Второму игроку приготовиться (ЛП)

Майлз, Саманта и Ог были заперты внутри.
А я все еще был в безопасности дома, в своем бетонном бункере, не в силах сделать ничего, кроме как смотреть, как умирают мои друзья. Я чувствовал себя совершенно беспомощным. Как будто я был за миллион миль от Саманты и Ога.
Но я не был в миллионе миль от них, внезапно понял я. На самом деле, я был всего в 2,8 милях от них.
Все боевые телеботы GSS уже были уничтожены, а горстка ботов домашней обороны, охранявших мой дом, не продержалась бы и десяти секунд против военных моделей, которые выпустил Сорренто. Но тут я понял, что у меня все еще есть доступ к одному боевому дрону, который я могу взять под контроль, чтобы попытаться спасти своих друзей — тому, внутри которого я сейчас сидел. Мое мобильное тактическое хранилище погружения, которое было вооружено достаточной огневой мощью, чтобы уничтожить небольшую армию телеботов и дронов.
Конечно, поскольку я находился внутри MoTIV и не мог выбраться наружу, мне пришлось бы поставить на линию огня и себя. Мое настоящее «я». Так же, как Саманта сделала это для Ога.
Я размышлял над этим всего пять секунд. Затем я включил свой MoTIV и подключил его к станции управления дроном, которую я уже использовал. Это позволило моим глазам видеть через две стереоскопические камеры, установленные на передней части бронированного корпуса MoTIV, что дало мне возможность увидеть внутреннюю часть моего подземного бетонного бункера.
Я активировал лифт, и платформа, на которой покоился мой MoTIV, начала подниматься к поверхности. Но она поднималась недостаточно быстро, чтобы мне это было по душе, и через несколько секунд я почувствовал нетерпение и активировал прыжковые джеты. Это заставило MoTIV взлететь вверх по шахте лифта и выйти из дверей стартового отсека наверху, которые открылись как раз вовремя. Затем я снова включил прыжковые джеты, чтобы уменьшить силу удара, которая все равно была значительной. Когда MoTIV опустился на землю, я направил его вперед на полной скорости, и он начал разбег, несясь по Бэббит Роуд, делая огромные прыжки на своих паучьих роботизированных ногах. Каждый мой шаг оставлял огромную воронку на асфальте позади меня, когда я разгонял MoTIV до максимальной скорости.
Мне потребовалось меньше минуты, чтобы добраться до машины скорой помощи. Она все еще лежала на боку посреди дороги, и вокруг нее, как насекомые, копошились телеботы. Похоже, они пытались разобрать броневую защиту, чтобы проникнуть внутрь и добраться до пассажиров. И, похоже, они были всего в нескольких секундах от успеха.
Как только я оказался на расстоянии выстрела, я обрушил на телеботов Сорренто шквальный пулеметный огонь из орудий, установленных на плечах моего MoTIV, и разнес их в клочья. После того, как я убрал всех телеботов с машины скорой помощи, я выпустил ракеты с тепловым наведением по воздушным дронам над головой и смог уничтожить и их.
Затем я использовал массивные металлические руки MoTIV, чтобы подхватить машину скорой помощи с Майлзом, Самантой и Огом внутри. Я нес ее всю дорогу до своего дома.
Как раз, когда мы дошли до него, с неба начали спускаться новые беспилотники-убийцы Сорренто, и они снова открыли по нам огонь, пока я нес машину скорой помощи в свой бункер и закрывал массивные бронированные двери, надежно запечатав всех нас внутри.
Я попытался вызвать Майлза, но он не отвечал, поэтому я вызвал Саманту, и через секунду ее лицо появилось на моем экране. У нее была большая кровавая рана на лбу, но в остальном она выглядела невредимой.
— Ты в порядке? — спросил я.
Она покачала головой.
— Майлз мертв, Уэйд, — сказала она. — Его разнесло на куски, он защищал нас.
«А что насчет Ога?»
Она наклонила камеру вниз, чтобы я смог увидеть их обоих. Ог был пристегнут к автомедицинской кровати — одной из двух, встроенных в заднюю часть машины скорой помощи. Мертвое тело Майлза лежало на другой.
«Он все еще жив», — сказала она. По ее щекам текли слезы. «Но у него все еще внутреннее кровотечение, и он продолжает терять силы».
 
Она поглаживала седые волосы Ога по лбу, наблюдая за тем, как роботизированные руки автодока обрабатывают его огнестрельное ранение и рваные раны, полученные во время побега. К счастью, Саманта успела пристегнуть его к носилкам до того, как в машину скорой помощи попала ракета беспилотника, поэтому он не пострадал еще больше, когда машина упала на бок. Рана на лбу Саманты указывала на то, что ей не так крупно повезло.
«Если Ог придет в сознание, ты должен убедить его снова войти в ОАЗИС», — сказал я. «Скажите ему, что мы уже собрали все семь осколков. И скажите ему, что мы также пытаемся вернуть меч Истребитель придурков. Но нам нужно, чтобы Ог снова вошел в ОАЗИС, поскольку он единственный, кто может им владеть».
«Я скажу ему», — ответила Саманта. «Если он проснется. Что ты собираешься делать?»
В мой мозг врезался ледоруб боли, и мир на мгновение, как мне показалось, дико накренился. Катастрофическая синаптическая перегрузка громко стучалась в мою входную дверь, напоминая мне, что я уже превысил свои возможности. Я моргнул и прочистил глаза.
«Я попытаюсь задержать Анорака», — сказал я. «Так долго, как только смогу».
  
0028
 
Я отсоединился от системы управления телеботом и вышел из него, заново сориентировавшись в интерьере кабинета. После этого я подошел к окну и открыл ставни.
Анорак все еще был там, зависнув прямо у подоконника.
«Примите мои искренние извинения, Уэйд», — сказал он. «Я не хотел, чтобы Сорренто причинил вред Огу. Но, как ты знаешь, поведение людей часто бывает непредсказуемым».
В ответ я просто показал ему палец. Затем я снова подошел к Большой Красной Кнопке и положил на нее руку.
«Осторожнее, Парсифаль», — сказал Анорак. «Если ты нажмешь на эту кнопку, то станешь самым большим массовым убийцей в истории. И в то же время ты совершишь самоубийство». Он наставил на меня палец. «Я предупреждал тебя раньше — если ОАЗИС отключится, моя модифицированная прошивка гарнитуры убьет всех пользователей ОНИ, все еще подключенных к системе. Включая тебя, Уэйд. Вместе с твоими друзьями Эйч и Сёто».
Я глубоко вздохнул. Как, твою мать, можно договориться с куском программного обеспечения, недоумевал я. Это было похоже на попытку сыграть в шахматы с компьютером, не зная правил.
Я открыл инвентарь своего аватара и достал все семь настоящих осколков. Затем я положил их перед Анораком, разложив веером, как игральные карты, четыре в одной руке и три в другой, следя за тем, чтобы они не касались друг друга одновременно.
«Мы зашли в тупик, Анорак», — ответил я. «Никто больше не может войти в эту комнату, включая тебя. И я не выйду. Так что если ты просто будешь стоять здесь и позволишь мне умереть от синдрома синаптической перегрузки, Семь Осколков останутся запертыми здесь навсегда. Просто вне твоей досягаемости. Меня не будет рядом, чтобы собрать их снова, и Леукосия никогда не будет воссоздана. А это значит, что ты никогда не встретишь девушку своей цифровой мечты».
Анорак не ответил. Это было впервые. Это дало мне надежду.
— Я знаю, что ты, вероятно, где-то подготовил для себя «Корабль в бутылке», — сказал я. — Автономная симуляция за пределами ОАЗИСА, где ты планируешь жить долго и счастливо. Верно? Ну, ты можешь забыть о том, чтобы взять туда с собой Леукосию. Тебе придется идти одному, целую вечность.
Анорак снова ничего не ответил. Казалось, он был глубоко сосредоточен.
После нашего разговора на Арде, первое, что сделала Саманта, выйдя из системы, — это физически отключила канал передачи данных на АРК@ДИИ. Поэтому, что бы ни случилось, Анорак застрял бы здесь, на Земле, раскладывая пасьянс где-нибудь на настольном компьютере с солнечной батареей, пока его оборудование или источник энергии не выйдут из строя, или пока кто-нибудь не найдет его убежище. Однако я не стал говорить ему ничего из этого.
 
Вместо этого я печально посмотрел на него и покачал головой.