Навечно (ЛП)

― Ты собиралась понаблюдать за мной? ― Я сбросила вторую туфлю.
― Я не совсем лишена навыков, ― прошипела она. Она стояла в стороне и наблюдала за тем, как я осматриваю камни в поисках пути наверх. ― Серьезно, прекрати.
Я повернулась к ней, разочарование поднималось во мне, как туман на воде.
― У тебя есть предложение получше?
Она одарила меня ядовитой улыбкой, и я постаралась не обращать внимания на легкую дрожь, которую почувствовала.
  
― Может, мы войдем через парадную дверь?
Я прищурилась, размышляя о том, стоит ли бросить ее в холодную воду и позволить доплыть до Венеции.
― У тебя есть ключ?
Это мало чем помогло бы, так как здесь не было двери, только каменные стены.
― О, не смотри на меня так. ― Она прошла мимо меня. ― Я ничего от тебя не скрывала. Я просто знаю Уильяма. Где-то здесь есть дверь. Нужно только найти ее.
― А потом? Нам все еще нужен ключ.
― Ты забыла кое-что. ― Она начала исследовать стену, проверяя, нет ли какого-то незаметного входа. ― Я все еще его жена, и он не знает, что я не умерла.
― Значит, теоретически ты сможешь войти?
― Я надеюсь.
Я отступила назад и скрестил руки на груди. Я уже собиралась сказать ей, что поверю в это, когда увижу, когда она выпрямилась и положила ладони на камень. Стена задрожала, а затем, словно занавес, поднялась, и появилась дверь. Камилла потянула за ручку, и она открылась.
― Я же говорила, что у меня есть навыки, ― надменно заявила она.
Я сдержалась, чтобы не ответить, и последовала за ней внутрь.
Внутри было так же приветливо, как и снаружи, то есть не очень. Мы оказались в коридоре, увешанном факелами. Потрепанный ковер тянулся по всей его длине, едва ли достаточно мягкий, чтобы заглушить наши шаги.
― Ладно, раз уж ты эксперт, с чего начнем?
― Это зависит от того, чего он хочет от нее. ― Ее губы сжались в тонкую линию, что говорило о том, что это было так же зловеще, как и звучало.
― Разделимся или пойдем вместе? ― спросила я, и на секунду, могу поклясться, она покраснела.
― Вместе. Так безопаснее.
Я хотела спросить для кого из нас, но не успела. Мы пошли по коридору, ступая на цыпочках.
― Зачем ты на самом деле пришла? ― спросила я.
― Почему так трудно поверить в то, что я хочу помочь найти пару своего брата? ― спросила она.
― Потому что ты зла на нее.
― Я не зла на нее. ― Ее слова были гневными, в них чувствовалась ярость, и это подсказало мне, что она, возможно, лжет самой себе. ― Я злюсь из-за того, что все хотят ей помочь.
― Если тебе нужна помощь, попроси.
― Никто мне не поможет. Это и так ясно.
Она злилась, потому что чувствовала себя одинокой?
― Что? В чем дело? Что тебе нужно? ― потребовала я.
Ее глаза скользили по моему лицу, казалось, целую вечность, и я поняла, что она принимает решение.
― Если ты мне не доверяешь, я переживу. ― Я вскинула руки и пошла по коридору.
Но она догнала меня и схватила за руку. Я открыла рот, чтобы послать ее, но что-то в ее взгляде остановило меня.
― Я чувствую то же самое, ― прошептала она. ― Как будто я хочу ненавидеть тебя. Как будто это было бы легче.
Мы не делали это сейчас, когда стояли в доме ее мужа-психопата. Не выясняли отношения, когда Тея все еще не была найдена.
― Мы можем поговорить позже.
― Жаклин. ― Вздохнула она. ― Я знаю, что могу доверять тебе. Думаю, ты единственный человек, которому я доверяю, но мне трудно после… после всего.
― Я была бы рядом с тобой, ― сказала я немного резковато.
― Я была привязана, ― запротестовала она.
Мое сердце разбилось еще сильнее.
― После того, как связь была разорвана, ты могла прийти ко мне.
― Я знаю. ― И, к ее чести, в этих двух словах прозвучала бесконечная грусть. ― Я хотела прийти к тебе, но мне нужно было сделать кое-что еще.
― Присоединиться к безумному восстанию вампиров? Отомстить? ― холодно спросила я.
― Нет. Это были средства для достижения цели. ― Ее глаза встретились с моими, и я чуть не споткнулась, когда увидела, как они горят. ― Я думаю… нет, я знаю, что мне солгали о ночи моей смерти. Жаклин, я думаю, что мои дети все еще живы, и думаю, что моя семья скрывает их.
― От кого? ― Ужас пронесся по мне, как холодная вода из канала. ― Почему?
― Я не знаю, почему. ― Она покачала головой. ― Но они скрывают их от… меня.
ГЛАВА 4
Лисандр
Виски не нашлось. После сегодняшнего вечера мне не хотелось вина, которое так любили итальянские вампиры. Мне нужно было что-то покрепче, что-то, что выжгло бы воспоминания о моем брате и его паре, лежащих на земле окровавленными и изуродованными. Даже сейчас, зная, что они живы, моя рука слегка дрожала, когда я с неохотой сделал глоток розового вина.
Меня чуть не стошнило.
Но меня занимало и кое-что другое. Вернее, кое-кто еще. Я сделал еще один глоток, когда ко мне присоединился Себастьян.
― Что ты пьешь? ― Он усмехнулся, глядя как я морщусь.
― Чертово розе, ― проворчал я.
― Хочешь чего-нибудь покрепче? ― Он потянулся за спину и достал из-за пояса брюк небольшую бутылку виски.
― Что ты будешь пить? ― сухо спросил я. Он рассмеялся и протянул мне виски, а я решил не спрашивать, зачем он носит его с собой.
― Держи. ― Он взял открытую бутылку вина. ― Мне, оказывается, нравится чертово розе.
― Тебе нравится всё. И все.
Он ухмыльнулся. Окинул взглядом комнату. Она была немногим лучше гостиничного холла. Безвкусная, но дорогая мебель, предназначенная для гостей. В ней не было ни одного из удобств, присущих тем покоям, которые нам предоставили.
Несколько ламп с абажурами из бордовой ткани освещали помещение приглушенными оттенками красного. В тусклом свете антикварные столы и стулья легко было принять за настоящие. Но я был археологом и умел распознавать репродукции. Золотые обои на стенах немного скрашивали обстановку, хотя в целом гостиная производила впечатление шикарного отеля.
Но у нее было одно важное отличие, которого не было у моей спальни.
Бар.
Более того, бар, о существовании которого моя мама, похоже, даже не подозревала.
― Она уже закончила буйствовать? ― Спросил я, сжав губы при воспоминании о том, как она швырнула вампира вдвое больше себя в стену за то, что тот назвал ее мэм.
Еще одно фырканье.
― Нет.
― Она добьется, чтобы нас изгнали. ― Я вздохнул. Сабина привыкла добиваться своего ― быть матриархом. А Тея только что заняла предназначенный для нее трон.
― Ну и что? ― Мой брат пожал плечами и сделал глоток. ― Это место ― отстой, и не в хорошем смысле. Мне нужна оргия.
Я его проигнорировал. Себастьяну всегда нужна была оргия.
― Можно было предположить, что она будет счастлива узнать, что ее сын снова дышит.
― Я думаю, проблема в том, что Тея тоже дышит.
Он, вероятно, был прав, и от этого во рту появился неприятный привкус. Мне нравилась Тея. Но было что-то еще. Я просто не понимал что. У меня было такое чувство, будто внутри меня что-то зудит ― слишком глубоко, чтобы почесать, но игнорировать невозможно.
В памяти всплыла пара полных губ, и ее лицо, покрытое шрамами, но захватывающее дух. В груди что-то сжалось, а затем опустилось к паху. Аурелия.
Почему я не мог выкинуть ее из головы?
Она была простой смертной, возможно, фамильяром. Это казалось вероятным, учитывая ее знание двора изнутри, но все же она была смертной. Шрам был тому доказательством.
Но было в ней что-то такое, что, казалось, стремилось завладеть каждой моей мыслью. Это был долгий день. Долгая неделя, если быть честным. Может быть, это была просто потребность отвлечься, но я не мог не представлять, какие изгибы скрываются под плащом, который носила Аурелия, ― и как хорошо было бы зарыться в нее и смотреть, как эти полные губы приоткрываются, когда я…