Закон Арксеона 4 (СИ)
От последних слов Шери передёрнуло.
— Да не трясись ты так, я не из этих! — поспешил успокоить её оборотень. — Я говорю, мясо у вас вкусное. Нежное, сочное. Со взрослыми нечего и сравнивать.
Школьница попыталась встать, но не смогла шевельнуть ни рукой, ни ногой. Форму молнии тоже не принять: её пределом сейчас были два превращения, и оба их Шери уже потратила.
Громила со звериной челюстью продолжал шагать, с хрустом давя каменную крошку под ногами.
— Прошу, прекрати! — вдруг раздался у него из-за спины знакомый голос.
Обернувшись, Сигурд увидел монаха в развевающейся на ветру алой рясе.
— А, это ты, — лениво отозвался оборотень. — Ты ж на людей не нападаешь. Вот и наблюдай молча.
Глава 6
Вы — не люди
— Прошу, прекрати! — раздался из-за спины чей-то голос.
Обернувшись, Сигурд увидел монаха в развевающейся на ветру алой рясе. Хотя на ней уже живого места не осталось, и непонятно, чего этот чудик не сменил её на новую одёжку с четвёртого яруса, или кожаную броню с седьмого.
Помнится, это один из подчинённых синего парня. Но в бою он почему-то не принимал участия. Хотя такого сильного странника, как Сигурд, логичнее бы было взять числом.
— А, это ты, — лениво отозвался оборотень. — Ты ж на людей не нападаешь. Вот и наблюдай молча.
— Оставь её в покое! Она уже проиграла! — не сдавался монах.
— Вот потому, что проиграла, и пойдёт мне на корм.
— Что ты несёшь⁈ Она ещё ребёнок!
Похоже, драться монах и правда не собирался. Ну и чёрт с ним. Оборотню не терпелось полакомиться малявкой, а с фанатиком можно и позже разобраться.
Больше не обращая внимания на крики, он продолжил шагать к девочке. И вдруг у него на пути выросла стена огня.
— Дальше я тебя не пущу! — выпалил монах.
Сигурд развернулся было, чтобы задрать этого раздражающего типа, но вдруг задумался. Несмотря на внешность, он не был тупым громилой и умел шевелить мозгами.
И эти мозги подсказывали, что монах не нападает не потому, что боится. А что он, подумать только, пацифист.
«Так они реально существуют? — подумал про себя оборотень. — Я думал, такие чудики только в сказках бывают».
А затем, злорадно оскалившись, двинулся прямо в пламя.
— Что ты творишь⁈ Там же огонь! Ты сгоришь, если войдёшь в него! — тут же завопил тупой монах.
— Ага, так и будет! — отозвался оборотень. — Сгорю заживо, вопя от боли! И смерть эта будет на твоей совести! Пламя-то ведь твоё!
Прогнозы Сигурда сбылись. Стоило ему подойти к стене и ощутить на коже её жар, как монах прервал заклинание, и пламя погасло.
— Что толку от твоей магии, если ты не применяешь её в бою⁈ — громко спросил оборотень, уже не оборачиваясь и продолжая шагать к девочке. — Нахрен тебя вообще взяли в отряд⁈ Какие ты там функции выполняешь⁈
— Я убиваю монстров! — донёсся сзади ответ.
— А, так этот твой тупой пацифизм только на людей распространяется?
— Прошу, остановись!
— А ты возьми и останови меня!
Даже интересно, что он предпримет. Атаковать огнём не может. Удержать оборотня силой тоже: ведь класс у фанатика магический, там физухи не предусмотрено. Неужто вот так позволит сожрать союзника? Будет стоять, смотреть и взывать к своему дурацкому человеколюбию?
А ведь Сигурд не шутил. Нет ничего вкуснее детей, особенно свежих. За три прожитых в Арксеоне месяца он лично в этом убедился, и уже не раз.
Монах начал действовать. Всё же что-то придумал. Сзади раздалось гудение пламени, и огневик, подгоняя себя джетпаком, подлетел к девочке, подхватил её и попытался унести. Но словил сокрушительный удар от Сигурда и впечатался в стену рядом с союзницей.
Но смог подняться на ноги и встать перед ней, давая понять, что готов защищать ребёнка хоть собственной грудью.
— Ну, как знаешь, — произнёс оборотень и взмахнул когтями.
Понимая, что этой атаки не переживёт, монах снова воспользовался реакторами, взмыл в воздух и перелетел через здоровяка, приземлившись у того за спиной.
— Тц! Не нападаешь, но и пожрать спокойно не дашь. Ну ладно, давай потанцуем! — прорычал Сигурд и бросился в атаку.
Монах по-прежнему не атаковал, а лишь отступал и уклонялся от атак, помогая себе реакторами, которые мог выпускать хоть из рук, хоть из ног. А оборотень гонялся за ним и размахивал когтями, разнося все попадавшиеся на пути стены и здания.
Пару раз он смог достать монаха и оставить на том глубокие кровоточащие порезы, но смертельных ран пока не нанёс. Сложно гоняться за жертвой, которая только и делает, что убегает.
Сигурд привык к двум видам врагов. Первые — сильные и способные драться. Вторые — слабые и пытающиеся убежать. А вот чтобы сильный, но при этом не даёт отпора — таких чудиков он ещё не видел.
Но наконец всё же смог нагнать надоедливого монаха, схватив его за болтающийся лоскут рясы. Подтянул к себе. Раскрыл широкую звериную пасть. И сомкнул её, с хрустом откусив монаху руку. По самое плечо.
— ААААА!!!
От дикой боли тот сразу свалился на землю и принялся истошно орать. Но нет в Арксеоне такого странника, который забрался бы аж на восьмой ярус и за это время не привык к боли. Так что монах быстро сориентировался и поспешил прижечь рану, завопив при этом пуще прежнего.
А пока он стонал и хныкал, Сигурд у него на глазах демонстративно начал пожирать руку. Зубы оборотня восьмого уровня перемалывали всё — и мясо, и кости. Разве что тканевый рукав он сорвал и сбросил на землю.
А монах пялился на это, будто не верил собственным глазам.
— Ну что, продолжим? — спросил оборотень, сожрав всё целиком — от плеча до кончиков пальцев.
Монаха эти слова ошарашили.
— Хах, неужто ты надеялся, что после такой жуткой раны и боли я решу, что с тебя хватит, и оставлю в покое? — усмехнулся оборотень. — Нееет, парень, так не бывает. Покой наступает лишь после смерти. А пока она не наступила, такие, как ты — жалкие и неспособные за себя постоять, — будуть страдать и молить о пощаде. Только пощады этой им никто не даст.
И снова атаковал. К чести монаха, он не стал покорно принимать смерть, а поднялся на ноги и продлжил отступать. Именно отступать: даже адская боль и увечье не смогли пошатнуть его тупой пацифизм.
— И долго ты собираешься так бегать⁈ — пробасил Сигурд, размахивая когтями и разнося архитектуру замка в каменную крошку. — Рано или поздно я всё равно тебя добью! А затем вернусь к той милашке и полакомлюсь её мясом!
— Это ведь неправда⁈ — с надеждой произнёс монах, отлетая на джетпаке от очередного взмаха смертоносными когтями. — Ты не можешь есть детей! Я ни за что в такое не поверю!
«Да он вообще нормальный?»
— Не поверишь? — оскалился Сигурд.
Открыл воронку пространственного кармана. И извлёк оттуда замороженный труп.
Детский труп.
Младенца меньше года от роду.
От увиденного монаха словно током шибануло. Он застыл на месте, даже позабыв о битве, и тупо пялился на маленькое тельце, надеясь, что это мираж, который вот-вот рассеется.
— Припас его, когда мы уничтожали одну из общин, — пояснил Сигурд. — Ещё во времена, когда весь мирняк обитал на первом ярусе.
— Не верю…
— Мамку его я сразу на месте сожрал. Ну, сначала отымел, ясное дело, а потом ей же и подкрепился. А мелкого решил на потом оставить.
— Не верю…
— Ага. Вы, тупые фанатики, привыкли верить в то, чего не существует. И НЕ верить в то, что находится у вас перед глазами.
С этими словами оборотень перехватил тельце и откусил от него ногу, прожевав её со смачным хрустом.
Лицо монаха при этом отражало… Да хрен пойми, что оно отражало. Не бывает у людей таких гримас. Хотя, если у человека на глазах рушится всё, во что он верил, наверное, так он и будет выглядеть.
— Кверис, почему… Скажи мне, почему такое происходит… Ответь мне, мой бог…
* * *— Так и не решился сделать, как хотел алтарь, и заменить палец на магический? — спросил Кабрио на одном из привалов.