Космический ганфайтер

Со своими компьютерными делами Николай покончил ещё утром, как только Нина ушла в свой дом высокой моды, полугосударственную контору, в которой его жена трудилась вот уже более пяти лет. По большей части это была не работа, а какие-то постоянные посиделки и рауты, устраиваемые для как для доморощенных модников и модниц, так и для тех, кто во множестве прибывал в Ростов чуть ли не со всех концов галактики, благо станция галактического транс-телепорта была рядом, в Москве. Его жене лишь изредка, три, четыре раза в год удавалось получать заказы и тогда начиналось то, что Николай и Настя, их четырнадцатилетняя дочь, называли революцией в дурдоме, сопряженной с пожаром, наводнением и землетрясением. В такие дни Нина превращалась в ходячее стихийное бедствие и к ней было лучше не подходить, хотя именно благодаря своему мужу она и получала большую часть заказов, так как он хорошо пиарил её творчество не только в земном, но и в галактическом Интернете.
Сейчас назревал какой-то очередной заказ и к тому же очень крупный, в преддверии которого Настя была в срочном порядке отправлена к деду и бабке в Воронеж, а Нина целыми днями до поздней ночи пропадала в своём модном доме, частенько заявляясь домой навеселе после очередного раута. Последнее мало беспокоило Николая. Он полагал, что сцены ревности ничего не смогут исправить и что для такой творческой натуры, каковой была его супруга, в этом нет ничего страшного.
В любом случае лучшего места для творчества, чем их дом, для его жены по её собственным словам не было. Ну, а ещё Нину очень выручало то, что Николай с помощью одной хитроумной программы, обрабатывающей эскизы, помогал ей избегать плагиата и её модели всегда отличались исключительной оригинальностью авторского замысла и никогда не были похожи на работы других модельеров. Добрый десяток последних заказов, сделанных одними только галактами, которые заказывали ей сразу по две, три дюжины нарядов, она получила только по этой причине. О Нинель Серебряковой давно уже говорили, как о художнике, отличающемся исключительной оригинальностью мышления и ни на кого непохожем в своём творчестве.
Николаю слава жены была нужна, как зайцу стоп сигнал, но он во всём стремился ей помогать только из-за того, что о славе и признании мечтала она сама. Насте все мамины тряпки, ленты и кружева тоже были не очень-то нужны, хотя она и была девочкой. Куда больше её интересовали точные науки, спорт и особенно лошади, за что мать прозвала её кавалерист-девицей. Все её попытки одеть дочь во что-то эксклюзивное, встречались Настей в штыки, так как девочка прекрасно знала, что в ответ на возмущённый вопль матери: – "Серебряков, хоть ты повлияй на свою дочь!" в ответ будет сказано: – "Нина, мы живём в Республике, где царит подлинная демократия, а потому у твоей дочери точно такие же права, как у всех её граждан и она вправе сама решать, что ей на себя одевать." После этих слов Настя, победительно вскинув подбородок, гордо покидала поле битвы и отправлялась в свою конноспортивную школу одетая так, как ей нравилось. Как и у всех людей планеты Земля у неё на руке красовался сиреневый браслет-идентификатор, к которому девочка подвесила множество крохотных побрякушек, а потому никто не мог принудить Настю к чему-либо против её воли.
Николай покачивался в кресле-качалке, поглядывал на робота-огородника и думал о том, когда же его жена вспомнит, наконец, о своих супружеских обязанностях. Вот уже более двух месяцев Нина не входила в их спальню, предпочитая спать в своей мастерской, в спальной дочери или в других спальных комнатах их большого и удобного дома. Он давно уже хотел поговорить с ней об этом, но Нина всякий раз ловко уклонялась от разговора, и, быстро чмокнув его в щёку, куда-нибудь убегала.
Злиться на эту обольстительную, игривую красотку было просто невозможно и к тому же в её арсенале имелось такое грозное оружие, как обиженно надутые губки и голубые глаза, моментально наполняемые слезами. Самое же страшное заключалось в том, что Николай так и не смог распознать что это, игра или настоящая обида, а обижать жену ему очень не хотелось. От таких мыслей его отвлекло интересное небесное явление.
 
Над Ростовом внезапно появился громадный космический корабль. Эта серебристо-пёстрая махина, имевшая в длину никак не менее пяти километров с большим гаком, стремительно вонзилась в атмосферу и почти мгновенно сбросила скорость, после чего стала плавно, по большой дуге спускаться, направляясь к космопорту, находящемуся севернее города на расстоянии семидесяти километров. Судя по всему это был атакующий крейсер военно-космических сил Республики, но от его появления в душе у Николая ничто не вздрогнуло. Внезапное появление военной техники давно уже не вызывало у него никаких подозрений. Пристально глядя на то, как плавно и величаво эта громадина совершенно бесшумно заходит на посадку, он подумал лишь о том, что уже сегодня в Ростове появится множество молодых, красивых парней, на которых станут вешаться гроздьями девчонки. А может быть они отправятся в увольнительную в какой-нибудь другой город, ведь их планета очень приглянулась галактам.
При виде этого космического корабля губы Николая растянулись в довольной улыбке.
Он вспомнил о том, как впервые увидел такие громадные космические корабли пять с лишним лет назад и в куда большем количестве. С невероятно огромной скоростью достигнув окрестностей Земли, они стремительно вошли в стратосферу и несколько раз облетели вокруг планеты, после чего направились к Луне, выстроились вокруг неё и после этого не приближались к Земле целых шесть месяцев. По какой-то счастливой случайности ни одна из тех стран, которая могла пальнуть по этим космическим кораблям ракетами с ядерными боеголовками, не сделала этого. Видимо потому, что все пятнадцать космических кораблей пришельцев, некоторые из которых были куда больше этого атакующего крейсера-матки, не проявили никакой враждебности и сразу же стали вещать на всех волнах о своих миролюбивых намерениях и просили никого не беспокоиться. Они просто показывали себя во всей своей красе, величии и огромной, всесокрушающей мощи.
Николаю, который в тот момент находился в саду, посчастливилось самому, вживую увидеть пролёт космической флотилии над Землёй, как и её отлёт к Луне, видневшейся на небе серебристым диском. Поначалу он здорово перетрухнул, но у него под рукой находился радиоприёмник, включив который немедленно успокоился, услышав такие слова: – "Люди планеты Земля, мы прилетели с миром. Мы не враги." Передача велась на прекрасном английском, которым Николай владел чуть ли не в совершенстве. Нина, находившаяся неподалёку, она как раз срывала яблоки, испугавшись свалилась с дерева и чуть было не забилась в истерике, вопя во весь голос: – "Они убьют нас!", но он быстро успокоил жену, строго рявкнув: – "Окстись, дура! Если бы они хотели нас уничтожить, то мы бы их даже не увидели." После этого он объяснил ей, что космические корабли просто пролетели вокруг Земли, как на параде, но куда больше Нину успокоило то, что она услышала из радиоприёмника.
Ну, а после этого начались и вовсе сплошные чудеса. Через несколько минут вещание по радио прекратилось и в саду раздался громкий вопль Насти: – "Пап, со мной разговаривает какая-то тётя! Я слышу её голос у себя в голове." Николай может быть и встревожился бы, но он и сам услышал у себя в голове приятный, красивый женский голос, который обращался, словно к нему одному, предлагал успокоиться и ни о чём не волноваться. С этого дня такое вещание сделалось обычным явлением для всех обитателей планеты Земля начиная от президентов и заканчивая дикарями в джунглях Амазонки. Такие обращения были очень частыми, длились по три часа подряд с двухчасовым перерывом в течении всего светлого времени суток и в них галакты так подробно и доходчиво рассказывали о себе и своей миссии, что это тотчас возымело своё действие. По всей планете чуть ли не немедленно сами собой прекратились не только все военные действия, но и быстро сошли на нет преступления, включая бытовые, и даже уличные драки молодёжи. Так галакты начали первую фазу агитации народов Земли за новую жизнь.