Тотем (СИ)

Все эти годы волки разоряли их дома, убивали их людей, не ценя ни единую жизнь. Этот день стал расплатой и… поражением. Чёрное море всколыхнулось. Кайра видела князя Вара – он, восседая на чёрном коне, держался в стороне от сражения и не спешил вступать в бой. Он холодно взирал на своих воинов и, казалось, не выглядел удивлённым, когда против него выступили войска нескольких княжеств. Он поднял руку, сжал её в кулак и что-то прокричал.
Поначалу казалось, что ничего не происходит, но, присмотревшись, Кайра заметила, как воины, окружавшие своего предводителя, образуют узкий коридор. По нему, ударяя посохом о землю, вышел шаман, с подведёнными сурьмой глазами. Воздев одну руку к небу, он зачитал молитву. Воины поднесли ему чашу, шаман обмакнул в неё пальцы и нанёс на своё лицо несколько мазков кровью. Когда жертву одобрил сам Зверь, будто из тени выступила стая призрачных волков. Их становилось всё больше и больше. Волной ярости и смерти они понеслись на лисов, росомах и медведей. Стрелы орлов проходили сквозь них, не причиняя никакого вреда. Шаман стоял слишком далеко и стрелы не могли его достать. Крики ужаса и боли от раздираемых в клочья тел раздавались повсюду, где проносилась чёрная волна из теней. Зверь Волк был на их стороне.
Смелость и храбрость медленно таяли. Чёрное море, обагрившись кровью, вновь, как казалось Кайре, росло. Это умирали их воины. Один за другим.
А где-то в высокой траве, на окраине долины, притаилась маленькая девочка с рыжими косами, столь желающая отмщения.
***
Вдох. Выдох.
Она справится. Она сможет отомстить убийцам. Сдержит слово, данное на могиле родителей.
Шайло предвкушала сражение. Она знала, что Визэр ни за что не возьмёт её с собой и не позволит поквитаться с врагами. Ссора в день ритуала благословения подтвердила догадки девочки: он не понимает. Никто не понимал, как ей тяжело каждый день засыпать, зная, что могила её родителей поросла подлеском, что каждую зиму под пышной шапкой холодного снега их ждёт лишь вечный безжизненный покой. Шайло почти отказалась от своей мести, когда встретила Визэра, и тепло чужой семьи обогрело её, но хрупкая картина доброго и светлого мира вновь разрушилась с приходом волков. Они забирали у неё самое дорогое. Маму, папу, маленького братика или сестричку. Шайло даже не знала, кого подарил бы им Зверь! Мать ушла слишком рано, и вместе с ней ушла ещё одна жизнь. Жизнь, так и не познавшая, что значит жить по-настоящему.
Кошмары снова вернулись. Шайло просыпалась с криками, тянула руки к матери, но хватали лишь воздух. Никого не было рядом. Даже ласковые прикосновения Лаогеры не успокаивали её. Только Миттэ жался к её боку, спасаясь от собственных ужасов ночи. Кошмары снова и снова приходили к ним, по крупицам забирая спокойствие. Обнимая ночью испуганного Миттэ, тайком забравшегося к ней в постель в поисках защиты, Шайло решила для себя, что во что бы то ни стало защитит свою семью. Защитит то дорогое, что даровал ей Зверь в холодную зиму.
Путь был долгим и тяжёлым, но она всё же смогла отыскать войско волков. Лёжа в высокой траве, как учила её прятаться мать, Шайло наблюдала за воинами со стороны, и с каждым мгновением таяла её решимость напасть. Она сжала рукоять ножа и едва ли не уткнулась носом в землю, когда мимо неё прошёл воин с головой серой волка на спине. Он её не заметил и словно бы не почуял. Прошёл мимо, собираясь встретить врагов.
Решимость Шайло медленно таяла.
Шум сражения эхом прокатился над долиной. Девочка слышала стоны боли и предсмертные крики, слышала оглушающий звон металла и лязги мечей. Слышала свист выпущенных стрел, рассекающих воздух за долю секунды до того, как оборвут чью-то жизнь. Она видела, как воины в доспехах сходятся друг с другом в ближнем бою. Как они сталкиваются щитами, как безжалостно заносят меч для удара. Запах крови и смерти наполнил воздух, но запах страха — её собственного страха — ощущался сильнее всего.
Шайло боялась.
«Ну же! — подгоняла она себя в мыслях, отчаянно жмурясь, чтобы не видеть, как другие сражаются и гибнут. — Ну же! — но тело не слушалось; оно всё так же лежало в траве, прикованное к холодной земле. — Трусиха! Ты жалкая трусиха!» — Шайло сжала кинжал двумя руками, прижала его к своей груди, но никакие слова не могли прогнать её страх.
 
— Девка!
Шайло вздрогнула и резко открыла глаза. Она увидела над собой мужчину, заметила его лицо, разрисованное белой краской, словно следами чьих-то когтей. Из-за пазухи воина выглядывал амулет с волчьей мордой. Шайло испуганно отползла назад. Губы волка растянулись в хищной улыбке.
Вся храбрость Шайло и её решимость растаяли, словно дымка поутру. Спасаясь, она покатилась вниз по крутому склону оврага, пока ноги не почувствовали твёрдую землю. Поддавшись страху, девочка бросила взгляд вверх — туда, где стоял волк и всё смотрел на неё, забавляясь, как кошка с мышкой. Заметив, что она спустилась, он ловко подпрыгнул и опустился рядом с ней, улыбаясь всё шире и шире. Такая игра его забавляла. Шайло попятилась, увернулась от протянутой к ней руки и побежала со всех ног, едва разбирая дорогу. Всё дальше и дальше в лес.
Сердце оглушительно билось в груди. Шайло бежала так быстро, как только могла. Она почувствовала, как нож выскользнул её руки, влажной от пота; услышала, как он упал в траву, лишая её единственного оружия, но не остановилась. Она боялась потерять драгоценное время. Волк шёл за ней. Она слышала его шаги за спиной. Слышала, как он тоже перешёл на бег, улюлюкая и со смехом выкрикивая: «Лисичка… лисичка». Но она не оглядывалась. За ней гналась самая настоящая смерть.
Шайло бежала так быстро, что едва не растратила все силы, а волк даже и не думал отставать от неё. Она остановилась, оглядываясь и ища любое спасение. Заметив дерево с пышной кроной, Шайло бросилась к нему, схватилась за сучья и полезла наверх. Руки, влажные от пота, соскальзывали по гладкой коре. Ноги не находили нужных уступов. Шайло, стиснув зубы, продолжала пытаться. Обдирала ладонь в кровь, тянулась к веткам, что были слишком далеко.
— Ну же… — шептала она, пытаясь ухватить за ветку кончиками пальцев. — Ещё немного…
Шайло почувствовала толчок со спины. Его хватило, чтобы дотянуться до ветки, крепко ухватиться за неё и обрадоваться спасению, но подтянуться она не успела. Крепкая рука ухватилась за её ногу, не давая взобраться выше.
— Отпусти! — закричала Шайло и попыталась ударить волка ногой, но он продолжал держать её и медленно тянуть на себя. Он всё улыбался и улюлюкал, смеясь. Жгучие слёзы обожгли горло и щёки Шайло. Она смотрела на ту самую ветку перед собой, на которую хотела взобраться, и понимала, что спасения больше нет. Она из последних сил хваталась за ветки и пыталась забраться выше, волк даже давал ей такую возможность — поверить в собственные силы, — как вновь безжалостно лишал её всякой надежды.
Смех. Улюлюканье. Странный булькающий звук. В голосе волка больше не было веселья. Опустив взгляд, Шайло заметила, что волк тоже смотрит вниз, на землю. Его ноги медленно уходили под землю, в топь. Она засасывала его, не пуская. Волк ругался и рычал от злости. Он пытался выскочить из сапог, но топь всё быстрее и быстрее затягивала его. Не видя другого способа спастись, волк схватился за ногу девочки, и она закричала от боли. Шайло ещё крепче ухватилась за ветку. Всё её тело болело от напряжения и руки соскальзывали, но она не хотела сдаваться. Не сейчас. Она с отчаянием забила ногой, пытаясь освободиться. Под её пяткой нос волка влажно хрустнул, и его пальцы разжались. Шайло повисла на дереве, прижавшись к нему всем своим телом.
Крики прервались бульканьем. Шайло от страха зажмурилась. Она не открывала глаз сразу, когда повисла странная тишина, а потом с опаской оглянулась. Медальон с волчьей мордой ушёл в топь последним, и земля вновь стала твёрдой.
— Не бойся, рыжица.
Она с опасением оглянулась на мужской голос и заметила болотного духа. Он выглядывал из-под кочки и улыбался ей зелёными губами.