Приручить королевича (СИ)
— Хм, хорошая мысль. Я тоже проголодался…
Последнее слово он договорил без выражения — оглянулся и встретился взглядом со смеющимися глазами матери. У Вари от засквозившего холода мурашки по телу пронеслись.
— Мама? Какая честь.
— Не спросишь, зачем я к вам явилась? — насмешливо предложила Хранислава.
Зимослав тяжело оперся о плечи поежившейся невесты.
— Спрашивать такое у государыни неуместно. У матери — тем более глупо. Вы всегда будете дорогой гостьей в Жуковом Улье.
— Гостьей? — наигранно изумилась та. — Когда-то я была здесь хозяйкой…
— Никогда! — отрезала баба Вера, не поднимая глаз от миски с ягодами. — Ты сбежала отсюда, как только смогла. Здесь ты была младшей прислугой, которой позволили нарядиться принцессой.
Королева выразительно вздохнула, посетовала:
— Что ж, ты права, Веролюта. Пожалуй, теперь и мне нечего возразить моему сыну, который решил последовать примеру отца и променял королевну на бродяжку.
— Это я, что ли, бродяжка? — опешила Варя. — Да я за всю жизнь бу-бу-бу!.. Бу?..
Ее рот накрыла ладонь.
— Полагаю, мама, вы поживете здесь с нами, пока не восстановят дворец? — уточнил Зим.
— Бу?! — ужаснулась Варя.
— Возможно, — пожала та плечами, словно не замечая нерадушной реакции: кормилицу перекосило, точно от кислого, Варвара покраснела и надулась, даже Зореслава опешила, вообразив перспективу сосуществования.
— Но… — продолжала Хранислава, — боюсь, мне будет скучно без моей свиты. Разместить здесь столько людей с достойным удобством не получится. Так что, пожалуй, я переберусь в летнюю резиденцию, пусть не сезон и скоро ударят холода…
— Не так уж скоро, — сказал Зимослав.
— Тебе виднее, — скучающе согласилась родительница, — ты же у нас главный погодник.
По тому, как Буря опустила взгляд, Варя поняла, что будущая свекровь на самом деле пришла сообщить сыну, что наконец-то окончательно признает его не только действительным правителем королевства, но и главой семьи. «Напугали же ее белогорцы…»
Но аппетит она ему испортила — «Вот зараза!» — ибо Зимослав ласково ухватил Венцемира за шиворот, вытащил из-за стола и объявил, что у них срочные дела. И ушел, без завтрака.
— Куда? Не пожравши?! — завопила им вслед баба Вера.
Вскочила, но поди за ними успей. Схватилась одной рукой за сердце, другой за поварешку. Потрясла оным орудием над головой… да замахнулась в сторону королевы:
— Вот убила бы!.. — И швырнула через всю кухню в мойку, отозвавшуюся звоном разбитых чашек. — Тьфу! Гуляешь без мужа, так хоть бы на глаза мне не показывалась, бесстыдная твоя рожа!
И вышла с топотом вон.
Хранислава продолжала сидеть с каменным лицом, будто на троне.
— Мам… — робко заикнулась Зорька.
Но ее величество наконец-то соизволила обратиться к будущей невестке:
— Вижу, из тебя вышла неплохая зарядка и грелка. Возможно, я разрешу, чтобы твоим детям дали титул учтивости.
— Вообще-то мои дети будут вашими внуками и наследниками трона, — пожала плечами Варя, уговаривая себя не закипать снова.
— Увидим. Не думай, что, попав к нему в постель, ты ухватила свое счастье.
— Не ваше дело, что я думаю.
— О-о! Показываешь гонор? Молодец, полезное умение, может пригодиться. Но знаешь, что думаю я?
— Что вы несчастная стареющая женщина, которая не может поговорить с любимым сыном и не взбесить его? Да еще оставшаяся без жилья. Сочувствую вам, правда, от всего сердца.
Хранислава скрипнула зубами. Но удержала лицо. Усмехнулась снисходительно.
— Благодарю за доброе слово. Ты хорошая девочка. Жаль только, что в подметки не годишься той, в кого он влюблен.
— Мама! — вскинулась Зореслава.
Но родительница отмахнулась, не взглянув на вспыхнувшую дочь. Она прожигала взглядом будущую невестку:
— Ах, наверное, во всём Белозорье нет такого человека, кто столь же сильно, как я, ненавидел бы злосчастное проклятье Грозоврата. Из-за его глупости мой сын пожертвовал сердцем и будущим.
— Они давно расстались друзьями, — пробормотала Варя, чувствуя, как ее охватил озноб. — Без дров огонь долго не горит.
— Не такой огонь это был, чтобы легко угаснуть. Не Зимослав бросил девицу. Он готов был отречься от титула, наследства, от смысла жизни, от дара, от чар. Но невеста отказалась любить его слабого и бедного, сбежала к себе домой. Вот только чувства его никуда не делись. От времени они сделались тверже, проросли вглубь души. Ты — всего лишь постельная грелка, как те служанки. Но они хотя бы сознавали свое место и не тешили себя мечтами о взаимности.
— Я выйду за него замуж, — упрямо и тихо произнесла Варя.
— Выйдешь, — равнодушно подтвердила королева. — Куда ему деваться.
Хранислава уехала быстро, пожалела дочь, на которой от переживаний лица не было.
— …Не верь ей, Зимка уже влюбился в тебя! — повисла Зорька на Варе, сама чуть не плача.
— Да вот еще глупости буду слушать всякие, — смешливо фыркнула та. Погладила принцессу по розовым локонам. Обняла крепко в ответ: — Пошли пироги печь? Ватрушки!
Пироги вышли отменные, румяные и пышные. Жаль, что Зимослав не оценил — ни к ужину не вернулся, ни ночевать в тот день не пришел.
ЧАСТЬ ТРЕТЬЯ. Вольнополье. Глава 19
Осень медленно подбиралась к Жукову Улью. Баба Вера целыми днями вываривала повидло из тыковко-яблок и грозилась, что уже скоро можно будет посылать всех в лес за клюквой. Росана поправилась и вернулась к прежним обязанностям компаньонки — днем. По вечерам же уходила в соседнее село, в тамошний трактир, где до утра просиживала в темном уголке наедине с бутылкой крепленого. Благо мужики из поместья туда тоже захаживали и на обратном пути забирали мрачную воительницу с собой.
Зореслава освоила швейную машинку и строчила целыми днями, уверяя, что не собирается шить для Вари свадебное платье.
Венцемир вылавливал оставшихся шпионов по стране. Будигор заведовал ремонтом дворца и успевал искать предателей при дворе, уверяя, что царящий в летней резиденции кавардак после спешного переезда ему лишь на руку.
Зимослав ездил по стране, проверяя сбор урожая и готовность к зиме, принимая разнообразные жалобы от населения и на месте верша королевский суд.
Варя от тоски занялась рисованием картин маслом, а в пасмурные дни изобретала принципы фотографии на магической основе. Впрочем, пока без особых успехов — не хватало базы алхимических знаний.
Если Зимославу выпадала редкая возможность переночевать дома, он предпочитал спать не в своей постели. Приходил, когда Варя уже крепко спала, забирался под одеяло, прижимался тесно. Сквозь сон она чувствовала, как прогибается перина под тяжестью тела, теплого после горячей ванны. И тянулась обнять, бурча: «Моё! Никому не отдам!..» Если просыпалась настолько, чтобы самовольно избавить его от подштанников и рубашки, тогда он откликался с жаром и доводил ее до всхлипов и дрожи. Если же сон стряхнуть не удавалось, так и спали в обнимку. Утром он уходил до ее пробуждения, и Варя злилась — на себя, за безотказность. На него, что завел себе удобную женушку и пользуется ею, как хочет — забывая, что ночью всегда делает первый шаг сама.
Больше всего Варя боялась, что так будет продолжаться и после помолвки, и после свадьбы. Став законной женой, она получит примерного мужа, ласкового, доброго, заботливого. По-прежнему влюбленного в другую.
Иногда ей казалось, что она сильно прогадала, разрешив ему, приучив к близости. Уровняла себя с теми служанками. Ведь что есть между ними? Завещание Грозоврата и постель. Желание нежности и тепла. Симпатия и никакой любви.
Временами ей начинало чудиться, что и свою-то влюбленность она придумала. Но это длилось ровно до новой встречи — до следующего взгляда в золотистые глаза.
«Ненавижу тебя, Яснолика Краса, королевна Вольнополья! Встретимся — косы выдеру! Столько лет его мучаешь — теперь и мою кровь пьешь дистанционно! У-у, ведьма!..»
Впрочем, Варвара грозилась. Но не предполагала, что вскоре ей предстоит посетить третье союзное королевство и познакомиться с воображаемой разлучницей лично.