Темный Лекарь 10 (СИ)

Если я хочу вновь увидеть Октавию не в образе спящей красавицы в хрустальном гробу, то мне всё равно нужно отнять её биологический материал у Регины.
Каким образом? Здесь тоже лишь два варианта, выкрасть или вырвать из её мертвых рук.
Меня устраивали оба. Но как это провернуть?
Конечно, я мог просто отложить решение этого вопроса до момента, пока клан Рихтер, да и я сам не окрепнем достаточно, чтобы объявить ей открытую войну. С Октавией при должной охране за это время ничего не случится.
  
Но я практически сразу его отмёл.
Во первых, Княгиня Сципион воспримет бездействие за слабость. А раз так, то эта психопатка будет искать всё новые и новые способы меня достать. Я буду вечно в роли обороняющегося. Это, если мягко выразиться.
Если жёстко, я стану для Регины желанной добычей, жертвой. И это даже не будет преувеличением.
С такими как она нельзя давать даже малейшей слабины. Она и так знает, что я не тот, что прежде. И, если она успеет, развернуть вокруг меня свои сети в полную силу, то даже мне будет сложно из них выпутаться.
Более того, могут пострадать все, кто находятся вокруг меня. Она и глазом не моргнув перебьёт всех до кого только сможет дотянуться. В то время, как я вряд ли смогу защитить каждого.
Так что время всё равно играло против меня.
Сейчас нужно действовать быстро и решительно, как никогда.
Уже не говоря о том, что я в принципе не собирался позволять Регине вмешиваться в мои дела. Похоронить, пусть и временно, свою союзницу в угоду этой психопатке? Нет уж. На подобное я пойти был не готов.
Уже не говоря о том, что это тоже значительно бы меня ослабило.
Я никогда не заставлял Октавию мне помогать, но очень быстро она стала одной из важнейших членов моей команды. Не говоря уже о личных отношениях.
Так что терять малышку Сципион я не собирался.
В теории можно было бы сделать из неё кого-то вроде ревенанта, но этот вариант я тоже отмёл сразу. Конечно, ревенанты сохраняют свою личность и в некотором роде продолжают оставаться живыми. У них есть эмоции, желания и характер.
Но при этом они навсегда теряют свободу воли, их существование полностью зависит от некроманта, который подпитывает их энергией, а кроме того, они всё равно лишаются части возможностей, доступных живым.
К примеру, Октавия никогда не сможет родить ребёнка. Да и свою магию тоже потеряет. Все её способности также будут зависеть только от меня.
Среди некромантов были те, кто превращал в ревенантов всех кого вздумается, без разбора. Но я никогда такого не одобрял и, в конце концов, даже ввёл свод правил для контроля над подобными ситуациями, чтобы некроманты меньше этим злоупотребляли.
Сам же я прибегал к этому способу, только если не видел иного способа кого-то спасти, либо в качестве наказания, заставляя таким образом врагов или предателей вечно служить мне, оставаясь в полном сознании.
Так что пока есть возможность спасти Октавию, ревенантом она не станет. Как и любым другим видом нежити.
Исключено.
Такими образом, я снова возвращался к тому, что должен отнять у Регины любую возможность контроля над моей ведьмочкой. И сделать это быстро.
Но вопрос «Как?» по-прежнему оставался открытым.
На ум вновь пришла та старая история про шахматистку. Я ведь вспомнил о ней не просто так.
Ведь в разговоре с Региной мы не упомянули ещё одну важную деталь, которую знали оба. Рихтерам и Сципионам не первый раз довелось вступить в игру.
* * *
— Шах и Мат! — буквально выкрикнула Диана, завершая партию.
Чёрный король был повержен! Белые ладьи загнали его в ловушку, а слон рассчетливо прикончил.
Ведьма торжествующе вскочила с массивного тяжёлого кресла, больше похожего на трон.
На его фоне она казалась совсем крошечной.
Её фигура в принципе терялась в этом огромном зале со сводчатым потолком и высокими стрельчатыми окнами.
Как и многие Сципион, она выглядела словно фарфоровая куколка. Невысокая, с огромными глазами. От большинства родственниц её отличали разве что волосы. Чаще всего, у ведьм они были чёрного или хотя бы тёмного цвета.
Диана же была ярко-рыжей, словно где-то в её роду затесались Вийоны.
В камине потрескивал огонь. Тяжёлые бархатные портьеры приглушали лунный свет. На стенах в канделябрах плавились свечи, отбрасывая причудливые тени. В центре зала, на круглом пушистом ковре, стоял массивный стол из чёрного эбенового дерева, за которым вели поединок двое.
Воздух пах воском и пылью старых книг, стоявших в шкафах вдоль стен. Где-то в углу мерно тикали напольные часы, отсчитывая время этой последней партии.
— Поздравляю, — усмехнулся высокий мужчина.
Его виски уже тронула седина, но он был по-прежнему хорош собой и, казалось, совсем не беспокоился о поражении.
— Ты был последним моим испытанием, — продолжила Диана, — и ты отличный игрок, — похвалила она его покровительственно, — но этого недостаточно. Сегодня все узнают, что это я сильнейший шахматист в мире! О да, как сладок этот триумф.
— Я так не думаю, — спокойно ответил мужчина.
— Почему это? — весело переспросила Диана, — неужели хочешь реванша? Может быть я даже соглашусь…
— Нет, — вдруг рассмеялся он, — ты и впрямь победила. Но не учла одну вещь.
— И какую же? — нахмурилась победительница.
— Чтобы считаться самой сильной шахматисткой в мире нужна ещё одна мелочь. Ты должна остаться живой.
* * *
Не знаю уж, это их дар творил с ними подобные шутки, или сказывалась атмосфера и образ жизни.
Но я не встречал ни одной ведьмы, которая бы не гналась за какой-то идеей фикс.
Регина была помешана на чужих секретах, да и осталась такой по-прежнему
Когда-то у меня была интрижка с ещё одной девицей Сципион. Её одержимость приняла форму необычных фетишей. Её больше интересовали костяные драконы и другие мои химеры, которых она мечтала увидеть в своей постели, чем я сам.
Меня это, конечно, не задело, но стало последней каплей в отношении к этому клану. Я понял, что даже самая нормальная, на первый взгляд, ведьма, имеет за душой какую-то страсть, которая перебивает всё остальное.
И чаще всего это было что-то совершенно безумное, в чём абсолютно не хотелось ни разбираться, ни пачкаться.
И я просто держался от них подальше.
До встречи с Октавией.
У моей ведьмочки тоже была своя одержимость. Одержимость Рихтерами. Но даже она не казалась столь странной, на фоне остальных. Да и по поведению Октавия всегда была гораздо собранней и спокойней любых других знакомых мне ведьм.
Может быть, кровь некромантов спасла её от извечного безумия Сципион.
А может она просто сама по себе была белой вороной в этом сумасшедшем клане.
Это уже не имеет значение. Важно лишь то, что она теперь — часть моего клана. И что я пообещал ей защиту.
И ради того, чтобы ей помочь я сделаю всё возможное.
Поэтому, я вновь и вновь возвращался к этому поединку в прошлом
Диана, как и многие ведьмы клана Сципион, была настолько одержима своей любимой игрой, что вся её жизнь крутилась вокруг этого хобби.
Но, что важнее, в своё время, она была одной из сильнейших ведьм клана. На момент гибели, ей уступала даже Регина, которая тогда только начинала своё восхождение к вершине.
Но мой дед отправил её к праотцам, невзирая на все ведьмовские трюки.
А ведь дед всегда был слабее меня. А на тот момент он ещё даже не был личем. То есть оставался открыт всем возможным манипуляциям Сципион.
Сейчас мне бы, как никогда, пригодился его опыт. Тогда я как-то не догадался спросить, как именно он прикончил Диану.
На тот момент я был достаточно силён, чтобы не беспокоиться об этом.
С другой стороны, почему бы не спросить об этом сейчас?
Ведь я пообещал Октавии помощь, и ради этого готов на любые средства.
Так почему бы не вернуть к жизни другое настоящее чудовище — моего деда-лича?