Тайный враг (СИ)
По дороге Федор рассказал о своем странном сне. О Перуне и Морене. Об увиденных им, удивительных своей нереальностью, пейзажах мира Прави, в котором еще не бывал до него ни один смертный человек. О странном разговоре с богами. О пришедшем из неоткуда Чернобоге, пытающимся захватывать мир и уничтожить старых богов, лишив их доступа к силе Рода. Названные братья слушали, открыв рты, и не перебивая, и потом долго молчали, осмысливая полученную информацию. Долго совещались, перебивая друг друга, и выдвигая разные гипотезы, но так и не поняли, что же хотела им сказать Богиня Смерти, в своем послании.
— Может и вы расскажите, что у вас там произошло? — Федор вопросительно окинул взглядом друзей. Ему действительно было интересно знать, что случилось, когда он их оставил прикрывать свой отход. Какую роль сыграла в спасении названных братьев Ягира.
— С жизнью мы уже попрощались, вот что. — Засмеялся Бер. — Я уже представлял, каков он на самом деле, Калинов Мост, похож, на то, как его в сказках описывают, или другой совсем. Близко смертишка к нам подкралась.
Смотрю, Вула с коня сбили, и он в волка перекинувшись, глотки татям рвать принялся. Весь в кровищи, не понять, толи своей, то ли во вражьей, рычит страшно — страшно, аж меня жуть пробирает. Засмотрелся я на него, да пропустил удар по голове. Хорошо приложили. Душевно. Даже в глазах потемнело.
Очнулся. На мне человек пять копошится, руки ноги связать пытаются. Ну я встал, одного из них за голову взял, и использовал как оглоблю. А что делать-то было, меч потерялся, а ничего другого не было. Помахал им я значит слегка, смотрю, какой-то гад нашего Ильку схватил и в мешок засунуть пытается, ну я и швырнул в него тело, которое держал. Хорошо попал, тот с ног свалился, и шишка из рук выпустил, а мне в этот момент, опять по голове прилетело.
В себя пришел, а надо мной Ягира склонилась. Ну все думаю, вот теперь точно конец. И откуда только старая карга появилась?
— Она вовремя очень появилась. — Продолжил Оборотень. — Меня уже практически веревками скрутили. Видимо им мы нужны живыми были. Я видел, как Ильку нашего вновь поймали, и в мешок суют, а мне уже не помочь никак, самому на морду петлю накинул и лапы вяжут. Медведя свалили, и он там затих под грудой навалившихся тел. И тут как свиснет что-то. Тати надо мной полопались кровавыми пузырями, точно говорю, как пузыри мыльные.
Я веревки скинул, прыгнул, на лапы встал. Смотрю, старуха стоит ухмыляться. Говорит, что помочь нам решила. Я поначалу не поверил, но она с Бера вражин своей плеткой скинула, те тоже полопались, склонилась, шишка из мешка себе на руку вытряхнула, к медведю подошла, тот как раз в чувства пришел. Увидел ее кулаками махать начал, в драку кинулся, а она стоит ухмыляться, его за шкирку взяла, подняла над землей, и говорит:
— Человеческая неблагодарность, это то, что я всегда получаю в награду за добрые дела. Или вы сейчас успокоитесь, или я вас успокою. Если вы не заметили, то я вообще-то вас спасла.
Ну я и подумал, что ведь действительно. Не было бы ее нас уже веревками бы опутали. Сказал медведю, чтобы тот успокоился. Он еще немного по трепыхался да затих. Но тут Илька очнулся, и ничего более разумного не придумал, чем укусить бабку за палец, да так сильно, что насквозь прокусил, за что получил от нее щелбан, и затих с выпученными глазами. По месиву из тел зыркает, ничего понять не может.
— Еще раз укусишь, голову оторву. — Конечно старуха сильно разозлилась. А как тут не прийти в ярость, если ты стараешься, помогаешь, от смерти можно сказать спасаешь, а на тебя, в благодарность с кулаками кидаются, да еще палец до крови прокусывают. Но все обошлось. Успокоились все. Бабка кое-как объяснила, что ты ранен, и тебе помощь нужна, мы быстренько на коней попрыгали и к тебе поспешили, остальное все знаешь.
— Успокоилось у него все. — Шишок не мог промолчать, в силу своего несносного характера, и врожденной словоохотливости. — У меня башка до сих пор трещит.
— Не ври. Бабка всех вылечила. — Бер с сомнением посмотрел на кривляющегося коротышку.
— А меня из вредности нет. — Буркнул тот.
— Кому ты медведь поверил. — Засмеялся Федор. — Он врет и не краснеет.
Здоровяк угрюмо посмотрел на морщащегося шишка, потом на улыбающегося Федора, потом неторопливо повернул голову к сдерживающему смех Вулу.
— Убью паршивца. — Его рука метнулась к плечу нашего героя, но пальцы поймали пустоту. Маленький насмешник перепрыгнул на другую сторону, и лихо перескочил на голову Чепрака, и усевшись там между ушей, состроил самую доброжелательную рожицу, и плаксивым голосом выдал очередную чушь:
— Прости дяденька. Я больше так не буду. — И заревел, залившись потоком слез.
— Тьфу, скоморох. На такого даже обидеться невозможно. — Сплюнул медведь и рассмеялся.
Наверно молодость этим и прекрасна, что жизнь в это счастливое время воспринимается как игра. Мы, погрузившись в испытания, выпавшие на долю наших героев, забыли, что они в принципе еще совсем молодые парни, по семнадцати лет от роду. Даже Вул, несмотря на почтенный возраст, почти в сто пятьдесят лет, биологически является ровесником Федограна, так уж устроены волколаки. Только шишок никому не раскрывал своего истинного возраста. Но с него какой спрос. Он и создан был богом Стрибогом, тому для потехи, вроде шута мелкого — проказливого, потому серьезно и относится ни к чему не мог.
Так вот перешучиваясь, подтрунивая друг над другом, они и доехали через полтора суток, не останавливаясь на ночевку до Новгора. Уже вечерело и ворота были закрыты. Насторожившийся было стражник, узнал прославленных героев и махнул приветливо рукой, приглашая заезжать. Створки заскрипели, впуская четверку богатырей внутрь одного из следующего приключений, как из Рога Изобилия сыплющихся на их головы.
Взволнованный Митрох, предупреждённый об их приезде, стоял на крыльце терема.
— У Елея жена сегодня пропала. Вышла по ягоды и не вернулась. Бабка Авдотья говорит, что ящера она видела, когда от кумы с выселок шла, но ей верить трудно. Слепая она на один глаз, видит плохо.
— А Дана как. — Вул взволнованно схватил воеводу за руку.
— А что дана. — Пожал тот плечами. — Сидит дома да ревет. А вот Перл дурак в лес на ночь глядя кинулся. Не остановить было.
— Разворачивай коней. — Рявкнул Федогран. — На поиски едем. Поднимай воевода дружину и выдвигайся следом.
Так у него это лихо получилось, что глава города не посмел ослушаться, и только кивнул соглашаясь, и друзья вылетели в сгущающуюся ночь, на поиски будущей свекрови оборотня.
Глава 4 Ящер
Ветки хрустели нервной дрожью под копытами. Темные силуэты трех всадников, приподнимая и отодвигая нависающие лапы деревьев двигались сквозь чащу, на встречу с новым злом, поселившимся в окрестностях Новгора.
В лунном свете черные стволы деревьев протягивали в немой мольбе уродливые-щупальца ветки, пытаясь ухватить и не пустить, остановить напряженных как струна путешественников к их смертельно-опасной цели. Ночные птицы кричали таинственными, заставляющими вздрагивать голосами, предупреждая об ожидающей впереди опасности. «Вернитесь!». — Вздыхали они таинственными, пробегающим эхом ужаса голосами, по ночному лесу.
Но богатыри шли и шли вперед. Там, туда, где в мраке ночи их друг попал в беду, и где ему нужна помощь. Кто, как не они придут на выручку, напевав на все глупые условности, а уж тем более, на какую-то там усталость, и страх.
Перла они нашли на опушке. Он сидел под стволом березы с обломленной верхушкой, прислонившись спиной, опустив голову, и не поднял ее даже при приближении к нему четверки названых братьев. Вул спрыгнул с лошади, и упав перед будущим тестем на колени, затряс, схватив за плечи, пытаясь заговорить, и узнать, что произошло. Но кузнец не отреагировал. Он продолжал сидеть в той же позе, беззвучно шевеля губами, ни обращая ни на что, никакого внимания, полностью погруженный в себя. Было страшно видеть сильного мужчину, в таком состоянии.