Дракон не спит никогда
Военачальник грубо нарушил благоговейную тишину:
– Готовьтесь, парни. Сейчас наша очередь.
К воздуху примешивался запах страха.
«Джемина» уже глубоко влезла в смертельный мешок, приближаясь к месту, где сбросила экраны «Фульмината-12». Очень много сил противника было уничтожено. Но и оставалось много. Может быть – достаточно.
На Военачальника навалилась свинцовая тяжесть. Он не хотел идти следом за «Фульминатой-12» в забвение. Решился ли бы он, если бы не было здесь свидетеля – «Фретензиса-28»?
На них обрушилась мощь врага. За несколько секунд «Джемина-7» оказалась заперта в своем экране слишком туго, чтобы вести ответный огонь.
Стрейт посмотрел, что делают его рейдеры и истребители.
Немногие оставшиеся от «Фульминаты-12» и некоторые с «Джемины-7» шли к «Фретензису» пополнять боезапас. От пилотов «Фульминаты-12», измотанных и упавших духом, вряд ли будет много толку.
И противник тоже начал восстанавливать силы. Вдруг Военачальник понял, почему Старейча, казалось, намеренно рвался к своей судьбе.
– Полное ускорение вперед! – приказал он, проклиная про себя того, кто обрек его на этот прямой курс. – Свяжите меня с командирами эскадрилий. Со всех Стражей. Всем кораблям: передавать дальше тем, с кем у нас нет прямой связи.
Щелчок! Включились все резервированные для Обожествленных экраны.
– Сеть поставлена, Военачальник.
– Внимание, всем эскадрильям. Говорит Военачальник «Джемины-7». Всем кораблям, которые могут это сделать, – выходить из боя. Противник уходит на пополнение боезапаса. Всем кораблям: преследовать его, по открытым ангарам открывать огонь. Уничтожать корабли, идущие на пополнение боезапаса. На батареи противника времени не тратить. При необходимости пополнения боезапаса идти на «Фретензис-28». «Фретензис-28», я хочу вогнать этот кулак насквозь и действовать с тыла. У вас хватит пилотов резерва на корабли с «Фульминаты-12» и «Джемины-7»?
Короткое «да» и конец связи.
Военачальник проверил щит. Он держал, но давление на него росло. И должно было еще вырасти. Может быть, настолько, что придется последовать примеру Старейчи и лишь надеяться, что перед смертью «Джемина-7» успеет очистить этот мешок.
А он мог бы отдать приказ убрать экран? Он не был Военачальником «Фульминаты-12», одержимым идеей непобедимости, готовым выбрать смерть, если альтернативой было отступление.
А все эти Обожествленные, многие из которых были Военачальниками до него, понимали, что с ним происходит, и думали: могли бы они сами отдать такой приказ?
– Военачальник!
Голос был встревоженный. Он поспешил к пульту этой женщины. Она показала на монитор. На нем был чертеж лежащей впереди части мешка, перечеркнутый полями огня. Она убрала поля огня, а неприятная картина и мрачный прогноз остались.
– Я должен был догадаться.
Он думал, что это мешок, а не труба. А замысливший операцию противник явно не собирался упускать ни одной возможности.
Конец смертоносной трубы был забит мертвыми каменными обломками.
– Сколько их? Четыре?
– Шесть. Два маленьких.
Оставалось только одно решение. Уходить от столкновения поздно. Значит, надо войти в него с экраном.
– Оттуда ведется огонь?
– Нет, сэр. Зондирование показывает только мертвый камень.
– Покажите еще раз поля огня.
Она вызвала их на экран. Он стал их рассматривать, игнорируя предупреждения связанной с экраном системы. Потом хмыкнул. Слабое решение, но единственное.
Надо было открыть впереди порт и бросить в него всю огневую мощь, чтобы уменьшить массу обломков. Направить порт, как ствол орудия, чтобы он был каналом для хеллспиннеров. Если мастерам закрутки не нужно будет тратить времени на прицеливание, плотность огня хеллспиннеров будет больше.
Он отдал приказы. «Джемина-7» направила вперед массированный огонь. Военачальник смотрел на схему, не обращая внимание на трескающийся экран. Щит выдержит. Или не выдержит.
Удачный хеллспиннер испарил самую малую скалу. Тяжелые снаряды с антиматерией размолотили другую в гальку. Хеллспиннеры отхватывали куски от больших скал.
– Всем пристегнуться! – приказал Военачальник и подал пример.
Двадцать восемь секунд – и этот сумасшедший полет кончится. «Джемина-7» выйдет из смертельной зоны, развернется и начнет бойню.
– Военачальник! Экран поддается!
– Держать его спереди! Все виды оружия – огонь! – Он летел в самую гущу, хотел он того или нет. – Мать вашу, я сказал: спереди экран держать! Поднять экран, так вас и этак!
Два. Один. Удар.
50
Провик отключил экран кормового обзора.
– Я бы мог справиться с двумя Стражами.
– Осталось бы всего тридцать, – саркастически заметила Четвертая.
– С двумя мог бы справиться, но они послали три. Все та же старая история. Если играть в их игру, не выиграешь. – Он уставился в пустоту. – Все наши вложения сгорели за несколько часов.
– Мы знали свои шансы, – сказала Четвертая. – Ничего нового мы не сделали. Только сосредоточили больше огня в одном месте. А созданный Внешниками экран мало что дал.
– С тактической точки зрения он сыграл малую роль, – признал Лупо.
– Нам стратегия нужна новая, – продолжала Четвертая.
– Готов слушать предложения.
– Нам нужны хеллспиннеры, – сказал Третий.
– Если хочешь помечтать, – едко заметил Лупо, – мечтай уже сразу о собственном Страже, как Симон.
На этом разговор увял. Лупо снова включил экран и стал смотреть на удаляющуюся зону битвы. Там корабли все еще сбивали друг друга, но это уже трудно было разглядеть. Массированный огонь затихал. Оставшийся Страж дождется своей минуты и закончит работу.
Хорошо ли он прикрыл Дом Трегессер? Сейчас это было главным. Не оставил ли он чего-нибудь, на что можно показать пальцем? Не что-то важное, вроде кого-то, знающего что-то, но что-нибудь тривиальное, что выдаст Дом Трегессер?
Нет, он предусмотрел все. Однако еще долго он будет оглядываться, что у него за спиной.
– Есть контакт с вояджером Симона?
– На пределе видимости.
– Так и держите. Если будет вызывать – не отвечайте. Все посмотрели на него. Первый спросил:
– Ты решил?..
– Пока нет. Этот плод должен созреть. Или сгнить.
– Он будет злиться, если мы не ответим.
– Он нас не увидит. У нас система обнаружения лучше. К тому же он будет молчать. Не хочет же он, чтобы за ним погнался Страж.
Лупо смотрел в экран и думал, хватит ли его на то, чтобы выполнить задуманное.
51
Долгое молчание прервала Джо:
– Тьфу ты! Цепи! До какого абсурда собираются дойти эти клоуны?
Дега, Эни-Каат и Вайда – еще одуревшие от снотворного – горели тем же возмущением. Им хотелось кого-нибудь покусать. Подумать только – посадили в псевдопримитивную камеру, да еще заковали в цепи!
И только Хагет был в хорошем настроении.
– Ты-то чего лыбишься, службист деревянный? – рявкнула на него Джо. – Чего ты тут нашел хорошего?
Улыбка его исчезла, но тут же появилась вновь.
– Ничего не могу поделать. Просто думаю, как будет весело, когда маятник пойдет обратно.
– Маятник? Какой маятник, дурная твоя голова?
Хагет приложил палец к губам:
– Пусть они на собственной шкуре узнают.
– Он спятил, – буркнула Джо. – Мы в руках дикарей, а наш бесстрашный вождь думает, что это с ними кто-то сыграл шутку.
– Так и есть, Джо. Они сами с собой ее сыграли.
– Шолот – это и был крекелен, – сказал Дега. Хагет согласился.
– Тиммербах сам никогда бы на такое не пошел. У настоящего Шолота хватило бы злобности, но не хватило бы духу.
– Тогда мы его упустили. Он выберется из тревеллера и превратится в кого-нибудь еще.
– Может быть. Но если ты догадался, то Тиммербах тоже может. Когда мы начнем разбираться с «Искателем славы», крекелен будет на нем. И под замком. Хочешь пари?