, и набирая силу, в эманациях смерти, стал раскручиваться сильнее и сильнее, становясь шире и выше, перемалывая в себе даже стволы деревьев и кости давно погибших животных.
Никита из последних продолжал держать контроль, пока не почувствовал слабость, и тут в него плотным потоком полилась энергия, похожая на кристально-чистый ручей. Он оглянулся, и увидел стоявшего за его спиной Тиорала Унгора, едва касавшегося спины раскрытой ладонью.
— Работай.
— Понял. — И Никита дал так, что через десять минут, вихрь раздулся до ширины в десятки метров и высоты метров двести, перемалывая всё что оказывалось на пути, и двигаясь вдоль стены.
Живность, успевшая прорваться к стене быстро убивалась об защитников, и в какой-то момент стало тихо. Всё что наваливалось на форт и фабрику, не успевало дойти до стен, всасываясь вихрем, и опадая пеплом и прахом вылетая из его центра словно из трубы, и устилая путь за собой широкой полосой серой пыли. Контроль требовал всё больше сил, но сжимать узор не пришлось. Парочка огромных созданий похожих на червей, поросших шерстью, атаковали вихрь, приняв его за врага, и тот слизнув с их морды шкуру, и несколько слоёв костей, сжался в точку и исчез с хлопком, плеснув прахом во все стороны. А ослепшие салтаро бурро, совершенно охренев от боли, кинулись друг на друга, сотрясая землю грохотом ударов.
— Никому не стрелять! — Пронёсся над защитниками приказ, и даже на всякий случай, над всем фортом встал защитный купол.
Битва червей двухсот пятидесятого уровня, фонтанировала кусками их плоти, а остальных монстров разбрызгивала словно жижу. Но долго такое продлиться не могло, и удачно подловив противника, червь, обрушился сверху, смяв голову в кашу, и поднявшись во весь рост затрубил, празднуя победу, но замер, и мгновенно окостенев телом, рухнул на землю, породив локальное землетрясение.
  
Глава 23
 
Сейчас где-то ночь, где-то день, у кого-то падает снег или дождь, а у кого-то солнце раскалило крыши мобилей до звона, а у нас, круглопопая красотка Вири, разносит нам горячий куор, и призывно улыбается, как всегда перед тем, как скрыться в кабинете у главреда, и выйти через час, поправляя одежду.
С вами как всегда, Толстый Руги и Умный Варт, и программа «Поговорим». А сегодня мы поговорим о том, что вроде каждый из нас должен знать, но нихера не знает, тыкаясь каждый раз в жидкое. Итак… Нахрена вообще эти импланты, и вся эта матьих возня с какими-то монстрами, и прочая шрань. Для самых тупых это дело пояснит наш Варт. Давай Умный.
— Привет сяки и хруки, блари, и сугаши. Здесь с вами я Умный и сейчас поясню за жизнь. Серединные миры, это нифига не курорт, даже если сравнивать с помойкой типа халгарских источников.
Наш срединный мир, вплотную впёрся в серединный мир другой вселенной. Происходит это так,. будто один диск краем впёрся в другой, и там на этой границе творится полный беспредел и раскардаш. Ну и чо, нам, спросите вы, и будете нихрена не правы. Потому как вся эта мерзость прётся к нам в гости, через порталы, открывающиеся то тут, то там, из-за того, что защита наших миров просела. Это ровно также как дождь залетает через разбитое стекло мобиля. И умные головы придумали такой типа прибор. Он встраивается к вам в башку и тело, и начинает говорить, ты мол давай подтяни физуху, а я тебе к члену прибавлю сантиметров, или ещё как отмечу твоё геройство, и так двигает по жизни, чтобы какой-нибудь сяк, прошарился до сугаша, и в натуре стал крутым. Зачем это умникам? А зачем им самим воевать с этой иномирной дрянью? Пусть уж мы воюем, а умники сидят в своих уютных домиках. А много ли их, таких сугашей? Да не особо. Всего в серединных мирах живёт примерно пять триллионов разумных, в основном людей. А носителей имплантов, примерно сто миллиардов. С одной стороны, цифра вроде ахеренная, а с другой, если подумать — каждый пятидесятый это реально немного. Опять же в основном все на уровнях от десятого до пятидесятого, а выше пятидесятого — в золотой лиге, примерно сто миллионов, а тех кто перешагнул сотый порог — ещё меньше. Примерно миллион.