Продам свадебное платье (СИ)

В тот вечер я в полной мере осознала, кем мы были и почему так много говорили. Два беглеца, коротающих время за поеданием пасты. Когда мы были вместе, все плохое почему-то забывалось. Я задавалась вопросом, когда это закончится, и приходила к выводу, что как только нам станет легче. Наши раны затянутся, и тогда мы сможем перестать убегать. А вместе с тем закончатся и наши, казалось бы, нескончаемые разговоры.
— Ты знала, что будет так остро? — спросил Федя, выпив второй по счету стакан воды.
— О да. Это же паста арабьята.
— Почему не предупредила, когда я заказывал ее?
— Хотела посмотреть, как у тебя из ушей пар повалит, — пошутила я и тут же поменяла наши тарелки местами. — Карбонара устроит?
— Конечно, но ты не обязана…
— Да брось, я душу продам за арабьяту, острые крылышки и том ям.
— Не перестаешь меня удивлять. — Покачав головой, он намотал на вилку спагетти. — Но ты заказала карбонару. Значит, любишь ее не меньше острой еды?
— Само собой. Бывает читаю лекцию студентам, а сама мечтаю, как зайду после работы в кафе и поужинаю карбонарой. 
— Прямо мечтаешь?
— Ага, прямо с ума схожу от желания ее съесть.
Чуть не подавившись от смеха, Федя откинулся на спинку мягкого кресла такого же ярко-салатового цвета, что и вывеска у входа в кафе.
— Может, нам стоит сделать это традицией? — предложил он.
— Что? Смешить тебя, когда ты ешь?
Снова прыснув, он махнул на меня рукой.
— Не отмахивайся от того, кто поменялся с тобой тарелками. Это неприлично.
— Не буду, — пообещал он и снова выпил воды. — Я имел в виду совместный поход в кафе каждую неделю.
— Я не против.
— Хорошо. Только в следующий раз останови меня, если я соберусь заказать что-то несъедобное, ладно?
— Что? — ахнула я и, схватив тарелку со стола, прижала ее к груди. — Не слушай его, милая, ты самая съедобная и вкусная паста на свете. Только будь добра, не говори карбонаре, что ты моя любимица.
— Успокаиваешь пасту? — тихо уточнил Федя, подавшись вперед. 
— Ты сказал про нее ужасные слова. Нужно было спасать ситуацию, — прошипела я в ответ.
— Боишься, что она отомстит тебе несварением, если не заступишься за нее?
— Тш-ш-ш! — Улыбнувшись, я поставила тарелку обратно на стол. — Спасибо тебе.
— За что?
— За то, что хотя бы раз в неделю я не буду ужинать в одиночестве. И за то, что не крутишь пальцем у виска, когда я разговариваю с макаронами.
— Думаешь, я бы смог? Ты так добра к этим спагетти, они тебя не заслуживают.
— Да, — согласилась я, — они даже не осознают, как сильно им со мной повезло.
— Вот именно, — кивнул Федя, широко улыбаясь. — И, Алиса?
— М?
— Я тоже не люблю ужинать в одиночестве. И рад, что хотя бы раз в неделю ты составишь мне компанию.
— Так и знала, что у тебя корыстные мотивы. Но я не против.
— Вот и решили. 
Когда через пару часов мы прощались у моего подъезда, произошло кое-что очень важное. То, что определило наши дальнейшие отношения. То, что раз и навсегда установило между нами границу, которую мы, вероятно, никогда не нарушим.
— Я очень хорошо провел время, — признался Федя. — И, наверно, при других обстоятельствах я бы тебя сейчас поцеловал. Но мне кажется, нам не стоит этого делать. Что думаешь?
— По-твоему, я бы ответила на поцелуй? — Я занервничала от его прямоты, потому что уже очень давно ни с кем не встречалась и отвыкла от подобных разговоров.
— Значит, ты бы меня оттолкнула?
— Полагаю, теперь мы этого никогда не узнаем.
— То есть ты согласна с тем, что нам не следует переступать эту черту? Будем просто общаться и дружить?
— Меня вполне устраивает такой вариант, — кивнула я, спрятав дрожащие руки в карманы пальто. 
— Ладно. — На мгновенье мне даже показалось, что он разочарован моим ответом. — М-м-м, да. Хорошо, что мы это обсудили, правда?
— Правда, — подтвердила я, чувствуя себя очень странно.
— Я хочу, чтобы ты знала, что мне еще ни с кем не было так интересно, как с тобой. Но наши свадьбы не состоялись, и мы… вряд ли мы готовы к новым отношениям.
— Однозначно не готовы, — повторила я за ним.
— Думаю, мы поступаем правильно.
— Несомненно.
— Отлично. Ух-х, — выдохнул он, будто до этого вообще не дышал. — Тогда спишемся позже?
— Обязательно.
— Ты немногословна, — заметил Федя.
— Я в шоке. Но это скоро пройдет.
— Почему в шоке?
— Не каждый день со мной заводят такие разговоры. Ты заставил меня понервничать.
— Прости. Я не хотел тебя тревожить. — Он взял меня за руку и притянул к себе. — Не поцелую, так хотя бы обниму, ладно?
— Валяй, — кивнула я, позволяя утащить себя в объятия.
Мы простояли так несколько минут, в течение которых меня мучил один-единственный вопрос. Не сдержавшись, я спросила:
— А сильно хотелось?
— Что?
— Поцеловать меня.
— Очень.
— Понятно. — На моем лице проступила грустная улыбка, но он ее не заметил, потому что я продолжала стоять, уткнувшись ему в плечо.
Не знаю, чем была вызвана та грусть, но прошло несколько дней, прежде чем я смогла от нее избавиться.
Спустя какое-то время я вспомнила этот наш разговор и подумала, что мы повели себя очень по-взрослому. Выяснили все до того, как точки начали превращаться в запятые.
Думаю, что во многом благодаря этому мы и стали лучшими друзьями.
  
5 глава
 
— Ну и жара! — недовольно восклицаю я, как только мы выходим из такси.
— Вроде нормально. — Пожав плечами, Федя забирает из багажника наши чемоданы и, расплатившись с водителем, подходит ко мне. — Эй, ты что, таешь?
— Как сахарный леденец, — подтверждаю я, смахнув со лба капли пота. — Почему нас не встречают?
— Время обеда. Подождем немного?
— Нет уж, пошли.
Рванув на себя дверь, я захожу внутрь и вкатываю за собой огромный ярко-желтый чемодан. Вообще-то он не предназначен для деловых поездок, коей я считаю наш приезд в Джемете, но не покупать же ради этого новый? Заприметив свободный мягкий диванчик, устраиваюсь поудобнее и, закинув ногу на ногу, беру со стеклянного столика брошюру с перечнем оказываемых в гостинице услуг.
— А ты знал, что в стоимость проживания входит завтрак? — уточняю я у стоящего по струнке под дверью администратора Феди.
— Конечно. Это одна из причин, почему я выбрал это место.
— Ты же это не серьезно? — прищуриваюсь я.
— В смысле?
— Я же не завтракаю. Вообще. Никогда.
— То есть как? — удивляется он. — Ты же… ученый. Ты не можешь не знать, насколько важен утренний прием пищи.
— Боже. Я ученый, а не зануда. Какое мне дело до того, что там важно, если я не люблю есть по утрам? Ты хоть представляешь, в каком настроении я пребываю первые полчаса после подъема? Я не то, что есть, я — жить не хочу.
— Э-э-э. — Растерявшись, Федя дотрагивается до мочки своего уха. Того самого, где когда-то был пирсинг. — Я всегда завтракаю, а потом иду на пробежку. Думал, ты присоединишься ко мне, пока мы будем тут.
— Вот умора, — заключаю я и откладываю брошюру в сторону. — Раньше обеда ко мне не подходи, а не то тебе звиздец.
— Добрый день! — Откуда-то из-за моей спины словно лебедь выплывает молодая девушка с впечатляюще синими глазами. — С приездом вас!
— Здравствуйте, спасибо, — благодарит ее Федя. — Уже можно заселяться?
— Да-да, конечно, ваш номер готов. Пройдемте со мной в кабинет, уладим кое-какие формальности.
Подождав пару минут, я поднимаюсь с места и заглядываю в комнату, куда синеглазка увела моего Федю. Пока она сосредоточенно заполняет какие-то бумаги, он стоит в стороне и смотрит в круглое окошко, из которого струится яркий солнечный свет. И все-таки при таком освещении его волосы никуда не годятся. Интересно, он обидится, если я предложу их покрасить?
— Кхм-кхм. — Заявив о своем присутствии каким-то странным кряхтеньем, я делаю пару шагов вперед и спрашиваю: — А нам вернут деньги за второй завтрак?