Дева, Дурак, Дракон (СИ)

Лакей забрался на своё откидное место позади кареты. Зелёный парик, зелёная ливрея, ну вылитая ящерка. Когда вернусь из академии, превращу неотёсанного чурбана в ящерицу, а хвост оторву. Пусть прочувствует всю степень унижения. Это я ещё добрая к нему, надо бы ему вообще башку открутить, чтобы знал как будущим волшебницам прислуживать.
Ни горничной, ни фрейлины, ни подобающего уважения, ничего. Дурашки! Они не знают, что нельзя злить будущих великих волшебниц. Ну, ничего. Я их скоро проучу. Будет им урок вежливости на всю жизнь.
Я на силу успокоилась. Пришлось перемножать в уме четырёхзначные числа, а после делить полученный результат на ноль, потому что не было уверенности, что не ошиблась при умножении. Зато стала титанически спокойной, как удав. Настроилась философски. Все великие люди путешествовали. Видимо, и мне суждено.
Карета увозила меня прочь от дворца, тряслась на камнях, буграх и колдобинах. Эта чёртова езда мне не нравилась. Я всю задницу себе отшибла, такое впечатление, что в подушечки сиденья кто-то подложил маленькие булыжники.
Кучер гнал лошадей, и те мчались, как одурелые. Карета прыгала по неровной дороге, как избушка на курьих ножках. Как и следовало ожидать, от такой хреновой езды отвалилось колесо.
Карету накренило, так что я в добавок ко всему сползла с сиденья, ещё и шишку на лбу набила. Надо было сесть спиной, а не лицом вперёд по ходу движения. Корзину крепко держала в руках, а огромную бутыль ещё крепче. Так что она не разбилась.
Глянула в зеркальце, висевшее на стенке напротив и ужаснулась. Огромная шишка сначала покраснела, а потом стала быстро синеть прямо у меня на глазах. Прям красавица, нечего сказать. Кое-как выползла через дверь кареты и вывалилась на землю.
Лакей, зараза, даже дверцу мне не открыл, делал вид, что очень занят, возился с кучером, пытаясь приделать колесо кареты обратно. Надеюсь, он хорошенько ударился о землю, когда упал со своего насеста. Вон какая ободранная физиономия. Так тебе и надо, грубиян!
Я на четвереньках, путаясь в длинной юбке, доползла до обочины и растянулась на мягкой траве. Лежать на животе было удобно, а на боках и спине попросту невозможно. Задница болела прямо адски. Как дамочки ездят в каретах? Зря я отказалась напялить на себя кучу нижних юбок, боялась, что в них будет жарко. А тут такое.
Час потеряли из-за ремонта. Кучер и лакей пыхтели, кряхтели, ругались. Мне оставалось только ждать, лёжа на траве, потому что встать не получалось. Кое-как эти неумехи вернули колесо на место. Я поползла на четвереньках обратно к дверце. Лакей поднял меня с земли под мышки и запихнул в карету.
Обращаются со мной, как с дровами. Наверное, дракониха постаралась, решила мне отомстить мне за моё непринуждённое поведение. Вот гадина!
3
Путешествие продолжалось. Солнце пекло нещадно и нагрело крышу кареты до такой степени, что я буквально изжарилась и чуть не задохнулась. Пришлось высунуться из окна, потому что по-другому дышать не получалось. Воздуха в карете явно не хватало. Вот бы сюда кондиционер.
Проехали мимо берёзовой рощи, мимо лугов, где паслись кони. От тряски шляпка съехала мне на затылок, ленточка сдавила подбородок. Я облизала пересохшие губы, посмотрела наверх, мысленно проклиная палящее солнце, и увидела летящего в небе дракона.
Что сказала Лаура де Арконти? Поблагодарить? Я сорвала шляпку с головы и швырнула вверх: «Кричали женщины: ура! И в воздух чепчики бросали». Чтоб ты спёкся на солнце так же как и я, гад ползучий!
Зелёный дракон даже крылом мне на прощание не помахал. Либо не заметил, либо считал, что я его внимания не заслуживаю, в общем, недостойна. Ничего, выучусь на мага, превращу этого зелёного летающего крокодила в мелкую ползучую ящерицу. Надо ему крылья подрезать, чтобы не зазнавался. С подрезанными крылышками высоко не взлетит. Зазнайка чёртов!
Оставшаяся часть дня прошла так же скучно. Хорошо, что корзинку с едой и вином в дорогу дали. Наелась до отвала, наклюкалась до потери памяти, всю оставшуюся часть пути горланила пиратские песни: «Ё-хо-хо! И бутылка рому!»
 
С наступлением сумерек накатила такая беспросветная тоска. В душном воздухе не чувствовалось ни малейшего дуновения ветерка. Без умолку стрекотали надоедливые цикады. Спать не хотелось, хмель ещё не вышел. Потянуло на лирику.
Вспомнилось море, и я сменила репертуар: «Врагу не сдаётся наш гордый «Варяг», пощады никто не желает!» С таким патриотическим настроем я въехала в ворота высшей военной академии магов.
  
Глава 11 ВВАМ
 
1
На ночлег меня определили в казарму. Спала, как убитая. Разбудили сиреной, прям как в армии на учениях. Утром выдали абитуриентскую форму и после душа вызвали в приёмную комиссию.
В толпе поступающих я почувствовала себя неуютно. Их было слишком много. Что-то мне подсказывало, что они мне не друзья, а конкуренты. Наверное, шестое чувство. Кажется, интуицией я владела всегда: и в мире, о котором ничего не помню, и здесь.
Председатель приёмной комиссии, старик с длинной седой бородой, одетый в чёрную мантию и смешной колпак с синими звёздами на тёмном фоне, осмотрел толпу абитуриентов и поморщился, как от зубной боли. Видно, мы ему сразу не понравились.
Ничего удивительного. Толпа придурков в сером обмундировании смотрелась словно полчище мышей. Кому такое понравится? И впрямь не на что любоваться. Мне вообще серый цвет отродясь никогда не шёл. А тут выдали брюки и рубашку мышиного цвета. В этой убогой серой униформе я вылитая мышиндра. Не помню, что это слово значит, оно наверняка из прошлой жизни.
Форма курсантов академии была в разы красивее нашей, темно-синяя, строгая и таинственная. Красавцы и красавицы курсанты, глядя на абитуриентов, морщили носы и пренебрежительно вскидывали подбородки вверх. Зазнайки, чёртовы! Можно подумать, что сами не были на нашем месте.
Секретарь приёмной комиссии, полная женщина неопределённого возраста в строгих очках с золотой оправой, одетая в красную мантию, как кардинал Ришелье из фильма про мушкетёров, выдала нам экзаменационный лист и сказала, что аттестовать будут по нескольким заданиям, а зачислять — по результатам прохождения тестов на конкурсной основе, поэтому большинство из нас в академию не поступит и отправится обратно по домам.
Тут я впервые забеспокоилась. По каким домам?! У меня тут и дома-то нет. Если меня вернут обратно во дворец дракона, то выдадут замуж за старого хрыча, который как Синяя Борода, трёх своих жён со свету сжил.
Мне такая нерадужная перспектива не подходит. Я учиться магии хочу. Мой случай особый. Учитывая мою амнезию, я беспокоилась не без основания. Мне на экзаменах, может, вообще волноваться нельзя. А тут общий конкурс и почти сто человек на одно место.
— А льготы для сирот при поступлении есть? — спросила я членов приёмной комиссии.
Секретарь посмотрела на председателя, тот закатил к небу глаза, печально вздохнул, задумчиво почесал подбородок, погладил бороду и уставился на меня с таким выражением лица, будто я только что совершила самую большую и непоправимую в моей жизни ошибку.
— Совершеннолетняя? — спросил он.
— Да, — честно призналась я.
— Для совершеннолетних льгот нет. Либо вы поступите в академию на общих основаниях и будете зачислены в курсанты, либо вас отправят обратно.
Вот дура. Лучше бы соврала. Сказала бы, что мне семнадцать. Кто бы меня проверил? Теперь поздняк метаться. Надо было спасать положение любыми средствами.
— Обратно мне никак нельзя. Меня насильно выдадут замуж за старикана, — пожаловалась я.
При слове «старикан» председатель будто уксуса выпил, такого кислого выражения лица я ещё ни у кого никогда не видела. Вот же прокололась. Не учла, что он и сам уже преклонных лет.