Навечно (ЛП)

В них нарастала жажда крови.
Один шаг ― и она окажется у стены. Еще один ― и мои клыки впились бы в ее мягкое, идеальное горло.
― Враги, ― сказал я, медленно обходя ее кругом, чтобы насладиться ее телом со всех сторон, ― занимаются подобными вещами, честное слово. Это называется «враги с привилегиями».
Но даже когда я говорил, даже когда представлял, как прижимаю ее к стене и заставляю стонать, я подозревал, что мои притязания на нее нельзя было определить подобным образом.
  
― Ты забываешь, что я поклялась никогда не спать с мужчиной. ― Ее слова прозвучали твердо, но с придыханием, в глазах горело желание.
Может, она и поклялась, но это был не ее выбор, и мы оба это знали.
― Как удачно, что мы оказались в библиотеке, где нет ни одной кровати. ― Я наступал на нее, подталкивая назад, пока она не уперлась в полки.
Она перестала дышать на секунду, достаточно долго, чтобы заставить меня помедлить. Наконец она заговорила:
― Это не то, что я имела в виду… Я не могу.
В ее словах сквозило сожаление, и это почти сломило меня.
Она хотела меня.
Все ее тело взывало ко мне. Но все было гораздо сложнее. Всегда было.
― Есть много способов попробовать тебя на вкус, которые не нарушат твою клятву.
― Ты не будешь сосать мою кровь, вампир, ― тихо прорычала она.
― Кто говорил о крови?
В ее взгляде не было страха, только какое-то потрясенное удивление. Я не мог не задаться вопросом, чувствует ли она связь между нами так же ясно, как и я. Знала ли она то, в чем я не мог признаться даже самому себе ― что я остался не ради Джулиана и Теи.
― Я остался из-за тебя, ― признался я.
― Это было глупо. ― Но в ее голосе не было никакого язвительного сарказма. Никакого предупреждения. Только еще больше сожалений.
― Я согласен. ― Осмелившись придвинуться ближе, я поднес палец к ее шее и провел по пульсирующей венке под смуглой кожей. Я снял перчатки, чтобы было удобнее перелистывать страницы. Между нами пронеслась волна магии, прикосновение было абсолютно запретным. Я не должен был этого делать, но не удержался и ждал, что она остановит меня. Вместо этого она прикусила нижнюю губу, с трудом подавив стон желания, которое я видел в ее глазах.
― Мы не должны, ― пробормотал я, почти умоляя самого себя.
Она покачала головой.
― Нет, не должны.
Но никто из нас не двигался.
― Если хочешь уйти, ― предложил я, ― иди.
― Ты мог бы уйти, ― тихо ответила она.
Я ухватился за книжную полку за ее спиной, заключив ее в клетку.
― Я не хочу.
Она прикусила верхнюю губу и резко вдохнула, глядя мне в глаза.
― Я тоже не хочу.
― Это затруднительное положение.
― Настоящая проблема, ― согласилась она.
― Или возможность. Врагов нужно держать близко, верно?
― Как можно ближе, ― тихо выдохнула она.
Я не знал, поправляла она меня или просила, но мое самообладание сорвалось. Я завладел ее ртом, и у меня вырвался прерывистый стон, когда ее вкус проник в меня. Ее язык нашел мой, и я удивленно зарычал в знак одобрения. Лия обмякла в моих объятиях, издав сдавленный стон, который отдался у меня в паху. Я прижался к ее бедрам, позволяя ей почувствовать мою твердость, пока мои пальцы искали обнаженную кожу.
Мягкая и шелковистая под моими грубыми руками, я старался, чтобы мои прикосновения были легкими, как перышко, боясь оставить след ― свидетельство того, что она дала мне попробовать что-то более запретное, чем ее поцелуй.
Ее магию.
Я провел большим пальцем по изгибу ее шеи, восхищаясь энергией, бурлящей под ее кожей, до линии ее челюсти. Я хотел коснуться каждого ее дюйма, уловить каждую частичку ее магии.
Отстранившись, я скользнул пальцем между ее губами. Ее язык обвел его и пососал, ее неопытность уступила место первобытному инстинкту, который двигал нами. Она прижалась ко мне, ее глаза впились в мои, умоляя о большем.
Мой палец выскользнул из ее рта и продолжил свое исследование ― вниз по горлу, по грудной кости, между выпуклостями грудей. Я остановился у ее пупка.
Прикосновение к ней оказалось совсем не таким, как я себе представлял. Это было лучше. Фантазии о ее теле меркли по сравнению с реальностью того, как я ощущал ее прикосновение, как ее мягкие изгибы прижимались ко мне. Она сделала один прерывистый вдох, приглашающе проведя языком по губам, по этому красивому шраму.
И как бы сильно я ни хотел ее ― а я чертовски хотел ее, ― я знал, что должен остановиться. Я оторвался от нее, увеличив расстояние между нами на несколько футов. Лия тяжело дышала, ее глаза расширились от боли.
― Я не могу этого сделать, ― сказал я ей. ― Я не буду.
― Потому что мы враги? ― пробормотала она.
Причина была не в этом. Ее даже не было в списке.
― Потому что, ― признался я тихим голосом, заставившим ее покрыться мурашками, ― я не смогу остановиться.
― Я остановлю тебя, ― хрипло сказала она.
Я не пытался скрыть свою ухмылку. Не сейчас, когда я понял, что она хочет меня так же сильно, как и я ее.
― В этом-то и проблема, Лия. Ты этого не сделаешь.
И, возможно, она знала, что я прав. Может быть, ей не понравилось, что я это сказал, но она даже не взглянула мне в глаза, прежде чем развернуться и оставить меня стоять там — еще более взвинченного, чем когда-либо.
ГЛАВА 21
Джулиан
― Мне это не нравится.
Вчера поздно вечером пришло письмо с приглашением Теи на аудиенцию в Совет вампиров. С тех пор мы обсуждали, как на него реагировать. Точнее, я обсуждал, пока она терпеливо сопротивлялась всем попыткам убедить ее в том, что это плохая идея.
― Ты уже говорил это раньше. ― Тея скатилась с кровати и подошла к шкафу. Она достала из него халат сливового цвета. Накинув шелковистое одеяние на свою стройную фигуру, она свободно завязала его. ― Но я не думаю, что у нас есть выбор. Если мы хотим получить ответы.
Я посмотрел на бумагу в своих руках, пробежав глазами по неразборчивому почерку приглашения.
― Совет вампиров не имеет полномочий вызывать королеву, ― напомнил я ей. ― Твое согласие создаст прецедент, убедив их в обратном.
Письмо было доставлено курьером сразу после рассвета. Я был раздосадован, когда меня подняли с постели, чтобы получить его, но был просто убит, когда понял, о чем идет речь. Совет требовал аудиенции с Теей сегодня днем.
После того, что мы узнали от Келли, я сомневался, что это будет вежливой встречей между новой королевой и могущественными вампирами. Если они подозревали то же, что и сирены, ― что мы с Теей несем в себе божественную искру каких-то давно ушедших, но все еще доставляющих неприятности богов, ― то это была попытка подтвердить их теорию. Или, что еще хуже, ловушка. Вампиры убили всех сирен, чтобы избежать именно такого исхода, даже если мы не понимали, почему. Даже несмотря на то, что моя мать состояла в Совете, я знал, что они без колебаний убьют любого, кто встанет на их пути.
― Тебе не нужно идти. Ты им не подчиняешься, ― сказал я напряженным голосом.
Она плюхнулась на кровать и потянулась за письмом. Я передал его ей, но вместо того, чтобы прочитать, она скомкала его и швырнула через всю комнату.
― Я пойду, ― твердо сказала она, и я напрягся. ― Я знаю, что это опасно. Не думай, что я не слышу, как ты волнуешься. ― Она постучала себя по голове, напоминая, что мои мысли всегда открыты для нее. ― Я знаю все причины быть осторожной, но мы идем не вслепую. Ты забываешь, что у нас есть одно преимущество перед ними.
  
Я приподнял бровь.
На лице Теи расцвела ослепительная улыбка.
― Они не знают, что нам известно о Богах. ― Она сделала паузу, и ее улыбка померкла. ― Не то чтобы я была уверена, что верю всему, что рассказывала нам моя мать.
Несколько дней мы спорили об этом в ее покоях. Мы не покидали их, обсуждая и размышляя до изнеможения. Когда мы достигали этой точки, то тянулись друг к другу и разделяли момент покоя, в который наши тела соединялись. После ее неудачного первого появления при дворе все затаились, в том числе и ее сестры-королевы. Это дало нам время, но не ответы.