Умри за меня (ЛП)

Харлану Винчестеру было около семидесяти, но взгляд у него ясный и острый. Он ожидал на заднем сиденье патрульной машины и вылез, когда увидел, что они подъезжают.
— Полагаю, вы хотите услышать от меня еще раз то же самое, что я уже рассказал офицеру.
Вито кивнул, стараясь выглядеть дружелюбным.
— Боюсь, что да. Я детектив Чиккотелли, а это мой напарник, детектив Лоуренс. Не могли бы вы рассказать нам, что именно произошло?
— Ну, мне не нужен был этот дурацкий металлоискатель. Это подарок жены. Она боится, что с тех пор, как вышел на пенсию, я мало двигаюсь.
— Значит, сегодня утром вы отправились его опробовать? — поторопил Вито.
Винчестер мрачно посмотрел на него.
— Харлан Р. Винчестер, — произнес он высоким, гнусавым голосом. — Ты сидишь уже почти десять лет. Сдвинь свою задницу с места и сходи погуляй. Ну, я и пошел. Просто потому, что не мог больше выносить ее вопли. Я подумал, может, найду что-нибудь интересное, и она перестанет меня нервировать. Ну…, впрочем, о том, что найду труп, я не думал.
— Труп это первое, что обнаружил ваш детектор? — поинтересовался Ник.
— Да, — губы Винчестера сжались в тонкую линию. — Значит, я вытащил свою лопату. Потом мне пришло в голову, что почва определенно слишком твердая, чтобы копать. Я чуть было не убрал ее обратно, но Джинни бы заметила, что я отсутствовал всего четверть часа. Поэтому я начал копать, — он закрыл глаза и сглотнул, и его хвастливые манеры исчезли. — Моя лопата… зацепилась за ее руку. Тут я перестал копать и вызвал полицию.
— Не могли бы вы нам рассказать что-нибудь об этом участке земли? — спросил Вито. — Кто сюда имеет доступ?
— Полагаю, любой, у кого есть внедорожник или полноприводная машина.
Поле не видно с шоссе, а тропа, которая соединяет его с главной дорогой, даже не протоптана.
Вито кивнул, радуясь про себя, что взял грузовик и оставил свой «Форд Мустанг» в гараже рядом с мотоциклом.
— Дорога действительно жуткая. Как вы сюда добрались?
— Ну, сегодня я пришел пешком, — Винчестер указал на ряд деревьев, от которых шла одна-единственная цепочка следов. — Я впервые зашел так далеко. Мы переехали всего месяц назад. Эта земля принадлежала моей тете, — пояснил он. — Она оставила ее мне.
— Ваша тетя часто приходила сюда?
— Полагаю, что нет. Она редко выходила из дома. Она была слегка чудаковатой. Больше я ничего не знаю.
— Вы нам очень помогли, сэр, — произнес Вито. — Большое спасибо.
Винчестер опустил плечи.
— Теперь я могу идти?
— Конечно. Коллеги отвезут вас домой.
Когда Винчестер уселся в патрульную машину, и та тронулась с места, на поле свернул серый «Вольво». Он остановился позади седана Ника, из него выбралась изящная женщина средних лет. Приехала судмедэксперт Кэтрин Бауэр. Пришло время заняться Джейн Доу. Вито двинулся в сторону могилы, но Ник не шевельнулся. Он задумчиво разглядывал металлоискатель Винчестера, который лежал в фургоне КСО.
— Мы также должны проверить остальную часть поля, Чик.
— Ты думаешь, здесь есть еще что-нибудь?
— Я считаю, что мы не должны уезжать, не убедившись, что это не так.
У Вито снова появилось нехорошее предчувствие. В сущности, он уже знал, они еще что-то да найдут.
— Ты прав. Посмотрим, что там еще.
Филадельфия, воскресенье, 14 января, 10 часов 30 минут.
— Все закрыли глаза? — нахмурив лоб, Софи Йоханнсен посмотрела на своих студентов, которые сидели в темноте. — Брюс, вы жульничаете!
— Я этого не делаю, — пробурчал Брюс. — Кроме того, слишком темно, чтобы что-то видеть.
— Теперь вы жульничаете, — нетерпеливо высказалась Марта. — Зажгите, в конце концов, свет.
Софи включила свет, наслаждаясь моментом.
— Дамы и господа… большой зал.
На мгновение повисло молчание. Затем Шпандан издал громкий свист, эхом отразившийся от потолка в шести футах над ними.
Лицо Брюса скривилось в широкой усмешке.
— Вы сделали это. Наконец-то, вам это удалось.
Марта заметила сквозь стиснутые зубы:
 
— Мило.
Софи заморгала от такого холодного тона, но, прежде чем смогла сделать замечание, раздался шум инвалидного кресла Джона. Он проехал мимо нее и остановился, уставившись на противоположную стену.
— И все это вы сделали в одиночку, — пробормотал он. — Фантастика.
Софи покачала головой.
— Я даже не приближалась. В конце концов, вы все помогали мне — самостоятельно чистили оружие и доспехи. Без вас я бы никогда не справилась. Определенно, это работа команды.
Прошлой осенью все пятнадцать участников ее семинара «Оружие и ведение войны» с энтузиазмом вызвались работать в Музее истории Олбрайта, где она состояла в штате. Теперь остались только эти четверо верных помощников.
В течение нескольких месяцев они приходили сюда каждое воскресенье, жертвуя своим свободным временем. То, что они таким образом усвоили программный материал в полном объеме, не вызывало сомнений, но самое главное, им позволялось прикасаться ко всем средневековым сокровищам, которыми их сокурсники могли любоваться лишь через стекло. Софи очень хорошо понимала такое восхищение. Она знала также, что ощущение, когда ты в пустом музее держишь в руке меч пятнадцатого века, не сравнить с моментом, когда сам откопал этот меч, бережно оттер с него землю и очистил сокровище, которое пятьсот лет никто не видел.
В качестве археолога она находилась шесть месяцев на юге Франции. И жила лишь этим волнующим моментом, просыпаясь, каждое утро спрашивала себя, какие драгоценности они, может быть, выкопают сегодня. Между тем, будучи куратором музея Олбрайта, она могла лишь касаться того, что другие выносили на свет. В данный момент ей приходилось довольствоваться этим.
Ей трудно было покидать место раскопок во Франции, но каждый раз, сидя у постели бабушки в доме престарелых, она понимала, это единственный выход. Порой она видела гордость в лицах своих студентов, и эти моменты гасили горечь от принятого решения. И Софи тоже гордилась тем, чего они добились.
Новый большой зал, достаточно просторный, чтобы вместить группу из тридцати посетителей, воистину привлекал внимание. У противоположной стены стояли по стойке «смирно» три полных комплекта рыцарских доспехов, окруженные, подвешенными на сетке, сотней мечей. На левой стене развешаны военные знамена, на правой — гобелен с изображением часовни Saint-Houarneau, который являлся жемчужиной коллекции. За время своей блестящей археологической карьеры Теодор Олбрайт I собрал много диковинок. Софи стояла перед гобеленом, наслаждаясь зрелищем. От вида часовни XII века у нее каждый раз перехватывало дыхание.
— Вау? — Брюс с усмешкой покачал головой. — На самом деле, доктор Джи, вам на ум должно прийти нечто большее, чем «вау». Вы можете выбрать один из двенадцати языков.
— Из десяти, — поправила Софи, и Брюс закатил глаза. Для нее же изучение языков всегда являлось удовольствием.
Знание древних языков облегчало ее исследования, но больше всего ей нравились совершенно иной ритм и нюанс слов. С тех пор как она вернулась, у нее не было возможности применить свое мастерство. И вот теперь, глядя на гобелен, она соблазнилась. «C'est incroyable». Французский язык знакомой мелодией зазвучал в ее голове. Что не удивительно, потому что она провела во Франции пятнадцать лет, за исключением нескольких небольших пребываний здесь, в Филадельфии. На остальных языках ей приходилось сосредотачиваться чуть сильнее, но выучить их не составило большого труда. Греческий, немецкий, русский… Она вытаскивала слова из своей памяти, как цветы из клумбы.
— Katapliktikos. Ist ja irre! O, moy bog.
Марта приподняла бровь.
— Как это переводится?
Губы Софи дрогнули.
— По существу…, вау, — она вновь удовлетворенно огляделась. — Это станет хитом в наших объяснениях.
Ее улыбка погасла.
Одной лишь мысли о гидах, особенно о музейных гидах, оказалось достаточно, чтобы удовольствие пропало. Джон развернул свою коляску так, чтобы он мог видеть мечи.