Тайный враг (СИ)

— Фдафайся, гад! Пфоси пофяды! Или отгвыфу пофностью тфой толфтый слуховой офган!
Это выглядело на столько уморительно, что Федогран не выдержал и рассмеялся, сев в траву. По-турецки скрестив ноги, он, поправив меч так, чтобы не мешал, но и в то же время его можно было быстро достать из ножен, в случае опасности, обратился к кентавру:
— Лучше уступи ему. Это недомерок, как ты его неосмотрительно назвал, такой упертый затейник, что непременно закончит с твоими ушами, а потом приступит отгрызать тебе, что-нибудь другое, и я даже представить боюсь, что именно.
— Убью! — Ревел, в ответ кентавр, махая кулаками, в попытке раздавить врага, но постоянно попадая себе то по носу, то по уху. Он крутился и лягал копытами воздух, вращаясь вокруг собственной оси, пытаясь безуспешно сбросить с себя ловкого противника.
— Пфоси пофяды. — Сплевывал тот кровь с губ, перепрыгивая с одного плеча на другое, но потом, вдруг, ехидно хмыкнув, перескочил на взмыленную спину кентавра, и злобно усмехнувшись, вцепился зубами в холеный, хвост. — Тут я ефе небыф, выплюнул он клок выдранной с мясом шерсти. — Непаханое поле для моих идей.
Кентавр мгновенно рухнул на спину, попытавшись, тем самым, раздавить своего назойливого врага, но не тут-то было, ловкий кромочник мгновенно переместился снова на нос, и заглянув в выпученные от боли и ужаса глаза, безжалостно вцепился иголками-зубами в кончик. — Проси пощады, жеребец, пока я окончательно не разозлился.
— Все, муха, сдаюсь. Ты победил. — Взмолился человек-конь, и обреченно вздохнув, уселся в траву, по-собачьи упершись передними копытами в землю, и вытянув хвост.
— То-то. — Гордо подняв подбородок, Илька спрыгнул с переносицы в траву, но тут же был схвачен огромной ладонью и поднесен к глазам, вместе с нечаянно сорванной, и зажатой в кулаке ромашкой. — Эй, ты чего? — Злобно зашипел он.
— А ну положи, где взял. — Федогран вскочил на ноги и выхватив заполыхавший огнем меч, принял боевую стойку.
— Ого! — Кентавр восхищенно уставился на клинок. — Вот это гости!!! Не волнуйтесь, ничего я не сделаю. Я умею проигрывать. Просто очень интересно рассмотреть, кто же это меня так побил. — Он аккуратно опустил злобно сверкающего глазами Ильку около себя, на землю. — Так кто же вы такие? Юноша, с силой богов в оружии, и ловкий, говорящий зверек, необычайной смелости?
— Попаданцы мы. — Передернул плечами шишок, словно стряхивая мусор. — Сначала попали в такое место, о существовании которого даже боги не догадываются, а оттуда уже сюда, туда, где шастают такие вот как ты. — Он гневно сверкнул глазами. — То ли лошади, то ли люди. — И ловко взобравшись на плечо Федограна, спросил уже оттуда. — Может расскажешь, что это за место? Куда мы попали?
Кентавр пожал плечами, и ответил с удивленным выражением на лице, словно говорившем: «Странные вы. Об этом вроде и так всем известно?»
— В царство Кноссос конечно.
— Очень информативно. — Усмехнулся Федогран, вновь снова садясь в траву. — Может поконкретнее расскажешь. Нам ведь теперь домой дорогу найти нужно.
— Домой? — Задумался собеседник. — Вам тогда с Ариадной поговорить надо. Она все пути на земле знает, ей сам Гермес такое знание подарил. Только вот в печали она. Закрылась дома и не выходит третий день.
— Гермес! — Присвистнул Федогран. — Может тут еще и Зев есть? И игры Олимпийские?
— Про игры не слышал, а Зевс — конечно есть. Как не быть? Это ведь главный бог на Олимпе. Странные все-таки вы. Разве можно такого не знать?
— У нас Перун главный. — Буркнул шишок, и попытался еще что-то злобное добавить, но был остановлен Федограном.
— Слышал я про ваших богов, хотя и немного. Было бы интересно узнать побольше, но сейчас на это нет времени. Домой нам надо. Мы исчезли неожиданно, и боюсь, что наши друзья, кикимору на лоскуты порежут, интересуясь, куда она нас подевала. Мне бы не хотелось этого. Может проводишь к вашей Ариадне?
— К Ариадне? — Задумчиво повторил вопрос кентавр. — Как же я провожу, если совсем вас не знаю? Даже как зовут. Вдруг вы враги? У нас уже такое было. Приам глупость всего один раз совершил, не проверил все как положено, доверился чужакам, впустил лошадку, и нет теперь города. Может и вы злое задумали? Откуда мне знать?
 
— А тебя как звать-то, недоверчивый наш? — Шишок задал вопрос с таким выражением, словно не слышал рассуждений кентавра, и тот ответил, погруженный в собственные мысли, отстраненно, не думая, мимоходом:
— Хирон. — Но внезапно опомнился и вскочил на ноги, застучав копытами, и зафыркав грозно вздернутыми ноздрями. — Вам это зачем?
— Как зачем? — Нисколько не испугался шишок грозного вида. — Познакомится. Я вот, например Илька, а вот этот богатырь. — Указательный палец ткнулся в шею парня. — Он Федогран. Теперь мы и твое имя знаем…
— А ну сядь! А ты заткнись! — Рявкнул на опешивших, от внезапного окрика, кентавра и Ильку, разозлившийся Федогран, осознав, что шишок, как всегда, превратит разговор в балаган, издеваясь над собеседником, и это в лучшем случае, а в худшем приведет к новой драке. — Мы не можем быть врагами вашему народу, так как впервые здесь, и ничего о вас не знаем, а вот станем ли мы друзьями, зависит от тебя, Хирон. Нам нужно вернуться домой, и если путь туда знает Ариадна, то нам с ней надо поговорить. Если же она, по какой-то причине не выходит из дома, то нам надо знать, почему? Если с ней приключилась какая-то беда, то мы поможем справиться, а она, в ответ, поможет нам. Рассказывай все как есть, без утайки, все что знаешь.
Кентавр вновь сел, по-собачьи вытянув копыта, что-то пробубнив себе под нос, словно посоветовавшись сам с собой, и приняв наконец какое-то решение начал рассказ:
— Было это еще задолго до войны империй, разрушившей мир. Зевс заказал богу кузнецов и первопроходцев кольчугу. Времена наступали тревожные, и небожитель решил себя немного обезопасить. В жерле Олимпа, в божественной кузнице, из сплавов металлов, изъятых из самого центра земли, переплавленных в огне, зажженном когда-то самим Громовержцем, Гермес изготовил заказ, отливающую золотом, тройного плетения, непробиваемую простым оружием смертных, кольчугу.
Мастер на столько был восхищен своим творением, что, заразив душу жадностью, не смог отдать его заказчику. Он солгал, что у него ничего не получилось, и спрятал сокровище в ним же созданных пещерах, тогда еще незаселенного побережья Срединного моря.
Спрятав, таким образом, кольчугу подальше от глаз высшего бога, Гермес не успокоился, он решил обезопасить ее и от посягательств людей. Для этого, он призвал верного своего адепта Минто, и велел построить на том месте, сверху, над пещерами, город сделав этого дурака правителем, а также выставить охрану, из лучших воинов, у входа в лабиринт.
Ну и совсем, уже в конце, для полной безопасности сокровища, и охраны подземных тоннелей, создал жуткое чудовище, человека с силой и головой быка — Минотавра. Для этого взял частичку плоти новоиспеченного царя и дикого, бесстрашного буйвола, сковал воедино, в кузнице Олимпа, а из получившегося материала, чистой, незамутненной жалостью злобы, изваял живую статую монстра, напитав ее ненавистью ко всему живому.
— Грешат ваши боги извращениями. — Хохотнул шишок, многозначительно посмотрев на кентавра, но тут же замолчал, получив подзатыльник от Федограна.
Хирон, недовольно фыркнув, насупился, но рассказ продолжил:
— Единственное, что он не смог предугадать, так это жадность уже своего слуги, — новоиспеченного правителя. Тот, непонятно каким образом узнав, какое сокровище скрыто в лабиринтах пещер, загорелся алчностью, и воспылал желанием владеть божественным артефактом. Но какие бы награды он не предлагал, тому, кто достанет кольчугу, ни один герой не захотел ввязываться в конфликт бога и жадного царя. Они потом разберутся между собой, а вот крайним сделают того, кто влезет не туда, куда надо.
Тогда Минто сделал то, за что его имя будет проклято в веках. Подлец воспользовался любовью молодого героя Тессия. Он шантажировал юношу, пообещав отдать ему в жены предмет страсти, только в том случае, если он достанет кольчугу, или же, убьет ее, если откажется.