Решатель (СИ)

Дополнительно Садамару сильно впечатлил короткий разговор меня с отцом и, когда я спросил, на какое число мы назначим сделку, он сам взялся за телефон, упомянув в разговоре моё имя. После этого ему сказали нечто, что заставило японца удивиться куда сильнее и посмотреть, почему-то, на Огаву. Якудза беззаботно пожал плечами. Договорив, Садамару Хито обратился ко мне, выключив аппарат:
  
— Хоппо-доно согласен на сделку, Кирью-сан. Он попросил меня передать, что ждет контакты вашего отца, а еще… он сказал, что я могу отдать вам ключи.
— Отлично, — кивнул я, бросив взгляд на ворота на противоположной стороне улицы, — Значит, всё улажено.
Можно было бы спокойно уйти и заняться чем-нибудь продуктивным, но оставалось несколько мелких моментов. А именно — недвижимость находилась совсем неподалеку от дома моих родителей, сегодня было воскресенье, Харуо Кирью всегда рассказывает любимой жене важные вещи, а та умеет крайне сильно возбуждаться, заражая своим настроением всё, что только можно заразить.
Через пятнадцать минут из нашей будущей собственности доносились крики моей совсем непочтенной матери, утащившей за собой Ману, ей подвизгивала Эна, чей похоронный настрой полностью выветрился благодаря ночному крику, а рядом со мной стоял, сунув руки в карманы, Такао Кирью, которого сюда ветры перемен приволокли, видимо, исключительно инерцией. Огава к тому времени благоразумно ушёл.
— Хочешь сказать, ты покупаешь эту домину лишь потому, что к школе близко? — пробурчал, не зная куда себя девать, брат.
— Не я, а Мана, — поправил я его, — Но меня дом устраивает. Дорого, конечно, но деньги для того и зарабатываются, чтобы иметь возможности.
— Ты поэтому о нас забыл? Чтобы заработать денег? — хмуро спросил Такао, глядя в сторону.
— Забыл? — медленно повторил я, повернувшись к нему, — Ты уверен в своих словах, младший брат?
— Да! — буркнул тот, прямо встречая мой взгляд, — Я знаю, что ты и… не только ты, приглядываешь за нами. Не удивлюсь, если ты вообще всё знаешь! Куда мы ходим, что мы делаем, с кем дружим. Но ты всегда приглядывал за нами. А теперь тебя рядом нет. Почему? Семья тебе надоела⁈
— Семье пришла пора повзрослеть, — тяжело уронил в ответ я, — С этим справились все. Отец и мать, хоть от них я подобного ожидал в последнюю очередь. Эна, которая делает уже не первый шаг в самостоятельной жизни. Все, кроме тебя. И я уверен, младший брат, что ни отцу, ни матери, ни сестре не придёт в голову обвинять меня в том, что я вас бросил.
— Чушь! Они просто будут к тебе подлизываться! — вспыхнул брат, всегда отличавшийся рассудительностью и спокойствием.
Я прищурился.
— А мне кажется, что ты раздражен, потому что еще не нашел себя, Такао. И не хочешь искать, тебе удобно так, как есть. Только так, как «есть» — никогда не было твоей заслугой. Ты вырос, стал взрослым человеком. Пора принимать самостоятельные решения, нести за них ответственность. Строить свою жизнь. Вспомни Мичико. Она пыталась чего-то добиться, но за счет окружающих, а не сама. Ей не нужна была поддержка, а нужен был только результат. Дурочка считала, что заслуживает его. Сейчас ты на неё похож.
— Да пошёл ты!
Посмотрев в спину уходящему подростку, я лишь вздохнул. Формирование характера не может пройти без определенной ломки. Подростков раздражает, что их считают несмышлеными детьми, но происходит это из-за их однобокого, пока еще неполноценного мировоззрения. Только реальность, как следует вмазав по этим миражам, способна открыть молодому человеку себя.
Огава не знал, какие средствами располагаю я и Мана. Его мираж разлетелся вдребезги, хотя и не сказать, что это сильно задело сятэйгаширу. Реальность Маны сейчас колеблется под напором миражей моей матери, но я более чем уверен, что жена сумеет отстоять своё видение интерьера, даже перед таким монстром как Ацуко Кирью, профессиональным дизайнером. Миражи Эны, активно помогающей матери, уже раздроблены, сестра увидела, пусть и мельком, истинную натуру своей бывшей подруги.
Ну а мои миражи… Я бросил взгляд на ворота, располагающиеся ровно напротив ворот моего будущего дома. У меня их нет. Лишь что-то уверенно твердит в голове, что я знаю как минимум одного задушевного собутыльника у почтенного Хоппо-сана.
Красивая бронзовая табличка, прибитая к стене у ворот моего соседа, гордо гласила:
'СЕНКО-ГРУПП
ШТАБ-КВАРТИРА'
  
Глава 2
 
В тенях
 
Если вы гениальный детектив, то скрываться от правосудия вам довольно просто. Нужен лишь интернет, хороший ноутбук, снабжение и, в принципе, всё. Верная помощница, скрывающаяся вместе с вами, уже относится к роскоши. Тем более, что вас не ищут, потому что все и каждый прекрасно знают, что без своего костюма и сожженных электромагнитным импульсом имплантов вы бы никак не прожили целый месяц. Вас должны были похитить ниндзя, неизвестно как пробравшиеся на секретный объект, а затем еще и вылечить волшебник, которых, как мы все знаем, не существуют. Так что да, детектива никто не ищет.
Но вот генерала…
Я поморщился своим мыслям, подавая руку Мане, которая попросту оперлась на мою ладонь своими, а затем, спрыгнув, повисла на напряженных руках, позволяя мне её плавно поставить на пол. Сегодняшний проход к тайному логову, в котором скрываются ну очень разыскиваемые люди, удобством не отличался.
Прятать Соцуюки было всё равно, что держать взаперти бешеного тигра. Солдат, ветеран, исполнитель и, в первую очередь, лидер, Шин Соцуюки чувствовал себя совершенно беззащитным и беспомощным, скрываясь где-то в тенях, в подвале, причем неизвестно от кого. Потерявший своих людей, преданный ближайшим помощником, чудом выживший, он уже месяц варился в собственном соку, изнывая от собственной бесполезности. А заодно доводя окружающих до белого каления.
— Еще позже не могли прийти⁈ — отрывисто пролаял коренастый и слегка седоватый генерал-в-отставке, когда мы всё-таки прибыли в убежище, — Почти ночь уже!!
— Задержались, — ровно откликнулся я, занося сумки, — Мана дом покупала.
Единственное, что моментально «тушит» Шина Соцуюки — упоминание Маны. Почему-то её присутствие умиротворяет этого человека лучше, чем те таблетки транквилизатора, которые ему крошит в вечернюю закуску Ивао.
— А, вот и вы, — приветливо кивает сидящий в импровизированной кухне этот самый человек-отравитель, складывая свежую газету, — Хорошо, что всё-таки пришли.
Кто-то, имеющий цепкую память и богатое воображение, мог бы узнать в этом совершенно стандартном на вид японце истощенное и вечно недосыпающее существо, прятавшее под плащом целый экзоскелет, дополненный ультрасовременной медицинской системой. Но таких поблизости нет. Людей поблизости вообще нет, если не считать нас с Маной и Мику, подругу, помощницу и неизвестно кого еще у Спящего Лиса. Последняя не может налюбоваться на цветущий вид этого человека.
Это, впрочем, временное явление. Точнее, постоянное, при моем участии, вплоть до физической гибели Ивао Хаттори, которая наступит довольно скоро, в течение года. Большего не смогу дать ему даже я.
— Руки, — требую я, усаживаясь напротив детектива и захватывая его запястья своими ладонями. Ки, накапливающееся во мне уже три часа, начинает перетекать в тело Хаттори. Он, по сути, уже не homo sapiens, а лишь подобный ему гомункул, оперирующий на чужом Ки. Если концентрация упадет ниже определенного уровня, то вся встроенная мной система, безостановочно компенсирующая огрехи разрушенного организма «сломанного», рухнет в считанные минуты, превратив гения в зловонную массу быстро разлагающегося мяса.
  
— У вас есть новости? — интересуется захваченный в «плен» Ивао.
— Есть, — мрачно отвечаю ему я, — Старые рода отзывают свою молодежь из Японии, но желают, чтобы я обучил трех… других молодых людей делать то же, что я делал для них. Ощущать Ки в металле.
— И что? — Соцуюки снова в «седле», потому что Маны и Мики здесь нет, они общаются. Кроме как с моей женой, девушке детектива говорить не с кем.