Кактусовый сок (СИ)
***
— Вообще, поколачивание бандитов оказывает неплохой успокаивающий эффект.
Джимбад стоя рядом со мной над телами десятка бандитов и недовольно хмыкнул.
— Граха ха ха ха ха! — Воскликнул Ану и это единственный положительный звук от него за долгое время. — ХА! ГРАХАХА!
— …. Над чем это он смеётся? — Спросил Джимбад.
— Хрууу! Хруууухахаха!
— … У него с головой не в порядке, по-моему, он сломан. — Факты от просвещённого Джимбада удивляют очевидностью.
— Ну конечно сломан. Мы знали об этом ещё когда его брали.
— АХу. Аху. Ху.
— Так, вроде успокаивается. Странное дело…
Попадались нам голодные шеки, называющие себя грудой костей, теперь голодные бандиты, называющие… да плевать уже, каждое бандитское формирование как себя только не назовёт.
— Где-то здесь раньше был отличный портовый город… — Вдруг заговорил Стенн, когда мы отошли подальше от стычки с болотными бандюгами. — Но его больше нет, очевидно. Старая империя, так теперь называют.
— ПОРТ?! На болоте? И что туда заходило — летающие болотные лодки? — Вопли удивления Джимбада натолкнули меня на то, что у него период ломки и брать его на болото — место изготовление гашиша — не лучшая мысль.
— Это было давно, уровень воды тогда был на несколько сотен метров выше.
— Не знаю, что такое метр, но звучит внушительно.
— Сравнительно, да. В те времена народ любил свои лодки.
— Всякий раз, когда ты начинаешь говорить, у меня в голове сразу возникает сотня вопросов.
— Что такое лодка? — Вступил в разговор Фермер.
Вопрос остался висеть без ответа. Я же заинтересовался насколько широки познания Стенна, всё таки он робот и много ли в памяти его осталось. К примеру, Нил ничего из прошлого не рассказывал, Ану вовсе сломан, скелеты из числа техохотников чаще просто молчат. Надо почаще выходить погулять в составе команды. Мне, хоть, в диалоги не свойственно вступать, но послушать интересно.
Начался ливень, впрочем в этих джунглях это обычное дело, я вымок насквозь и перед нами пролегал ручей достаточно широкий, чтобы его легко пересечь. Интересно поделилась наша команда. Я и Фермер просто поплыли. Мешки, поклажа внутри и одежда не стесняет. Ану и Стенн, как тяжёлые роботы, ушли на дно и вышли на другом берегу. А Молли с Джимбадом со своим тяжёлым снаряжением пошли искать где сужается ручей, благо нашли недалеко, мы даже их видели, как они переходят.
Представить только, что вся местность, известная как просто “Болото” была затоплена, что дна не видно. Я знал что такое “метр”, потому как встречал в книгах и сантиметр, и миллиметр, примерно представляю длину, но прямого описания не знаю. У нас не на чем определить идеальный метр, чтобы по нему изготавливать линейки. Я бы сказал, что мой рост около двух метров, но скорее чуть меньше. Метр девяносто? Да, пожалуй это ближе к реальности. И чтобы всё в воде на несколько сотен метров. Ух, высота… То есть глубина. А лодки. Остатки огромных лодок я видел в пустыне близ океана и на юге, когда с рыбоголовыми людьми встретился. Похоже на правду, что здесь был большой портовый город. Судя по окружающим Болото скалам здесь могла быть бухта, где можно было бы лодкам стоять, не опасаясь сильного течения и больших волн.
Но сейчас болота это буйно растущий лес. Птичий гогот здесь не смолкает. Где угодно спокойно и тихо. В Пустыне песок и ветер. У Шеков камни и ветер. А здесь шумно. Безумно шумно. И сыро.
Уже ночью мы добрались до городка. Деревянные дома стоят на высоких деревянных сваях прямо над водной гладью, дорожки сделаны из брёвен и уложены в грязную землю. Ходить по сырой земле трудно, так что дорожки широкие и облюбованы местными жителями даже сейчас — глубокой ночью. Это всё стражники. Из-за активного бандитизма и крышевания разных мелких городков, каждый город обязан иметь усиленную охрану. Нападать болотные ниндзя любят ночью, по этому горят все факелы, вся земля за высоким частоколом освещена. Частокол уходит даже в воду и над водой видна колючая проволока. Вот такая опасная жизнь на болоте.
— И мы сели на мель! Не повезло, игрок… — Как всегда, дилер казино в баре даже ночью кого-то облапошил в игре.
Сейчас бар довольно пустоват, но жизнь продолжается. Я своим людям указал на дверные проёмы у деревянных перегородок, за ними в баре болотников обычно находятся койки, а поспать нам бы стоило. Сам же направился оплатить за постой, да узнать про усмирителя.
— Чё? У меня ничего не осталось?! Но это же был чистый слиз! ЧИСТЫЙ СЛИЗ! Это потому, что ты бил птичек! Я хотел пощекотать зёрнышки красной пышкой! Иди к чёрту, крупье, подавись своим откатом! — Кричал недовольный трутень. Из одежды у него были только штаны. Зная как тут играют, он хоть со штанами остался.
— В следующий раз научись играть получше, дилетант. Я не тяну слизы. Это слизы тянут тебя.
— Не вали всё на слизы! Мы все знаем, что ты мухлюешь, крупье! Тебе сейчас повезло, что ты за стойкой…
Я огляделся, одинокий белокожий человек преклонных лет, на его рукаве рубашки знак медработника, откачивает особых клиентов. Ни один охранник бара не шелохнулся от воплей трутня, хотя их работа делать из обывателей клиентов особой нежной консистенции в порядке вещей.
— Ты вернёшься. К ночи ты приползёшь назад, чтобы сыграть ещё раз, как ты всегда делаешь. Её не просто так называют “Катунские Ползуны”.
— … Ладно… 100 Катов. Шмыгай гарру.
Вот такая обыденность в местных барах. Знает, что крупье мухлюет и всё равно несёт последнее. Сейчас так и быть крупье позволит ему выиграть копейки, он будет счастлив, а завтра проиграет в десять раз больше. Ну и где же оборванец трутень найдёт деньги? Два варианта: ограбит кого-то, если повезёт и не его ограбят, либо будет на ферме кряхтеть, рис, пеньку и прочее выращивать, пока не потеряет сознание. Эта игра вытягивает все деньги, даруя лишь иногда иллюзию успеха. Все становятся условными рабами болотников, сидя на влечении к азарту, гашишу, выпивке и пахая на плантациях. Против ли я такой формы рабовладельчества? Против, конечно, трутень уже не соображает, что является марионеткой, но он соображал, когда-то давно и его завлекали как меня, как многих, приманивали обещаниями о счастливой жизни в удовольствии с гашишем, играми или хотя бы сакэ. Всех так привлекают на ту или иную зависимость. И даже хуже, истерзанного плетью и голодом раба вернуть к нормальной жизни возможно, он истощён физически, а как вернуть того, кто долгое время сидит на эмоциональной подпитке, зависимость от редких, но ярких победах? От потери реальности в тумане алкоголя или наркоты? Я не представляю, это вне моего воображения.
Заплатил за четыре койки 200 Катов. На вопрос об особых услугах указали на шека, развалившегося на подушке. Со входа да и от барной стойки его не разглядеть из-за стола, за которым он спрятался и видно только его торчащие рога. Хорошо устроился, я бы тоже так прилёг.
— Итак!… Разозлил не тех людей, да? Что ж, не волнуйся, осуждать не стану, и уж точно не стану подталкивать падающего засранца. Я весь во внимании… Так, присядь, присядь, добро пожаловать в мой офис… — Шек с громким звоном сметает со стола пустые кружки из под грога. — Так, с противниками рабства ты серьёзно налажал, верно? Просто Жопа Жопская, да?… Но, как я говорила, я не осуждаю, не осуждаю… Хотя, осуждаю, конечно… но ближе к делу. Я могу убедить их забыть все обиды. За плату.
— Ладно, сколько?
— 20’000 Катов.
— Идёт.
— Считай, готово! Когда снова накосячишь, мешок с деньгами опять неси ко мне, лана? Веди себя нормально, понял?
— …
Остаётся только верить. Как иначе быть? Она бы не снискала связи доверенного лица и уже валялась бы давно окровавленным лицом в грязи, если бы врала. Так что просто верим… Хорошо, что она не человек. Фермер прав, будь она человек, я бы не поверил, хватит с меня предательств со стороны этой прогнившей расы. Уже лёжа на кушетке я вспомнил как кричали люди из Святой Нации, убейте его, убейте скелета. Это даже как-то льстит. Хотя, они всех людей, кто не с ними, называют скелетами, а уж я то со своей культяпкой подавно. Но, не надо осуждать, я же не жил под опекой Окрана вот и злой такой. И как я собираюсь изменить Лорда Феникса, если даже будь моим другом этот завсегдатай игрок, чтобы я сделал, как поступил? Как повлиять на глубоко убеждённого человека?