Тайна под сердцем

«Любит детей? Очень любит, конечно!» – с сарказмом восклицаю я мысленно.
– Ваш центр рекомендован как один из лучших. Если не возникнут проблемы, сделаем ЭКО и разойдемся. – Его голос снова становится холодным, деловым.
– Мы и так разошлись. Почти пять лет назад, – говорю я и вдруг четко понимаю, что боль в душе все еще жива. Она не исчезла.
Будь ты проклят, Тарас!
Он опускает взгляд на цветы.
  
– Ничего так, – произносит с какой-то странной интонацией. – В личной жизни тоже, смотрю, все хорошо?
Прекрасно! Шрамы на сердце толщиной в палец.
Хочется отхлестать Тараса букетом прямо в машине, но это было бы слишком. Самое лучшее – показать ему безразличие. Которого на самом деле нет.
Ненавижу тебя, Савчук. Не-на-ви-жу!
– Да. – Натягиваю на лицо милую улыбку настолько старательно, что даже челюсть сводит. – Я тебя услышала, Тарас. Все у твоей Ангелины будет замечательно. И с вашей беременностью, если она наступит, тоже. Больше не задерживаю.
Он внимательно смотрит на меня, скользит взглядом по губам, а затем резко выходит из машины и бросает цветы и конфеты обратно на сиденье так грубо, что несколько бутонов разлетаются по полу.
В боковом зеркале я вижу, как Тарас возвращается к своему внедорожнику. Пальцы дрожат, когда пытаюсь завести двигатель. Выехав с парковки, я вклиниваюсь в поток машин, хотя единственное желание – остановиться на обочине и разрыдаться. Но ведь причин для этого вроде бы нет. Или все-таки есть?
 
6 глава
 
Сначала я хочу позвонить Ване и отложить ужин, придумав какие-то внезапные дела, но тут же злюсь на себя. Нашла повод изменить планы. Ради кого? Нет уж!
Паркуюсь у ресторана, и Крайнов тут же оказывается рядом.
– Кто это был?
Заметил, значит.
– Муж пациентки. Беспокоится за жену, – почти не обманываю.
Ваня задумчиво смотрит на меня.
– Уверена, что все в порядке?
Неужели на лице написано, что ни черта это не так? Со вчерашнего дня, когда Савчук переступила порог моего кабинета, настроение ниже плинтуса.
– Абсолютно, – киваю я, держа покер-фейс.
Не стоит портить такой вечер мыслями о Тарасе, тем более после сложного и нервного дня. Бывший муж этого не достоин.
За ужином Ваня много шутит, а я почему-то не могу наесться. Это последствия гормональной терапии? Неужели с дозой что-то напутала? Завтра надо встретиться с Диной, просмотреть еще раз анализы и анкеты доноров. Возможно, позвонить Бегловой и узнать, кто у нее есть на примете. Наверное, я слишком щепетильна в выборе, потому что сложно решиться на подобный шаг. Причем уже в третий раз. До этого дважды эмбрионы не прижились. Если и сейчас мимо, то оставлю эту затею. Столько безрезультатных попыток уже было. В конце концов, не всем дано быть мамами. Заведу много кошек и собак. Или открою частный детский сад. Свету буду забирать почаще, как-никак я ее крестная мать.
– Давай на зиму выберемся куда-нибудь погреться? – предлагает Ваня. – Обратимся к туроператору. Не люблю холод. Тем более столько месяцев подряд.
Холод я тоже не люблю. Прокручиваю в уме, что как раз буду в новом протоколе и в случае успеха точно никуда не полечу, по крайней мере в первый триместр. Да и сомневаюсь, что Ваня захочет быть рядом, когда узнает, от кого я забеременела. Сказать ему правду почему-то побаиваюсь.
Хотя понятно почему: ни один нормальный, здоровый мужчина это не примет. За редкими исключениями. В моей практике даже были случаи, когда пары прибегли к помощи донора, но итог был печальным – семьи распались. Мужчины не воспринимали сына или дочь как своих, и женщины потом воспитывали детей одни.
– Вань… – Я смотрю на него, помешивая ложкой чай. – А как ты относишься к детям?
– Ну… – улыбается он. – Нормально. А что?
Неопределенно пожимаю плечами.
Зря начала этот разговор. Все равно ведь не признаюсь. Кто меня за язык тянул? Чертов Савчук. Появился, и я снова себя не контролирую.
– Погоди, у тебя есть дети?
– Еще нет.
– Ты… беременна?
Хотелось бы. Но пока я сапожник без сапог. Другим помогаю, а себе не могу.
– Нет.
Мы знакомы несколько недель. Крайнов милый, заботливый, но неизвестно, как он воспримет, что я хочу родить от донора. Судя по тому, с каким облегчением он только что выдохнул, – вряд ли хорошо. Спросить в лоб не решаюсь. Это может означать конец нашего общения, а Ваня мне симпатичен. Впервые такое после стольких лет одиночества.
Он бросает на меня удивленный взгляд, будто хочет задать еще тысячу вопросов, однако останавливает себя. А я – нет.
– Вань, покажи паспорт, – прошу, чуть напрягаясь.
– Что? – Он слегка улыбается, явно не понимая. – Паспорт?
– Пожалуйста. Просто покажи.
В глазах Крайнова мелькает неуверенность.
– У меня с собой нет… Эва, что происходит? Ты сегодня странная.
Кто бы мог подумать, что одно внезапное появление призрака из прошлого перевернет налаженную жизнь? Хотя это лишний раз доказывает: не стоит сбиваться с намеченного пути. Доверять можно только себе… и своему телу, которое буквально кричит от усталости и напряжения. А значит, надо ехать домой и ложиться спать.
Ваня берет мою руку, ласково сжимает.
– Если ты хочешь узнать, женат я или нет, можно было просто спросить, Эва. Не женат.
Улыбаюсь. Проницательный мужчина. И очень хороший. Ну и я тоже «хороша». О таких вещах сразу спрашивают.
– Спасибо за ужин, – говорю, чувствуя, как утомление накрывает с новой силой. – Было и весело, и вкусно.
– Все? Мы уже по домам? – Ваня снова читает мои мысли.
– Да, у меня был сложный день. Но я всегда рада встретиться снова. С тобой приятно проводить время.
– Взаимно, Эва.
Ваня провожает меня до машины, и перед тем как сесть за руль, я позволяю ему оставить поцелуй на щеке.
Приехав домой, сразу проваливаюсь в сон. Я настолько устала, что решаю не просматривать документы и не готовить список дел на завтра, хотя обычно это ритуал перед сном.
Утром, немного проспав, быстро собираюсь и бегу в кафе, чтобы выпить чашку крепкого кофе. Устроившись за своим любимым столиком у окна, я замечаю трогательную сцену. Молодой мужчина осторожно поддерживает пожилую женщину, снимает с нее пальто, помогает сесть за стол. Его движения терпеливы и сдержанны, в них чувствуется такая любовь и забота, что я замираю, не в силах отвести взгляд. Мужчина мягко придвигает к своей спутнице чашку чая и, улыбаясь, наблюдает, как она дрожащими руками тянется к ложке с кусочком пирожного.
Я смотрю на них, словно завороженная, и в памяти всплывают картинки из прошлого. Тарас так же ухаживал за своей матерью, когда она заболела. Оберегал ее, как ребенка, и называл «моя красавица». А Вероника Николаевна и впрямь была красавицей…
Господи, опять ты о Тарасе, Эва! Пора отпустить. Но это проклятое ощущение, смесь грусти и тепла, никак не уходит. Сложно забыть тех, кого недолюбили, с кем не срослось, не вышло. С кем многое не сбылось, хотя очень хотелось. Тарас причинил мне боль и так и не стал моей судьбой.
Взяв телефон, набираю помощницу. Она уже на работе, а я снова опаздываю.
– Да, Эва Александровна, – отзывается Камилла бодрым голосом.
– Все тихо в центре?
– Да, все хорошо. Правда, без руководства. Эдуард Викторовича нет, и никто не может до него дозвониться. Савчук перенесла прием на вечер, чтобы подписать документы.
При упоминании этого имени внутри поднимается волна раздражения.
– На сколько она записалась?
Слышится легкий щелчок компьютерной мыши.
– На три.
Надо было попросить Тараса, чтобы они обратились в другой центр. Я бы даже посоветовала врача. Хотя что-то подсказывает, что Ангелина нашла бы тысячу и один способ избежать этого. Не к каждому ведь обратишься с такой поистине деликатной «проблемой».
  
Оставив чаевые, выхожу на улицу. Погода дрянь – дождь, туман. Впрочем, в последнее время я практически не обращаю на нее внимания. Сев за руль, строю маршрут и еду в центр, ни о чем особенно не думая. Когда подрезает какой-то седан и мигает фарами, требуя прижаться к обочине, я не сразу понимаю, что знаки подают мне.