В снежном плену (СИ)
— О чем говорят? — сев рядышком и прислушиваясь к словам радио, спросила Квета.
— Новости Советского Союза, — грустно усмехнулся Василий.
— И как там? — с волнением в голосе спросила девушка.
— Трудно, конечно… Но живут, борются.
— Как думаешь… У них получится?
— Наверное, — пожал плечами Василий.
Странно, но в способности своей потерянной родины пережить случившийся катаклизм он не собирался. Вскоре выпуск новостей закончился, и радио смолкло. Никаких других передач нынче больше не передавали. И Василий, подбросив еще уголька в печку, думал бы завалиться на кровать, полежать от нечего делать, однако Квета вдруг собралась убраться. И Василию стало откровенно стыдно — он-то последний раз убирался еще до Катастрофы, и за прошедшее время квартира изрядно заросла грязью. Так что, встав с кровати, он принялся помогать девушке — и парой часов спустя с трудом узнавал свою квартирку. Таких чистоты и порядка не было у него даже в прежние времена. Увы, по натуре он всегда был тем еще раздолбаем…
Так и потянулись дни… Делать было особо нечего, и Василий с Кветой были заняты тем, что общались друг с другом, рассказывали о своей прошлой жизни, пытались мечтать о будущем — и чувствовали, что все больше и больше привязываются друг к другу. Не обошлось, впрочем, и без трудностей. Например, на девушку не было практически никакой одежды — дойти до ее дома они так и не решились. Так что пришлось ей перейти на мужскую одежку — благо, у Василия была и запасная, еще практически новенькая. Так что, немного перешив ее под себя, Квета стала ходить по дому в рубашке и джинсах, ну а на улицу — для этого у нее своя теплая куртка была. Так что как-то возникавшие то и дело трудности решались — за то жить вдвоем и впрямь оказалось легче и даже в какой-то мере приятно. Больше не было чувства одиночества…
В январе власти вдруг начали выгонять людей на «коммунально-хозяйственные работы»… Пытались что-то делать, наладить более-менее нормальную жизнь. Вывозили снег, чистили дворы, что-то ремонтировали. Попытались даже запустить кое-что из промышленности города. Увы, но именно там-то Василий вдруг понял и простую истину. Единого американского народа больше не существовало! Кто в лес, кто по дрова… Каждый сам за себя, каждый думает только о себе. И плевать им уже на окружающих. Выжить бы самому, а что там с соседом будет — это лишь его проблемы. Даже на работы эти выходили лишь из страха перед военными — люди подчинялись силе, но все равно старались валять дурака, отлынивать, имитировать бурную деятельность…
И, глядя на это, Василий с каждым днем становился все мрачнее и мрачнее, смотрел в будущее со все меньшим оптимизмом. И единственным лучиком в этом царстве мрака была Квета… Он знал, что девушка ждет его возвращения с работы, что она будет рада его приходу. И это давало силы не сдаваться и сложить руки… Ведь он обещал ей — и не может не оправдать этого доверия. Ведь он мужчина! И должен сделать все для того, чтобы его жене было хорошо, чтобы она была счастлива. Да, в какой-то момент они, наконец, и перешли ту черту, за которой он вполне мог бы назвать ее так… Когда они решили быть вместе — и не только как хорошие друзья и любовники, а как одна семья. Пусть даже официально браки нынче и не регистрировали, однако как приятно, вернувшись с работы, видеть радость на любимом лице. Обнять и поцеловать ту, кого любишь, поделиться новостями, поговорить… Почувствовать, что ты кому-то нужен в этом все больше и больше сходящем с ума мире. Ради одного лишь этого уже стоит жить… Жить и бороться, верить в хорошее и светлое.
Однако порой все равно непроизвольно накатывала тоска о далекой родине, о родителях и братьях с сестрами. Увы, теперь ему оставалось лишь слушать новости по транслируемому с Кубы радио и верить в то, что прежде ненавистный им Советский Союз, выживет и победит в борьбе с силами стихии…
Глава 3
Электрификация железных дорог приказала долго жить еще в конце ноября-декабре. Больше не ходили ни электровозы, ни электрички… Главным транспортом на железной дороге вновь стали тепловозы и даже вытащенные с баз запаса паровозы. Вот только локомотивов все равно остро не хватало! Так что на линию отправляли даже маневровые тепловозы, особенно для рабочих поездов или как локомотивы для плужных снегоочистителей. А работы для них было предостаточно…
Железная дорога вообще постоянно работала в режиме аврала — и тут на помощь железнодорожникам пришли и военные. Путевые обходчики буквально сбились с ног, постоянно проверяя состояние путевого хозяйства. Не лопнули ли рельсы, не порвало ли болты на накладках… Вагоны-путеизмерители работали буквально непрерывно, выискивая образовавшие из-за замерзания грунта пучины или просадки — и при необходимости немедленно вызывали на место аварийные бригады. Хуже всего обстояли дела там, де осенью были уложены «времянки» вместо нормального пути — кое-где за зиму пришлось буквально несколько раз перекладывать рельсы, но на долго ли хватит уложенной на мерзлой путь дороги? Даже со всеми возможными ограничениями по скорости движения…
Выходили из строя и работающие без умолку и передышки тепловозные дизеля, и тогда на смену им срочно ставить другие, а старые отправляли на заводы для проведения капитального ремонта. Ломались и многие другие узлы — колесные пары, редуктора, детали тележек… Впрочем, вместо них присылали новые, уже модернизированные. Изготовленные из более морозостойких марок стали, с подогревом масла.
И все равно справлялись с трудом… Количество находящихся в рабочем состоянии локомотивов неуклонно падало, а на смену им выходили все те же паровозы. И постепенно урезали планы перевозок — что нужно прямо срочно, сейчас, а что может и подождать. В какой-то момент прекратилось и пассажирское движение на большинстве направлений.
Нередко случались и перебои в движении. То из-за ремонта путевого хозяйства. То, например, военные проводили подрывы для превентивного спуска лавин. То где-нибудь случится перемет или все же сойдет лавина… Хотя постепенно ситуация начала меняться к лучшему. На заводах страны постепенно разворачивалось производство снегоуборочной техники — сначала уже привычных и давно известных плужных снегоочистителей СДПМ и роторных ЭСО-3. А с марта началось и производство принципиально новой техники — самоходных, с электрической трансмиссией на основе тракторного дизеля и тяговых электродвигателей от рижских электричек, шнекороторных снегоочистителей, расчищающих не только сам путь, но и прилегающее к нему пространство. До этого для этого использовали трактора — и производительность уборки была весьма невысокой, однако и оставить все как есть было нельзя. Иначе скоро плужному снегоочистителю просто некуда будет отбрасывать снег. Теперь на смену тракторам придут «широкозахватные снегоочистители», отбрасывающие снег на расстояние до двадцати метров от железной дороги… Из-за чего на всех на них в обязательном порядке писали предупреждающую надпись: «Внимание! Снегоуборочная техника. Опасная зона 20 метров!»
Использование последних, впрочем, создавало и свою проблему в виде мешающихся движению столбов, особенно на электрифицированных линиях. И их стали безжалостно выдирать и выкидывать, оставляя лишь на насыпях, где расчищать прилегающее к путям пространство не было необходимости и можно было ехать с повернутым вперед для уменьшения габарита шнекороторным механизмом. Итогом стало то, что на некоторых участках железной дороги стало возможно движение исключительно по сигналам АЛСН или даже по командам по рации…
А вот для решения проблемы с тяговым подвижным составом на Новочеркасском заводе предложили новый проект, который немедленно и запустили в работу. Предлагалось всего лишь на всего переделать выпускавшиеся на заводе электровозы типов ВЛ8, ВЛ10 и ВЛ80 в тепловозы. Вот только все разбирать и переделывать — слишком сложно и долго. Куда проще посчитали вцепить в двухсекционные электровозы третью, дизель-генераторную, секцию, которая и будет вырабатывать ток нужных параметров… А, заодно, добавить и тяговых двигателей, что увеличит мощность локомотива и позволит водить составы большей массы. С односекционными тепловозами планировалось поступать аналогично — цеплять сзади него вагон-электростанцию.