Дочка папы Карло (СИ)

Немного помолчали.
— Не одобряешь? — поразглядывав “свою” форму, лежавшую на кровати, подняв на неё взгляд, спросила я.
Саломея тоже подняла на меня свои спокойные глаза, но снова промолчала.
— Поня-атно. — выдохнула я. — Только я считаю, что за такие нападки нужно давать по… В общем, отпор нужно давать!
— Нужно. — согласилась она, — И оставаться при этом дамой.
— Вообще поражаюсь твоей выдержке! — не удержалась я, — Даже бровь не дрогнула за всё время этой некрасивой перепалки.
— Самое важное и самое трудное для мощного духа — это уметь сдерживать себя: пруд спокойно стоит в долине, но чтобы сдерживать его — нужны горы.
—Кхм,— внутренне поперхнулась я, —хорошее высказывание, но точно не про меня… Как же это всё на себя натягивать? —возвращаясь к платью и прилагающейся “сбруе” озадаченно подумала я.
Пошевелила правым плечом — было всё ещё болезненно это делать, к тому же рука плохо поднималась вверх. Опять погладила грубую ткань. Настолько грубую, что она казалась как будто накрахмаленной.
— Да уж, камлот* — это не шёлк. — слегка усмехнувшись отреагировала княжна, заметив мои манипуляции, и тут же, на моё счастье, продолжила, — У тебя рука ещё не прошла? Давай помогу одеться.
Оу, это она вовремя помощь предложила.
Если описать всё “снаряжение” воспитанницы института, прям начиная с чудовищных панталон — получится приличный список.
К местному, шокировавшему в первый момент, нижнему белью, я уже худо-бедно притерпелась. Ну, понятное дело, тонкая сорочка — это всё и так уже было на мне. Теперь предстояло освоить корсет. Это зверское приспособление, может, и способно любую кривобокую толстушку сделать стройной ланью, но находиться в нём, я вам доложу, невозможно.
— Может немножко послабже? — крякнув, жалостливо попросила я княжну, сноровисто стянувшую на мне шнурки “бронежилета”, — А то ещё пока что-то дышать тяжеловато.
Глянув на меня проницательным взглядом, Саломея всё-таки исполнила просьбу.
Если бы не непривычный, сковывавший движения корсет — с платьем было бы всё просто. Разве только, чтобы застегнуть крючки — всё равно нужна помощь. Не знаю, как они делают это самостоятельно с такими узкими, хоть и короткими рукавами.
С фартуком всё тоже более-менее понятно. А вот эти привязывающиеся к рукавам “рукавички”? (Так эту деталь назвала моя помощница) Это же вообще архаизм какой-то. Хотя, поразмыслив немного, я поняла, что так легче поддерживать опрятный вид — эти штуки, наверняка, очень быстро пачкаются у сидящих за партами учениц. А постирать запчасть — гораздо проще, чем платье целиком.
—И зачем вообще было делать эти компоненты формы белыми? Это же совершенно непрактично!— размышляла я, наблюдая, как моя добровольная помощница привычно справляется со всей этой кучей тряпья.
Довершали образ пелеринка, которую я не стала пока надевать, тёмные чулки и повергающие в отчаяние башмаки. Тяжёлые и неуклюжие. Завязки крест накрест спереди изящества обуви не очень-то добавляли — туфли просто семафорили о том, что они казённые.
Пока занимались приведением меня в порядок — не заметили, как пролетело время и колокол возвестил обед. Решив, что одноклассницы пойдут в столовую прямо из танцевального класса, мы с новой знакомой чинно потопали туда же.
Дорогой я пыталась заглянуть в каждую неплотно закрытую дверь и размышляла, где бы, по логике вещей, могло располагаться нужное мне зеркало.
—Судя по размеру и изысканности резьбы рамы — возможно это какой-нибудь актовый зал, например… Или… ну не знаю. Просто в коридоре такую красоту вряд ли поставили бы.
Уже спустились на первый этаж, как увидели, что навстречу нам со стопкой писем в руках торопливо идёт озадаченная девушка в сером форменном платье — та самая, с которой я уже успела столкнуться в коридоре утром.
— Мадемуазель Саломея! — увидев нас и оживая лицом заговорила она, — Вы не могли бы меня выручить?
— Да, мадемуазель Антипова, чем я могу вам помочь?
— Эту почту следует отнести в комнату для классных дам, а я не успеваю — передали, что срочно вызывает госпожа начальница института. Вы не могли бы сделать это за меня?
 
Княжна переступила с ноги на ногу и я поняла, что ходить ей сейчас с подвёрнутой ногой и в самом деле затруднительно, но отказывать этой симпатичной девушке тоже нехочется.
— Давайте я отнесу. У княжны повреждена нога. — тут же предложила я, оценив возможность отблагодарить за помощь мою спутницу, а заодно и без чужого участия немного оглядеться в здании.
— Буду благодарна вам, мадемуазель Вельф. — девушка признательно улыбнулась мне, всучила стопку конвертов в руки и свернула в одно из боковых ответвлений коридора.
И тут я вспомнила, что совершенно не представляю, куда идти.
— Саломея, а какую из комнат она имела ввиду? — осторожно спросила я.
— Думаю ту, в которой классные дамы собираются вечером попить чаю и проверить почту.
— Наверху? — наугад переспросила я.
— Ну да, — удивлённо посмотрела на меня спутница, — второй этаж, вторая дверь.
— Подожди меня возле лестницы — я быстро. — кивнув княжне, поторопилась в указанном направлении.
Поднявшись обратно по низким и, казалось, бесконечным ступеням обнаружила, что “вторая дверь” есть и справа и слева. На всякий случай тихонько постучав, толкнула левую. За ней оказалась небольшая комната с довольно уютной обстановкой. Первое, на что наткнулись глаза — небольшой буфет с симпатичным голубым чайным сервизом.
— Мадемуазель Вельф? — неожиданно раздался знакомый удивлённый голос, — Что вы здесь делаете?
За столом на стуле с высокой спинкой за чашкой чая сидела маман.
— Э-э… Добрый день, госпожа инспектриса, — я исполнила книксен, собираясь с мыслями, — Вот, попросили передать.
С этими словами подошла и положила письма на стол, продолжая незаметно разглядывать комнату.
— Благодарю, мадемуазель, отправляйтесь на обед. Будет нехорошо, если вы опоздаете. — мадам взялась перебирать почту.
Я развернулась к дверям и замерла на месте. На стене, справа от двери, во всей красе висело МОЁ зеркало.
Забыв про маман и вообще про всё на свете, я рванула к заветной цели. Руки сами собой потянулись к той части, где в раме был дефект. Ровно в том же самом месте не хватало фрагментов.
— Мадемуазель?! — возвращая меня в чувство, изумлённо воскликнула инспектриса.
Я, вцепившись в зеркало, едва заставила себя оторвать от него руки. В голове сумбурно метались мысли:
—Здесь рама тоже повреждена. Это значит что? Если её починить — зеркало сработает “на выход”? А если забросит ещё куда похлеще? Да не-ет, не должно. Раз в моём времени оно в мастерской — значит туда же и приведёт.
На сто процентов уверенности, конечно нет, но и выбора — тоже. Надо было прямо сейчас найти способ и повод для того, чтобы отреставрировать раритет и использовать единственный шанс вернуться домой.
*Камло́т (от фр. camelot — «ткань из шерсти ангорской козы») — шерстяная, полушерстяная и хлопчатобумажная ткань обычно тёмного цвета для пошива женской и мужской одежды. В России камлот известен с первой трети XVIII века.
 11 
— Какая прекрасная работа! — нарочито восхитилась я, чтобы как-то оправдать свой порыв.
В зеркале, кстати, и в самом деле отражалась именно я. Если отрезать косу — так вообще мы с моей далёкой родственницей были необыкновенно похожи. Те же синие глаза, высокий лоб, тёмные густые брови от природы хорошей формы, аккуратный нос, не слишком пухлые, но симпатичные губы. Разве что моё родное тело, вследствие бесконечных тренировок, было не таким мягким и тонким.
— Да, вещь действительно достойная… — ещё больше оторопев от моего заявления растерянно проговорила инспектриса.
— Уважаемая мадам. — затягивая время в попытках подобрать правильные слова, торжественно начала я, — Это очень печально, что в таком совершенном заведении, как наш институт, прекрасная вещь стоит без починки.