Живой артефакт (СИ)

— Получается, что кроме дворецкого и садовника, о твоей уникальности знают хранители? Как минимум их целитель и Фёдор Артурович. — я продолжал изучать кристаллы в груди, прикидывая, сможет кто-нибудь, использовать эту информацию против нас или нет.
Как я уже говорил, ничего запрещённого в подобных экспериментах нет, и если человек добровольно идёт на риск, то это его право. Только для Вяземских сейчас любые сомнительные инициативы противопоказаны. Особенно когда за нами приехали следить люди из Ока Государева.
  
— О том, что со мной случилось, знают только Прохор и Веня. Когда они вернулись, то не пустили целителя, сказали, что целебные артефакты сами меня вытащили, а они слишком перепугались вот и помчались за помощью. Говорили, что целитель сильно ругался, когда они не пустили его даже просто, чтобы осмотрел меня.
— И правильно сделали. Не хватало нам ещё разбирательства по этому поводу. Уверен, обязательно найдутся люди, которые начнут обвинять нас в бесчеловечности и прочей ерунде, если узнают о том, что в тебя вживлены артефакты. И плевать им на то, как это произошло.
— Вот и мы так подумали. — кивнул охотник. — Но я благодарен, что вот так всё вышло. С тех пор я стал гораздо сильнее и могу охотиться на более опасных зверей. У того треклятого соболя не было бы шансов совладать со мной после усовершенствования.
А вот это были очень опасные слова. Всеволод поставил себя на одну ступень с Мастерами магами и Воеводами. Только эти люди способны на равных сражаться с изменённым зверьём пятого ранга.
— Благодарю, что решил раскрыть мне эту тайну. Обязательно расскажем о ней Илье Денисовичу, а вот все остальные не должны ничего знать. Включая моих сестёр и брата.
— Понял, ваша светлость. Я могила. Да и не мог я не рассказать об этом вам. Прекрасно знаю, насколько дорогие целебные артефакты, а я, можно сказать, украл у Вяземских сразу четыре. И вернуть уже не смогу. Только вместе со своей жизнью.
Было видно, что осознание этого гложет охотника. Только я совершенно не считаю, что он нас обокрал. Артефакты продолжают работать на благо Вяземских. Помогают Всеволоду охотиться на сильных изменённых зверей и поставлять ингредиенты для создания артефактов.
— Жизнь свою ты побереги. Живым для Вяземских ты принесёшь гораздо больше пользы. Прохор сказал, что охота прошла успешно. Но глядя на тебя, можно подумать обратное. Сможешь мне показать, кого добыл или нужно время на восстановление?
Охотник сразу приободрился. Улыбка перестала быть оскалом, и снова произошло преображения из матёрого хищника в доброго сторожевого пса. Как бы мне ни нравилось это сравнение, но оно идеально подходило.
— Конечно, смогу. Раны уже давно не вызывают никакого неудобства. Немного чешутся, но это ерунда. А охота, действительно удалась на славу. Но лучше всё увидеть своими глазами. Дайте минуту, чтобы одеться, и я всё покажу. Заодно посмотрите, что удалось собрать за эти годы. Скоропортящиеся ингредиенты я отдавал хранителям для реализации, но старались сохранить самое хорошее. Ждали, когда вы вернётесь. Не скажу, что удалось много собрать, но уверен, что вы оцените.
Через пять минут мы уже двигались к дальней казарме, где и устроил свой схрон охотник. Воевода со своими парнями ещё не успел добраться сюда. Да даже Васильев не навёл здесь порядок. Похоже, что этот угол остался единственным на территории поместья в таком виде. И теперь я знаю, в чём причина.
Казарма была двухэтажной и стояла в настоящих зарослях, над которыми явно поработал кто-то очень способный в деле обращения с растениями. Трава полностью скрывала окна первого этажа казармы, рамы в которых уже давно превратились в труху. С крышей произошло то же самое. Остался лишь один кирпичный остов. Двухэтажный монстр с множеством пустых глазниц. Хотя нет. Вон из пары окон на втором этаже вылезают ветви каких-то кустарников или небольших деревьев.
Сюда точно никто не подумает лезть. Поэтому место для своего схрона Волков выбрал подходящее.
— Идите за мной, ваша светлость. — остановившись на границе с зарослями, сказал охотник и шагнул в них, моментально скрывшись из вида. Словно зашёл за стену здания.
Оказалось, что он просто ступил на тайную тропу, которую практически невозможно найти, если не знать, где именно она начинается. Я последовал за охотником, отмечая, что на самом деле тропа очень удобная и даже не скажешь, что вокруг столько всякой растительности.
Несколько раз мы останавливались, чтобы Владислав обезвредил, установленные на тропе ловушки. Некоторые довольно интересные и смогли бы доставить хлопот даже сильному магу.
Дошли до казармы, а дальше двинулись вдоль неё, пока не оказались возле пролома в стене.
— Я так понимаю, что на территорию поместья всё же заходили изменённые звери? — спросил я, увидев потёки на кирпичах пролома.
— Не без этого. — согласился Владислав. — Эту дыру оставил огненный бык. Третий ранг, но такая махина, что легко сможет снести военный вездеход. Вылез из угодий на второй год вашего отсутствия. Пришлось вызывать хранителей на подмогу. Сам я ничего не мог сделать с озверевший зверем. Хотя он и был сильно потрёпан защитными артефактами, но просто не обращал внимания на раны. Такое порой бывает, когда звери находят особо мощный источник своей стихии и начинают поглощать её, наплевав на безопасность. У таких срывает крышу и идут громить всё на своём пути. А так звери в угодьях, почти ничем не отличаются от других. Я имею в виду повадками. Охотятся на тех, кто слабее. Прячутся от более сильных и так далее. Но иногда вылезают уникумы, как тот бык, соболь и моя вчерашняя добыча.
К этому моменту мы уже давно были внутри казармы и прошли довольно далеко, обходя очередные ловушки. Остановились возле входа в какое-то подсобное помещение.
— Вы только посмотрите, какого красавца мне удалось добыть. — сказал охотник и сделал жест, приглашая меня первым войти внутрь своего склада.
  
Глава 24
 
Сделал пару шагов и увидел тушу огромной белки, практически с оторванной головой. Она держалась только на кусках кожи. По меху белки всё ещё продолжали пробегать всполохи электричества, что сразу давало понять, к какой стихии она относилась. Когти могли спокойно вскрыть броню наших вездеходов, а клыки прокусить меня насквозь.
— Четвёртый ранг. — с гордостью произнёс Владислав. — Охотилась на стаю водяных кабанов. Ломилась так, что снесла все мои сигналки и попала в несколько ловушек. Когда я её встретил, то доедала хрюшку. Ещё две оглушённые валялись рядом. Жаль, что очнулись и сбежали, когда я напал на белку. Вкусные они очень. Нежнее мяса никогда не пробовал. А у этой белки шкура прочнее металла, когти отлично подходят для создания холодного оружия. Но вам лучше знать. Не я же артефактор.
Здесь охотник был прав. Мне лучше знать. В туше белки было килограмм пятьсот. Даже не представляю, сколько сил пришлось приложить Владиславу, чтобы притащить её сюда. Да и убить такую тварь очень сложно. Шкура действительно невероятно прочная, ещё и укреплённая стихией.
Полезного для артефактора в белке было немного: когти, клыки и, в общем-то, всё. Остальное для нас не представляло ценности. А вот для тех же целителей, которые любят всякие микстуры из тел изменённых монстров делать такая белка — просто сокровище. Которое очень быстро портится.
Сунулся за телефоном, но не нашёл. Видимо, оставил в хранилище разряженных артефактов. Или где-то там. Поэтому пришлось выбираться из схрона и бежать к поместью. Оставил Владислава там, чтобы он подготовился к приходу гостей. Убрал всё, что посчитает лишним.
— Илья Денисович, звони Панкратову. Дело есть. — выпалил я, когда нашёл воеводу во втором гараже.
Уборка была закончена, и сейчас здесь стоял повреждённый вчера вездеход. Два дружинника крутились возле него с инструментами в руках.
Воевода нахмурился, но не стал задавать лишних вопросов, а просто отдал мне свой телефон с уже набранным номером.