Мрачные сны Атросити (СИ)

На нескольких этажах Марк заметил роботов-уборщиков. И пока что ни одного человека в бронекостюме. Сердце, и без того беспокойное, усилило ритм. Вдруг полицейские не должны подниматься так высоко? Однотипные этажи сменялись, и каждый раз, проезжая очередной уровень, Марк с замиранием сердца ждал, что кто-то обратит на него внимание. А в лифте, наверняка, была камера, и за ним уже наблюдали. Ладони вспотели, но перчатки мгновенно забирали влагу. Шлем обладал хорошей вентиляцией, но Марку казалось, что он вот-вот задохнется. А спина покрылась огненной испариной.
Больше всего пугали мысли, что его схватят раньше, чем он найдет Энигму. Или что он вообще не сможет ее найти на этом треклятом последнем этаже. Даже если она там, как ее искать? Не заглядывать же за каждую дверь и не спрашивать. А если найдет ее, то что дальше? Убьет людей, которые ее держат в неволе? Или, быть может, даже самого президента? Рука невольно коснулась бластера на поясе. Мысли Марка настолько ожесточились, что он был готов замарать руки кровью. По крайней мере, он сам так думал. И продолжал недоумевать, как ему вообще удалось попасть внутрь. Словно какие-то неведомые силы были на его стороне. Если Энигма каким-то таинственным образом влияла на город, могла ли она влиять на судьбу Марка, чтобы он пришел ее спасти?
На сороковом этаже в кабину лифта зашла группа полицейских солдат. Марк напрягся. Те молча арестовали его.
  
Глава 6. Вредный огонь бунтарства
 
Прямоугольная серебристая камера с шипением наполнилась каким-то паром, который быстро осел. Затем включились яркие лампы, и Энигме пришлось хорошенько зажмуриться, чтобы ее не ослепило. Затем лампы погасли и дверь камеры отворилась.
Она ступила голыми ногами на холодный керамический пол. Наготы она не стеснялась, но сейчас чувствовала себя крайне неуютно. Ее встретила лаборантка Марта Шелти, чиркнувшая что-то в своем журнале.
— Все возможные вирусы и зараза устранены. Ваша одежда там.
Она указала на шкаф возле стены. Энигма задрала бровь, с непониманием глядя на Марту, и двинулась к шкафу. И зачем это сканирование здоровья, которое они провели с ней до чистки. К чему все это? Чтобы на допросе она не умерла от инфаркта, если у нее вдруг проблемы с сердцем?
— Здесь нет моей одежды, — сказала Энигма. В шкафу она обнаружила красный комбинезон арестанта.
— Вашу одежду мы утилизировали. Теперь это — ваше.
— А нижнее белье?
— Оно в боковом ящике.
Энигма принялась одеваться. Когда дело дошло до комбинезона, она с отвращением поморщилась. Затем распустила волосы.
— Нет-нет! — тут же запротестовала Марта. — Волосы должны быть собраны.
— Тогда я согласна только на высокий хвост, — капризным тоном заявила Энигма.
— Пучок.
— Лучше сразу пристрелите меня.
Лаборантка недовольно поджала губы, но спор прекратила.
— Пройдемте.
Она повела Энигму в соседнюю комнату. Там находился кабинет с компьютерными столами. За одним из них сидела доктор Катарина Милред, с которой Энигма повстречалась еще до начала всех процедур. Лаборантка велела Энигме сесть рядом.
— Проведем небольшой тест, — заговорила доктор сухим резким голосом. — Я назову вам цифры… Повторите: 3, 5, 7657, 432, 545.
— И каждый день вам приходится заниматься такой ерундой?
— Повторите: 3, 5, 7657, 432, 545, — лицо Катарины оставалось беспристрастным.
— Вы чувствуете себя полезной в такие моменты?
— Повторите: 3, 5, 7657, 432, 545.
— Эх… 3, 5, 7657, 432, 545.
Теперь в обратном порядке.
Грядущее пугало, и Энигма попыталась воспринять глупую проверку как средство борьбы с неизбежностью. Это средство не могло целиком избавить от рокового момента, но могло его оттянуть. И все же симптомы ожидания оставались мучительными: щекочущий страх, отчаянно пытающийся перерасти в панику. Этот страх был сильнее любопытства, Энигма с большой радостью отказалась бы от возможности узнать, каким он стал. Она многое отдала бы, чтобы никогда не попадать в эту цитадель.
— Пройдите тест на экране.
 
— Вы меня на работу принимаете, что ли?
— Я собираю психологические портреты преступников, — с каким-то превосходством во взгляде ответила Катарина. — А теперь пройдите тест на экране.
Энигма глянула в тест: «Я всегда не доверял незнакомцам, и каждый раз моя правота подтверждалась разными случаями». Скукотища.
— Я отказываюсь. Слишком умно для меня.
— Тогда мы будем вынуждены применить к вам силовые методы.
— Что ж, я потерплю.
Доктор нажала на кнопку стационарного телефона. Ей тут же позвонили. Она выслушала, тяжело вздохнула и вернулась к своему тестированию.
— Прошу, вы очень поможете центру управления, если пройдете тест.
— С какой стати мне помогать центру?
Катарина внимательно посмотрела на Энигму.
— Вы очень поможете лично мне. Сами понимаете, я обязана провести этот тест. Таков порядок.
— Не понимаю.
— Меня могут наказать.
— Это ваши проблемы, — сказала Энигма, но тут же устыдилась своих слов, вопреки своей воле. Болезненное сострадание ко всем живущим часто мешало ей в прошлом, и она старалась его в себе уничтожить и не связываться с другими людьми, не оказывать помощи, не вникать ни в чьи проблемы. Но время от времени жизнь утыкала ее в это носом. И порой вновь просыпалось это глупое чувство, даже там, где оно совершенно неуместно и никчемно. Вот и сейчас, доктор пытается ею манипулировать, а ей жаль эту женщину, застрявшую в системе, из которой она не способна выйти. Которая гордится своей ролью, будто властна над чем-то, хотя сама может в любой момент быть наказанной и отстраненной от дел.
— Вы просто ребенок, — недовольно отрезала Энигма, пододвигая к себе клавиатуру. — Играетесь со своими тестами, хотя могли бы по-настоящему помогать Атросити.
Катарина довольно прикрыла глаза. Энигма потыкала кнопки на клавиатуре, то и дело вздыхая от скуки, когда попадался объемный вопрос.
— Отлично. Теперь следующий тест. Вот вам десять рисунков. Возьмите карандаш, изобразите их на листе. Расставьте их в иерархическом порядке.
Иерархический. Господи, что это за бред? Как эти каракули можно вообще вписать в общую иерархию? Вместо символов Энигма нарисовала солнце.
— Вы уверены, что именно так хотите ответить на этот тест?
— Скажите, это ваш натуральный цвет или вы краситесь? — спросила Энигма, чувствуя, как нелепое тестирование начинает выводить ее из себя. — Никогда не встречала настолько коричневых волос.
— Прошу, расставьте десять рисунков в иерархическом порядке.
Энигма закатила глаза и принялась расставлять картинки. Вот это скопище пятен напоминает газировку, давно такой не пила. Пусть будет первым. А эта клякса похожа на доктора. Энигма прищурилась, глядя на худощавую чернобровую женщину с птичьими глазами и громадной родинкой около носа. Представила, как та пьет газировку.
— Вам когда-нибудь хотелось сладкого?
— Сахар — это наркотик.
— Что ж, как и вся жизнь. Она вызывает зависимость и привыкание, как вы считаете?
— Этот вопрос не относится к данному тестированию. Я не имею права отвечать на него.
— Понимаю, вы переживаете экстаз от единства с центром управления. Когда зубья вашего механизма сцепляются с зубьями других шестеренок, и эти повторяющиеся действия, это кручение вокруг одного и того же приводит в движение всю систему. Вы видите эту систему прекрасной, и себя как часть прекрасного. Поэтому отрицаете личное право ответить на личный вопрос.
Катарина смерила ее строгим взглядом.
— А что же можно сказать о вашей системе, госпожа? Если бы мне было все равно на благосостояние моего мира, я бы не стала заглядывать внутрь этого изношенного двигателя, о котором никто должным образом не позаботился, — тут в ее голосе появилось пренебрежение, — Хотя техника такого рода редко работает стабильно, — доктор ухмыльнулась и откинулась в кресле.