Порочная королева (ЛП)

Через некоторое время я поднял голову и криво улыбнулся ей.
Она вернула его своим собственным нерешительным, ее щеки все еще пылали, а ресницы были опущены, чтобы скрыть от меня глаза.
— Так это и случилось.
— Да. — Облизывая губы, я уставился на нее сверху вниз. — Что произошло на кладбище… ты сосала мой член, и у Сэинта, а также дала Матео подрочить. Мы отметили тебя как свою. Теперь ты принадлежишь нам, Эверли, и то, что мы только что сделали, только укрепило это.
  
— Что это значит? — Ее глаза были широко раскрыты и встревожены.
Я опустил голову к ее горлу, кусая и посасывая достаточно сильно, чтобы оставить след.
— Это означает, что мы вчетвером участвуем в этом вместе. Это означает, что ты должна точно рассказать нам, что происходит с твоим дядей. А взамен мы тебя прикроем.
Она медленно кивнула, не сводя с меня взгляда.
— Я в деле.
— Хорошо. — Мысли об Эрике и Дейве заполнили мой разум. Справедливость восторжествует. — Приготовься. Завтра мы отправляемся на войну.
12
— Я так чертовски зол, — воскликнул я первым делом утром.
Матео собирался выйти из своей комнаты, но вместо этого захлопнул дверь, когда я проходил мимо.
— Да ладно, Мэтти, у тебя тоже синие яйца.
— Обсуди это дерьмо с Кэлом, — выпалил он в ответ.
Поскольку в этих стенах дерьма было не больше, чем бумаги, неудивительно, что Каллум открыл дверь в свою комнату и показал нам средний палец.
— Мой член не будет сосать сам себя, — закричал я.
Матео снова открыл дверь, на этот раз без рубашки и с полотенцем через плечо.
— Ты гибкий, спортсмен, я уверен, что если ты правильно согнешься, ты сможешь это сделать, — издевался он.
Каллум, который был дальше по коридору, начал смеяться. За что, если бы я не злился на него, я был бы благодарен, потому что у него обычно была палка в заднице. Должно быть, было приятно выпустить пар.
— Если бы я получил какую-нибудь задницу прошлой ночью, я бы тоже был счастлив, — сказал я в направлении, в котором был Каллум.
Матео ударил меня по голове по дороге в ванную. Он открыл дверь, а затем вздохнул и обернулся, чтобы серьезно взглянуть на меня. То, как родители разговаривали со своими детьми или собаками — зная Матео, это, вероятно, была собака.
— Она придет сегодня ненадолго. Не будь мудаком и не пугай ее своим возбуждением.
Я поднимаю два средних пальца вверх.
— Ты забываешь, о ком говоришь. Меня признали лучшим целующимся в старшей школе, лучшим новичком—
— И кем-то, кто скорее всего, заразится ЗППП, — добавил Каллум. Мне нравилось игнорировать этот лакомый кусочек, и причина, по которой я, вероятно, получил все эти титулы, заключалась в том, что я общался намного чаще, чем мои братья, и был более общительным.
— Вы двое просто ненавистники. Может быть, поэтому Эверли ни хрена не помнит. Вы оба травмировали ее — вы унизили ее.
— Даже я знаю, что "dickmatized" означает "хорошо провести время", — вздохнул Матео, а затем захлопнул дверь перед моим носом. Теперь это было дважды за один день.
Каллум готовил завтрак. Обычно никто из нас не ел много по утрам, только протеиновый коктейль время от времени, но сегодня все будет по-другому. То, что сказала Эверли, было немного, но этого было достаточно, чтобы утолить ярость, которую мы носили в себе. Наш закон был виновен, пока не доказано обратное, но всегда были исключения, верно?
— Поскольку Мэтти принимает душ, а ты вчера пил, я заберу Эверли. — Я помахал ключами у него перед носом и вышел за дверь.
Когда я добрался до кампуса, я оставил грузовик немного вне поля зрения. Затем я направился в комнату Эверли. Я прикрыл ручку своим телом, чтобы люди не увидели, что у меня нет ключа, и открыл замок.
Эверли была без рубашки, в одном лифчике, ее бледное лицо было испуганным.
— Почему ты не постучал? — прошипела она, явно немного озадаченная. И если раньше я не чувствовал себя мудаком, я почувствовал, как только мои глаза увидели ее спину. Я быстро вошёл и закрыл дверь, пока кто-нибудь еще не увидел.
Синяки были не свежими, но, черт возьми, они оказали влияние на меня.
— Они болят? — прошептал я, направляясь к ней.
Эверли схватилась за рубашку, которую собиралась накинуть на грудь, не потому, что стеснялась, а из-за чего-то другого. У нее были большие глаза лани, которые выражали слишком много, но рот говорил недостаточно — по крайней мере, не то, что я хотел услышать.
— Не так уж сильно, как голова, — тихо ответила она.
Я схватил прядь ее волос, которая обрамляла ее лицо и не позволяла мне как следует рассмотреть ее, и осторожно заправил ей за ухо.
— Вот, — сказал я, забирая у нее рубашку. — Позволь мне помочь тебе.
Теперь, когда передо мной была Эверли, мой член был твердым, но я даже не думал о том, чтобы трахнуть ее — я имею в виду, я хотел, но не сейчас. Мгновенное удовлетворение всегда было моим коньком, и все это ожидание не казалось таким отстойным, если я ждал ее.
Я развернул ее спиной к себе. Своими руками я поднял ее руки вверх, и, поскольку я был выше ее, я мог легко стянуть рубашку вниз.
Ее дыхание стало поверхностным. Когда рубашка закрывала ей глаза, я перестал опускать ее.
— Ты что-нибудь вспомнила о той ночи?
Она медленно покачала головой.
Мой рот оставил раковину ее уха и вместо этого начал целовать синяки, каждый, так медленно и деликатно, как только мог. Я хотел, чтобы мои губы были мягкими, как перышко, чтобы ей не было больно
Я чувствовал, как поднимается ее грудь, видел, как она начала двигать бедрами. Как только я выпрямился в полный рост, я закончил ее одевать.
— Твоя голова может не помнить, — прошептал я в то же время, когда моя рука коснулась ее задницы. Она затаила дыхание, когда моя рука изогнулась вниз, пока я не обхватил ее киску через леггинсы. — Но твоя киска знает, кому она принадлежит.
Эверли прочистила горло и обернулась. Она положила руку мне на грудь и попыталась оттолкнуть меня, но я не сдвинулся с места.
— Может быть, это ваши члены принадлежат мне, — уверенно сказала она, и мой член, который некоторое время назад казался довольным, теперь умолял меня наклониться к ней.
Я взял ее руку, поднес к губам и медленно поцеловал каждый палец, пока эти карие глаза пытались скрыть ее похоть.
— Тогда тебе лучше быть готовой взять нас всех. — Мой голос был низким, и она заметила перемену. Она попыталась сделать шаг назад, но я не позволил ей. Я использовал ее руку, чтобы прижать к себе.
— Я не могу дождаться, когда твой рот окажется на моем члене, пока один из моих братьев будет трахать эту тугую маленькую киску.
Теперь ее щеки покраснели, и я больше не мог сдерживаться. Я приподнял ее подбородок и поцеловал. Целовать ее было все равно что тонуть, и, возможно, именно поэтому мне это так понравилось. Адреналин, который заставил меня хватать ртом воздух без воды.
Я отступил первым, потому что, если я не отведу ее обратно на свалку, мои братья, вероятно, убьют меня. С тем, что она рассказала нам, и с тем, что узнал Матео, у нас, наконец, появилось больше фишек в игре, в которую мы, блядь, играли.
Может быть, только может быть, Эверли не должна была быть жертвенной пешкой, а гребаной королевой.
— Никогда не убегай от нас, — предупредил я.
13
  
Никогда не убегай от нас.
Слова Сэинта эхом отдавались в моей голове, когда мы подъезжали к свалке. Но вместо страха я почти чувствовала себя… в безопасности? Вся эта ситуация казалась мне испорченной. Никто из нас не доверял друг другу, не доверял должным образом, но у меня было чувство, что как только я доберусь до сути, в чем бы ни заключалась их проблема со мной, мы сможем работать вместе. Я просто знала, что все, что происходило с моим дядей, было связано с тем, во что, по их мнению, я была вовлечена.