Мл. сержант. Назад в СССР. Книга 3 (СИ)
Я по-прежнему был в душманской одежде, самодельный, хлипкий лифчик-разгрузка болтался, словно бесполезная тряпка. Тем не менее распихал по отсекам магазины. Туда же сунул пару гранат ВОГ-25.
— Громов! Я кому сказал отставить?
— А я не выполняю ваши приказы. Меня Игнатьев по собственной инициативе привлек к этой операции, поэтому я выполняю его приказ — объединиться.
— Ефрейтор, твою мать! Ты понимаешь, что тебе за это будет?
— Конечно! У меня совесть будет чиста, что не сидел, сложа руки и ждал, пока решится судьба тех, с кем я по тому вонючему кишлаку лазил. К тому же, я доброволец, а за инициативу, если она еще и благородная, в нашей армии не наказывают. Кстати, нам бы поторопиться, каждая секунда дорога. Мы еще не знаем, какая там обстановка и найдем ли наших вообще…
Стрельба на какое-то время затихла, но потом возобновилась с новой силой.
— Хорошо. Идешь с нами, — смирился офицер. — Но учти, если с тобой что случится…
А нечего ему было добавлять. Вот просто нечего. Все что могло со мной случиться, уже случилось. Последний месяц это какое-то проклятие. И если морально я к этому был готов, то физически был уже на грани. Если доберемся до базы, мне потребуется длительная реабилитация.
— Так… Орехов! — лейтенант продолжал отдавать приказы. — Живо в БТР, поставь машину удачнее, держите КПВТ наготове. То плато наверху видишь? Там широкий открытый проход, держите его на прицеле. Если что увидите, прикройте огнем.
— На таком расстоянии? — возразил ефрейтор, высунувшийся из люка. — Так не видно же ни хрена!
— Если стрелять будут по нам, тогда и прикрывайте! Иванов, готовы? Веди!
Я, лейтенант Печенкин и еще пятеро разведчиков выдвинулись обратно по ущелью, намереваясь поскорее добраться до тропы, что вела на перевал. Миновав метров четыреста, мы пошли в гору.
Зачем все это мне? Да еще и раненому?
Да затем, что капитан Игнатьев единственный, кто во всей это обстановке может прикрыть мою задницу и открыть зеленый коридор. И он же моя единственная защита от назойливого чекиста по фамилии Кикоть. Вытащить офицера разведки оттуда — моя обязанность. А в идеале, еще и Ахмеда прихватить. От Али, толку для разведки не будет. Что он может важного рассказать? Как коз пасти?
В любом случае, мой дальнейший план карьерного роста идет через Игнатьева. И точка. А уже потом поможет полковник Бехтерев.
Нога почти не болела. Я «работал» только на собственном энтузиазме — организм отдохнуть попросту не успел. Да и с чего бы? Сейчас я выезжал лишь на морально-волевых. Петляя между камней, мы уверенно поднимались вверх. Под ногами постоянно осыпались камешки, вязкая грязь. В какой-то момент, обернувшись вниз, я увидел наш бронетранспортер, освещенный костром. Фары были включены, стрелок на позиции. Если дать прицельную очередь, крупнокалиберный пулемет Владимирова гарантированно порвет в клочья любого врага, что рискнет спускаться вниз по тропе. Но это на крайний случай.
А стрельба где-то наверху, но немного юго-восточнее, продолжала греметь. То слабее, то интенсивнее. Я отчетливо слышал как одиночные выстрелы, так и стрельбу очередями. Мы постепенно приближались и хорошо, если это не иллюзия. Через минут пять мы забрались на плато, Иванов повел нас правее. Здесь стрельба слышалась куда громче и ближе. Все-таки мы верно определили направление.
— Всем внимание! Не подставляться! — негромко скомандовал Печенкин. — При обнаружении противника, быстро выясняем обстановку. Если противник держится группами, сначала попробуем отработать гранатами. Прикрываем капитана Игнатьева и остальных. Главное, наших не зацепить. Иванов, пустишь дым, если придется отступать.
— Принял!
— Помните, наши одеты в мусульманскую одежду! — он смерил взглядом мои тряпки. — Своих не подстрелите! Громов, а ты не путайся под ногами! Тыл прикрывай!
Мне указания молодого и неопытного салаги, были до одного места — нашел, чему меня учить, военный стратег, блин. От кого мне тыл прикрывать, от горных баранов?
Метров сто пятьдесят по прямо плато, заваленному камнями и валунами. Далее, забежав за гряду, мы все-таки нашли место, где завязался бой. Тут же максимально быстро и незаметно заняли позиции, растянувшись неровной цепью.
В темноте оценить обстановку было очень сложно, можно запросто перепутать своих и чужих. Главное, правильно понять, где враг и как его отсечь.
Я видел в темноте, что правее нас за камнями залег пулеметчик. Он бил короткими очередями, правда звуки стрельбы были странными — так пулемет Калашникова и РПК не работают. Это что-то другое. Сам пулеметчик двигался как-то не уверенно, будто ему что-то мешало. Рядом с пулеметчиком возился еще кто-то, отстреливаясь одиночными. Неужели их всего двое уцелело⁈
А вот стреляли они по многочисленному противнику, что залег за камнями, метрах в пятидесяти к северу от них. В темноте и не разглядеть толком, только и видны вспышки от выстрелов, да слабо различимые перемещения. Навскидку их около двадцати, но скорее всего, изначально их было куда больше. И еще неизвестно, сколько их там в резерве.
— Нужно взять левее, обойти по нашему флангу и ударить сбоку! — негромко произнес я, оказавшись рядом с Печенкиным. — Они этого совсем не ждут.
Но тот только нервно отмахнулся, оценивая обстановку. Не понравилось ему, что ефрейтор указывает что делать, его величеству лейтенанту, который, дай бог, только-только в Афган попал. Такое бывает. Скорее всего, лучшее, что он намерен предпринять, это просто подойти с тыла к нашим и усилить их по фронту. Да только проблемы это не решит. Цель не отстреляться, а грамотно и быстро отойти вниз, желательно без потерь. Духи же наоборот, связали их боем и теперь просто будут продавливать. Как только у пулеметчика закончатся патроны, они попрут в лоб.
Я никак не отреагировал на реакцию молодого офицера, а спорить и что-то доказывать я даже не собирался. Я вообще всегда придерживался принципа — никому ничего не доказывай, просто делай. Коротко кивнув, я самостоятельно откололся от группы и пригнувшись, используя попадающиеся по пути выемки, камни и валуны, меньше чем за минуту тихонько вышел во фланг, да еще и оказался на небольшой возвышенности. Благо надо мной нависала большая скала, отбрасывая густую тень. Лунный свет сюда не попадал, что сыграло мне на руку.
Духи также залегли за укрытиями. Часть из них пыталась прорваться по другому флангу, но там их накрыл пулеметчик. Черт возьми, откуда у наших пулемет? Что они тут в горах, на каждом шагу валяются? Судя по звуку стрельбы, пулемет какой-то старый.
Хорошо, что этот участок был сложным и душманы не смогли разбежаться в стороны — так бы взяли этих двух стрелков в кольцо и тупо закидали гранатами.
К ГП-25 «Костер» у меня было всего две гранаты ВОГ-25 и одна ручная оборонительная.
Подобравшись на расстояние броска, затаившись на камнях и по-прежнему, будучи в тени, я сначала швырнул «Ф-1», затем сразу же выстрелил из подствольника. Дважды гулко грохнуло — судя по всему, обе гранаты легли максимально кучно. В скоплении формирований противника началась неразбериха. Раненые кричали, уцелевшие тупо не понимали, откуда им прилетело. Из-за этого многие подставились под огонь.
Я мгновенно перезарядил подствольный гранатомет и повторно выстрелил в противника. Практически одновременно с последним взрывом заработал наш пулеметчик, тут же подключились к бою и люди Печенкина. И еще кто-то правее них. Трижды хлопнули взрывы, но до цели долетела только одна граната. Припав на камни, я принялся бить короткими очередями.
Наконец, душманы поняли, что их обошли и заметили меня. Открыли хаотичный огонь, поэтому мне пришлось откатиться и залечь за камнями. Пули так и щелкали по камням. Тихонько пополз левее, преодолел небольшой участок, сделал пару очередей, снова поменял позицию. Ушел в перекат, скатившись ниже, за крупный валун. Вновь заняв удобную точку, я открыл огонь одиночными. Меня попытались отсечь, но из этого ничего не вышло.