Лишняя в его доме (СИ)

— Меня с тобой ничего не связывает, даже брачный контракт. Объясни свое вторжение. Пришел за поздравлениями? Поздравляю. Уходи.
— А мне твои родственники говорили, что ты кроткая, словно овечка, — делает еще один шаг ко мне. Отступать некуда, позади кровать.
— Врали, — дерзко смотрю в глаза.
— То, что твои родственники лжецы, я и так знаю, — неожиданно его пальцы хватают мой подбородок, не успеваю увернуться. — Прекрати мне дерзить, Диана, — упрямо смотрю ему в глаза, молчу. — Если ты испортишь мою свадьбу, даже не представляешь, как об этом пожалеешь.
Теперь пришло мое время удивляться.
— Испорчу? — начинаю смеяться. — Зачем мне это? Живите долго и счастливо!
«Желательно без меня», — добавляю про себя. Озвучивать нет смысла, он меня не отпустит, пока нас связывает брачный контракт.
— Я же просил тебя не пользоваться этими духами, — раздраженно вдыхает воздух.
— Духами? От меня пахнет мылом и зубной пастой, — с насмешкой. Эльдар хмурится, сводит брови к переносице. Смотрит на меня так, словно я с другой планеты. Дернув головой, освобождаюсь от захвата, но только потому, что Гасанов меня отпустил.
— Дед сказал, ты сегодня идешь на выпускной. Не забывай, чья ты жена. Опозоришь меня, я опозорю весь твой род… — больше ничего не сказав, выходит из спальни, хлопнув дверью.
 Глава 9 
Диана
Разъехались и гости, и хозяева, кто-то отправился в ресторан, кто-то за невестой. В доме стало спокойно. Можно наслаждаться тишиной. Если бы старики остались дома, наверное, я бы не пошла на выпускной. Я видела, что они не хотят этой свадьбы. Они единственные в этом доме, кто был воспитан в строгих национальных традициях, кто до сих пор старался их соблюдать, конечно, им не нравился тот спектакль, что устроил Эльдар с этой женитьбой. Не раз слышала, как дедушка Юсуф говорил Араму, что они попирают традиции и веру, что нельзя так поступать.
— Грех и позор на наши седые головы навлекает наш сын, — недовольно бурча, качал головой старик.
— Отец, не лезь в это. Эльдар знает, что делает, — злился свекор, разворачивался и уходил. А дедушка Юсуф нервничал, тяжело дыша, что-то выговаривал на родном языке. Бабушка Атана сидела рядом, поглаживала его по руке, нашептывала успокаивающие слова. Хоть никогда они не говорили со мной об этой свадьбе, но я ощущала, что они испытывают сожаление, жалость и неудобство именно передо мной.
Если бы Эльдар спросил меня: «Могу ли я привести в дом вторую жену?», я, не задумываясь, ответила бы: «Да!». Я не видела в нем своего мужа, не хотела становиться ему настоящей женой. Случись такое, наша ненависть с каждым днем ширилась и множилась бы. Страшно подумать, во что превратилась бы моя жизнь. Ощущая всю глубину своей ненужности, я впервые в жизни была относительно счастлива. На меня не кричали каждый день, не смотрели с пренебрежением и злостью, я могла сама покупать себе одежду и украшения, могла свободно выходить в торговый центр или салон красоты. Я могла запереться у себя в комнате и не выходить, если мне хочется побыть одной. Мне не напоминали, что мое рождение стало позором для семьи. Но главное — у меня была надежда освободиться и от Гасановых, и от Алибековых, стать наконец-то свободной.
До вечера я успела немного поспать. Приняв душ, поехала в салон, куда записалась на укладку и макияж. Маникюр и педикюр сделала вчера. Мастер, посмотрев на платье в телефоне, предложила не закалывать волосы наверх, оставить их распущенными, завить концы крупными локонами. Мои волосы долго мыли, мазали различными уходовыми средствами, прежде чем начать их укладывать. Нужно признать, получилось здорово. Хоть сейчас снимайся в рекламе шампуня. Макияж получился слишком ярким. Раньше я вообще не пользовалась косметикой, в последнее время немного подкрашивалась, но так, чтобы было незаметно. А тут я себя не узнала. Кто эта смелая яркая девушка? Безусловно, красивая, но в то же время дерзкая и уверенная в себе.
 
— Вам нравится? — интересуется мастер, затаив дыхание. Замечает сомнения на моем лице. Хочется попросить сделать макияж менее ярким, но я останавливаю себя.
— Нравится, — решаю не портить такую работу непрофессиональными советами.
Поблагодарив мастеров, покидаю салон. Георгий спешит открыть передо мной заднюю дверь автомобиля. Обычно бесстрастное лицо заметно вытягивается, дергается край губ. Реакция водителя вызывает улыбку, чувствую себя очень красивой.
Но эта реакция не идет ни в какое сравнение с той, когда он видит меня в платье. Домработницы, до сих пор занимавшиеся уборкой, пороняли из рук инвентарь, у Георгия отпала челюсть. Тряхнув головой, он еще раз посмотрел на мой образ, приглядевшись внимательно к деталям, понял, что под сеткой на мне тонкое платье телесного цвета. Честно признаться, мне было неуютно от такой реакции. Не привыкла я быть в центре внимания. Не умею быть красивой. Не чувствую в себе уверенности. Во мне с детства взращивали комплексы. Мне никто и никогда не говорил, что я красивая. Никто не пытался повысить мою самооценку, наоборот, ее всячески занижали. Вот поэтому моим первым порывом было сбежать в комнату, спрятаться, но, наступая на горло неуверенности, я шла вперед. Никто не поможет мне стать сильной. Я должна научиться бороться за место под солнцем, а для этого пришло время выползать из раковины, совершать несвойственные мне поступки.
— Добрый вечер, — здороваюсь с Георгием, хотя сегодня виделись несколько раз. Я нервничаю, он поражен.
— Добрый вечер, — вспоминает, что мне нужно открыть дверь, хотя я бы сама отлично справилась. Мне неудобно, что взрослый мужчина передо мной расшаркивается.
— Это ночной клуб, — сообщает настороженно Георгий, когда мы приезжаем по нужному адресу.
Я осматриваю парковку, на которой стоит множество дорогих машин. Перед входом знакомые ребята. Читаю вывеску…
Когда я услышала, что выпускной вечер будет проходить в «Метрополь», почему-то решила, что это ресторан. Клуб так клуб. Я в таких заведениях никогда не была, но много чего слышала. Надеюсь, что заведение приличное. Хотя мы вроде как закрыли его на ночь, и кроме «своих» здесь никого не должно быть. Свои — три выпускных класса нашей школы.
— С нами будут несколько родителей и классные руководители, не о чем переживать, — очень стараюсь уверенно улыбаться.
Георгий не только мой водитель, он еще и охранник. Обо всех моих передвижениях он сообщает Эльдару, если тот интересуется. Обычно не интересуется, а сегодня ему точно не до меня, поэтому можно выдохнуть. Позорить я Гасановых не собираюсь, в первую очередь потому, что уважаю себя и старшее поколение семьи. А где я провожу выпускной вечер — это не так и важно.
— Я останусь здесь и буду вас ждать, — произносит Георгий голосом строгого отца. — Если вас начнет что-то тревожить, смущать или пугать, сразу же зовите меня, — добавляет чуть мягче.
— Хорошо, — улыбаюсь по-настоящему, приятна его забота и обеспокоенность.
Выхожу из машины. Прежде чем двинуться к крыльцу, несколько раз глубоко вдыхаю, медленно выдыхаю. Отстукивая ритм шагов высокими шпильками каблуков, дохожу до крыльца. Тут, в отличие от края парковки, много света. Распрямив плечи, поднимаюсь по ступенькам. Я специально не смотрю на парней, чтобы не сбиться с шага, но чувствую на себе их заинтересованные взгляды.
— Алибекова… — Денис из параллельного класса выражает восторг матом. Меня не коробит, потому что я привыкла его слышать. В школе всего несколько человек, которые не пользуются нецензурной лексикой. — Будешь моей телкой?.. — морщится, понимая, что сказал что-то не то. — То есть девушкой… — чешет нервно затылок и смеется вместе с друзьями. Мне неуютно от их взглядов. Хочется поежиться, словно на улице похолодало.
— Отвали от нее, баран, — пропускаю появление Вершинина Игоря. Когда только слышу его резкий холодный голос, вздрагиваю, но тут же успокаиваюсь. Игорь не обижает девочек. Он из параллельного, из «В» класса. Хороший парень, которого уважают все ребята в школе, а хамы и отморозки побаиваются. — Проходи, Диана, — произносит он. Ощущаю дыхание парня на своих волосах, он стоит слишком близко. Ребята расходятся в стороны, открывая нам широкий проход.